– Здравия желаю, товарищ генерал... Это Тобако. Записывайте адреса людей, которым сегодня должны отрубить палец.
– Жертвы Термидора и И Пына?
– Жертвы всех остальных. Кстати, ждем от вас поздравлений – мы упустили И Пына... Зато сумели добыть адреса. Вопрос так и стоял... Или – или... Пришлось выбирать. Мы выбрали адреса. По крайней мере сегодня кому-то спасли жизнь. Я даже не знаю, что это за люди, и никто из нас не знает, хорошие они или плохие, бедные или богатые... А что будет завтра, посмотрим. Может быть, завтра и до самого китайца дотянемся. Минутку, Пулатов идет сюда с этими адресами... Кстати, что с первой квартирой?
Старший Ангел мигает Пулату фарами, чтобы знал, в какой машине его ждут.
– Все в порядке. Выставили посты. Ворвались, как только они попытались выйти. Никто, кстати, из этих супербойцов не оказал сопротивления. Задержанных четверо. Сейчас дают чистосердечные показания. В том числе и о своих действиях в Чечне. До утра, думаю, разговор продлится... Они хотят сказать много, при этом и друг на друга...
– Остальных можно брать с поличным. Виталий, давай адреса...
Пулат садится на заднее сиденье и протягивает Тобако стопку аккуратных листков. Андрей передает данные генералу.
– Быстрее, пожалуйста... Я передаю по одному адресу... Необходимо сразу выехать... Но каждый адрес повторяет сам, чтобы не ошибиться.
– Странно, – говорит Тобако. – У меня складывается впечатление, что все эти люди – чеченцы... Или хотя бы кавказцы...
– Именно чеченцы, – подтверждает Владимир Васильевич. – Планировалась провокация, чтобы поднять международный скандал. Завтра убивали бы простых людей, русских... Это выглядело бы местью чеченцев... Представляете, что началось бы...
– Есть еще один человек, который остановился в одной квартире с Термидором... Он оказался вне зоны нашего контроля. Мы его даже не видели...
– Был еще один человек. Он пытался убить своего земляка, но у того оказалась подготовленной охрана... Его самого застрелили...
– У нас, товарищ генерал, все... У вас ничего для нас нет?
– Нет. Все. Спасибо. Вот мне докладывают... Наши сотрудники уже выехали по адресам... Значит, везде будет устроена засада... Спасибо еще раз. И от десятипалых, думаю, тоже...
Тобако убирает трубку и расслабленно откидывается на спинку сиденья, даже голову запрокидывает после большого сделанного дела. Но свою трубку достает Ангел. Отвечает на звонок. Звонит Мочилов из ГРУ.
– Да, товарищ полковник... Опознали? Хорошо. Значит, с ним можно разбираться здесь... Там его уже никто не ждет. Если упустим, а мы сегодня его уже упустили, пусть страхуют там. Там парни надежные, они-то уж точно перехватят... Дня два-три у него уйдет, чтобы добраться, а потом – пусть ждут...
– Вы тоже парни не промах... Наша школа... Хотя сейчас и без бронежилетов работаете...
Ангел убирает трубку и берет в руки громкоговорящее устройство.
– Внимание! Всем! Мы И Пына упустили, но достали адреса жертв. Передали «Альфе». Предполагается, что группа Термидора уже сегодня ночью будет уничтожена. Не упустите самого Термидора. И Пын обязательно приедет к нему. Мне только что сообщил Мочилов. В Чечне уничтожена группа, которая ждала там И Пына для проведения следующей акции. Причем ждала в ближайшие дни. Значит, он не собирался долго задерживаться в Москве. В наличии остались только группы, которые готовят где-то для Термидора, но мне кажется, что Термидора просто убьют за провал первой же операции. Парни «Аль-Кайеды» убьют... Он сам должен это понимать и не поедет туда... Что делаем?
– Термидор зашел в квартиру, – сообщает Доктор. – Через минуту из подъезда вышел мужчина, кавказец. Возможно, это запасная явка. Хотя можно предположить и то, что мужчина вышел из другой квартиры. Приезжайте, у нас не хватает наличных сил, чтобы контролировать все выходы с двух сторон. Мы знаем только этаж, но не знаем квартиры. Он может выпрыгнуть в окно с другой стороны. Потому бегаем по двору, словно шавки, языки на плече... Хотели уже запрашивать помощь у Астахова.
– Мы едем...
* * *
Басаргин звонит Ангелу, когда тот уже пару часов как занимает свой пост возле дома.
– Слушаю, Саша...
– Зарегистрирован звонок Термидора. Он звонил в Андрию, это город в Италии, какой-то Софи... Не знаю, насколько серьезны их отношения, судя по разговору, он ее любит. Еще я понял, что у них или есть дочка, или они ждут дочку... Я послал запрос на ее номер в Интерпол. Пусть разберутся и возьмут на контроль...
– Добро... Мы караулим его здесь... Так... Мне сообщают, что с другой стороны в подъезд вошел И Пын. Оставшиеся на свободе в сборе. Решай с генералом и с Сережей – что нам делать? Они сейчас могут залечь спать, а мы будем караулить всю ночь...
– Я позвоню тому и другому... Потом тебе... В крайнем случае пусть вас сменят альфовцы. Отдыхать всем иногда надо...
– Не в этом дело... Я уверен, что Термидор разорвет все связи с «Аль-Кайедой», как только узнает, что случилось. Он ни в какой лагерь подготовки не поедет, потому что знает: его там убьют и сам лагерь расформируют... План потерпел фиаско... А китайцу возвращаться некуда. Его отряд уничтожен спецназом ГРУ.
– Я позвоню... В любом случае какое-то решение будет принято.
3
Захваченная у бандитов и уже обещанная хозяину магазина «Нива», все так же поднимая облако рыжеватой пыли, довозит Сохно, Паутова, Парамошу и женщину, которую с трудом уговорили стать проводником, до поворота дороги.
– Туда... – кивок головы.
Сохно и сам предполагает, что именно туда, откуда и приезжала машина.
Женщину посадили на правое переднее сиденье. Парамоша с Паутовым устроились сзади, держат трепыхающуюся, как бабочка, заднюю дверцу. Сохно опять сидит за рулем.
Минуют место недавнего боя. Оставшиеся на дороге лужи крови подсохли и присыпаны пылью уже настолько, что их не видно. Дальше следует длительный прямой участок по склону. Тот самый участок, что так хорошо просматривается из деревни. Видно, как на спортивную площадку приземляется очередной вертолет и офицер без головного убора бежит навстречу полковнику и подполковнику, что-то отдает им.
– Фотографию китайца привезли, – говорит Паутов.
– Тебе китаец сильно понравился? – спрашивает Парамоша со смешком у женщины, чуть подталкивая ее в плечо круглым стволом «винтореза».
Женщина по-кошачьи фыркает:
– А что в нем нравиться может?.. Вежливый очень... Добрый, как баба... Зачем только его слушали...
– Тебе такие, похоже, не по душе? Тебе абрека подавай...
– Мне больше по душе настоящие мужчины... – Она отвечает почти грубо, хотя грубость можно отнести за счет природного низкого голоса. – Кажется, здесь... Дальше пешком, – говорит женщина, не отнимая от лица платок.
