Куда он смотрит?
На деревню? На двор, который только что сам полковник рассматривал?
Нет... Угол не тот...
Он Сохно рассматривает... Заметил майора.
– Бандит! Я Рапсодия. Не шевелись. Тебя рассматривают... Наблюдатель наверху, на склоне горы... Смотрит в бинокль... – Голос полковника спокоен. А почему ему быть не спокойным?.. Ничего еще не произошло... И похуже положение бывало...
– Прыгун... – Согрин не отрывается от бинокля и потому обращается к Кордебалету через «подснежник». – Ищи его в прицел... Сможешь снять?
Кордебалет и так ищет. Полковник перебирается ближе к майору. Показывает направление рукой.
– Вон там... Видишь?
Прицел переходит чуть левее.
– Не вижу...
– Да что ты...
Полковник опять поднимает бинокль. Смотрит теперь чуть в сторону, назад... В самом деле, нет наблюдателя. Да где же он?.. Только что там был...
– Может быть, там, за камнями, лаз или углубление, – предполагает Кордебалет, понимая, что и Согрин потерял противника из вида. – Бандит! Я Рапсодия. Наблюдатель ушел. Должно быть, торопится сообщить. Выбирайся... Что там с магазином?
– Я Бандит. Замок шестипудовый на двери... Никто не подходит. Даже люди проходят мимо. Словно знают, что магазин не откроют.
– Выбирайся... В темпе...
– А если я попробую забраться?
– Куда?
– На склон... Туда, где наблюдатель был...
Согрин понимает мысль майора сразу.
– Действуй. Они скоро подъедут... Я достать не смогу... Для «калаша» далековато, Шурик «винтом» поддержит... Много их быть не может...
Сохно поднимается в полный рост и быстро, не прячась уже от взглядов из села, перебегает выше, к дороге, потом еще выше, по склону. Но он не забирается высоко, туда, где сидел наблюдатель. Находит каменное укрытие метрах в двадцати от дороги, садится на колени и начинает прилаживать к своим пистолетам кобуры
[37]
. Должно быть, нашел оптимальную позицию.
– Бандит! Я Рапсодия. Наблюдатель может вернуться на свое место. Будь осторожен...
– Я Бандит, пусть Шурик «крышу» прикроет...
Кордебалет согласен.
– Я Прыгун... Постараюсь...
ГЛАВА 9
1
Сережа уже встал в дверях, прощаясь со всеми, когда новый телефонный звонок вернул Доктора за стол. Включается спикерфон.
– Слушаю... – Доктор басит чуть торопливо.
– Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Егором...
Доктор взмахивает своей большущей ладонью, Сережа торопится к аппарату и снимает трубку. Спикерфон автоматически отключается.
– Hi, John, it I... We searched for you... I shall tell at a meeting... You can call through one hour to me on «mobile phone». Well. I wait for a bell... Write down number... It is urgent? I listen... So... So... I in a rate of an affair... Has understood... We already are engaged in it... Well... I wait for your bell
[38]
...
Сережа не хочет разговаривать при всех. Это очевидно. Но он очень рад, что его агент наконец-то добрался до него. Всем лицом сияет. Наступило, наверное, большое облегчение после часов напряжения и ожидания. Он называет свой номер и кладет трубку. Оборачивается и выдерживает длительную паузу. Интерполовцы молча ждут.
– Могу вас поздравить... Дагестанец, которого сейчас разыскивают, был сам Термидор! – сообщает Сережа торжественно. – У него несколько паспортов, французский и дагестанский известны. Какие есть еще, Джон не знает. У всех членов группы по пять паспортов.
– Приятно это услышать, – изрекает Доктор Смерть так, будто поет полковая труба. – И почему я не пошел в скинхеды?.. Возраст, что ли, не тот... А то бы побеседовали. Может, себе бы пару паспортов добыл. А то с одним по нынешним временам прожить трудно...
– Джон просит защитить продавщицу из салона и ее парня. Тер приказал убить их. Но сделать это следует как-то аккуратно. Чтобы самого Джона не подставить. Может, вывезти их, спрятать где-то... В Штатах есть такой закон – о защите свидетелей... Пора такой и в России иметь...
– Можно договориться через генерала Астахова, – предлагает Басаргин. – Пусть по телевидению в хронике преступлений сообщат, что были убиты свидетели преступления, совершенного днем. Ведется следствие, и все... Коротко, но это даст основания сбить их со следа... Я сейчас позвоню ему, пусть свяжется с пресс-центром городского МВД.
– Это было бы прекрасно... Лучше, если дать такую сводку на несколько каналов. Итак, я прощаюсь... Спасибо всем, – младший Ангел слегка кланяется. – Не знаю, как я смог бы обойтись без вашей помощи. Скорее всего не смог бы... Еще раз спасибо... Как только поступит первое донесение от Джона, я сразу звоню вам. Ваш телефон не прослушивается?
– Он на контроле.
– Хорошо. Я поспешу...
– Я отвезу тебя, – говорит старший Ангел. – Жалко, Пулат не успел с тобой попрощаться...
– Мы еще обязательно увидимся. Со всеми...
Он пожимает всем руки, в том числе и Александре, вышедшей на общий разговор в коридоре, и выходит первым. Отец за ним...
– Скромный залетный жук, – мрачно смотрит исподлобья Дым Дымыч. – Копается в нашем российском дерьме и молча делает собственные выводы... Для кого, любопытно, они предназначены?.. При нас даже по-английски говорить постеснялся... Собственные интересы... И ни за что не подпустит нас к своему Термидору. Вот помянете мое слово...
Одна только Александра смотрит на Сохатого с укоризной. Басаргин с Доктором его понимают и поддерживают. Они привыкли к более открытому сотрудничеству. Хотя в самом начале «Альфа», помнится, тоже не очень-то допускала интерполовцев в свои дела, считая, что охраняет государственные интересы. Только потом наработались совместные методы, дополняющие друг друга. Да и то срабатывает это не всегда... Если помощь Интерпола не требуется, «Альфа» стремится, чтобы ее действия не попадали в международные сводки... Это повышенная скромность, и в народе называется она нежеланием выносить сор из избы...
* * *
Возвращается Пулат и очень расстраивается, что не застает Сережи.
