В это же время немецкие подводные лодки отправляли на дно Атлантики целые флотилии американских и канадских кораблей с грузами топлива, боеприпасов и продовольствия для находившейся в блокаде Британии, так нуждавшейся в них после трех лет войны на истощение. Со своих баз на атлантическом побережье Франции подводные лодки адмирала Карла Дёница уходили за пределы досягаемости противника, разбредались по западным морским путям и собирались там в «волчьи стаи». С января 1940 года британские специалисты из Правительственной школы кодирования и шифрования в поместье Блетчли-Парк
[30]
стали делать все бо́льшие успехи в расшифровке перехваченных немецких радиограмм, закодированных на шифровальных машинах «Энигма». Они получили массу бесценных секретных сведений (эта информация, поступающая от радиоразведки, получила кодовое обозначение «Ультра»), что дало Западным союзникам уникальную возможность оценить намерения и потенциал гитлеровских вооруженных сил. Тем не менее, только захват машины «Энигма» вместе с руководствами по эксплуатации с немецкой подводной лодки в мае 1941 года позволил взломать коды кригсмарине (ВМС Третьего рейха). На некоторое время успехи британцев в борьбе с немецкими подлодками значительно возросли, но в феврале 1942 года система кодирования «Энигмы» была модифицирована
[31]
– в Блетчли-Парк ей дали кодовое имя «Акула», – что вновь лишило Королевские ВМС бесценного доступа к оперативным распоряжениям Дёница к командирам подводных лодок. Цена этой потери вскоре стала очевидной.
Ранним утром 2 ноября 1942 года тихоходный конвой SC-107
[32]
из сорока двух кораблей, направлявшийся из Нью-Йорка на восток, приближался к «Черному провалу» – участку в Центральной Атлантике протяженностью в тысячу сто километров, где в то время Союзники не могли защитить передвижение своих судов с воздуха. К конвою сходились, окружая его, тринадцать немецких подлодок из группы «Фиалка».
[33]
В этот момент основные силы ВМС Союзников были оттянуты далеко на юг для проведения операции «Факел» – вторжения во французскую Северную Африку. Конвой SC-107 защищала только канадская эскортная группа С4 – всего лишь один эсминец и четыре корвета. Под покровом темноты и шторма две подлодки проскользнули сквозь растянутую цепь эскорта и, маневрируя, заняли позицию для атаки. Подводная лодка U-402 корветтенкапитана барона Зигфрида фон Форстнера дала торпедный залп с расстояния 360 м, серьезно повредив одной из торпед среднюю часть грузового судна «Empire Sunrise». Вскоре подлодка U-84 капитан-лейтенанта Хорста Упхоффа добила судно, потопив его. Подлодка U-522 капитан-лейтенанта Герберта Шнайдера также прорвалась через эскорт и потопила не менее четырех судов. К рассвету группа «Фиалка» потопила восемь кораблей и оставила поврежденными еще два. Затем подводные лодки рассредоточились, чтобы избежать обнаружения, оставаясь при этом на поверхности, чтобы не упускать конвой из виду.
Весь следующий день конвой SC-107 пытался уйти от «волчьей стаи», меняя курс всякий раз, когда туман или снегопад обеспечивали прикрытие. Вскоре после рассвета 3 ноября подводная лодка U-89 (под командованием корветтенкапитана Дитриха Ломана) проскользнула в центр конвоя и выпустила пять торпед. Две из них поразили цели, причем одна – корабль командира конвоя, 5 318-тонный пароход «Jeypore», груженый боеприпасами. Около полуночи подлодка U-132 (капитан-лейтенант Эрнст Фогельзанг) выстрелила веером из пяти торпед по правому флангу конвоя SC-107. Три судна были подбиты. Спустя полчаса на одном из них – с грузом военного снаряжения – прогремел столь мощный взрыв, что его отголоски докатились до кораблей в радиусе около 9,5 км, а ударной волной встряхнуло подлодки на глубине 60 м. О подводной лодке U-132 и ее экипаже с тех пор больше никто не слышал. 5 ноября в небе появился бомбардировщик дальнего действия Б-24 «Либерейтор» 120-й эскадрильи Королевских ВВС Британии, а затем конвой SC-107 встретился в условленном месте со следующим военным эскортом из Исландии. После того, как ударом с воздуха была уничтожена подлодка U-89, группа «Фиалка» прекратила бой, одержав крупную победу: в общей сложности пятнадцать грузовых кораблей из сорока двух было потоплено и еще четыре повреждено; их общее водоизмещение составляло 107 958 тонн.
Только в течение ноября 1942 года флот Союзников лишился судов общим водоизмещением в 730 тысяч тонн.
[34]
За весь этот год во время атак немецких подлодок был потоплен 1 661 корабль и 6,5 млн тонн груза. Кригсмарине потеряли 87 подлодок, однако на воду было спущено 238 новых, и подводный флот адмирала Дёница разросся с 91 до 212 судов.
[35]
Известно, что премьер-министр Уинстон Черчилль писал: «Единственная вещь, которая действительно пугала меня во время войны, – это опасность нападения подводных лодок».
[36]
Он утверждал: «Исход Второй мировой войны зависит от их разгрома».
Цену Второй мировой войны в крови и мучениях – равно как и в деньгах – едва ли возможно подсчитать, однако для хитрых и дальновидных даже огромные убытки открывали огромные возможности.
Ограничения, наложенные на Германию по условиям Версальского договора
[37]
после ее поражения в Первой мировой войне, были поистине драконовскими. Статьи с 231-й по 248-ю «об ответственности за войну» обязывали Германию в одиночку и полностью нести эту ответственность и выплачивать колоссальные репарации Франции, Бельгии, Британии и другим странам. Размеры оговоренных сумм достигали 132 млрд золотых марок (31,4 млрд долларов). Когда же Германия объявила о невозможности дальнейших денежных выплат, французские и бельгийские войска оккупировали Рейнскую область. Марка обесценилась, и немецкую экономику спасли только крупные займы на Уолл-стрит и в зарубежных банках.
