Майор выслушал нас и согласился. Сразу созвонился с управлением, чтобы оттуда выделили группу. Дал распоряжение, где она должна дожидаться следующей команды.
– Пусть Яковенко ждет неподалеку от офиса, но туда не входит и даже под окнами не светится. Позвони ему... – попросил ментовского капитана. – Мы тоже скоро будем там же. «Сакуру» посетим вместе, раз уж туда все следы уходят.
– Что туда еще уходит? – Стаднюк не знал еще результатов предварительного опроса жителей и не видел запись с камеры. Даже не знал, кто предполагаемый убийца. Впрочем, и все мы, кроме майора Рославлева, еще не видели записи. – Нам пока предъявить им нечего.
– Есть что предъявить... Кстати, может, ты опознаешь? – майор посмотрел по сторонам, потом позвал офицера «наружки». – Лейтенант... Принеси-ка сюда камеру. Вадим Палыч, зови Яблочкина. Он тоже хотел запись посмотреть... В «Газели» есть монитор, правда, маленький...
– У Вершинина ноутбук... – подсказал я.
Роман как раз к нам подошел.
– Вы слишком много хотите от простого компьютера, – засмеялся. – Это не телевизор. Нужны программы, чтобы посмотреть запись. У меня таких нет...
Пришлось обойтись монитором в «Газели», оборудованной специально для просмотра таких записей. Все собрались быстро. Камеру подключили. Лейтенант перемотал кадры, где дверь открывала бабушка с тяжелой сумкой, и запустил запись с момента, когда из двери вышел солидный мужчина.
– Я знаю его, – сразу сказал капитан Стаднюк. – Он на свадьбе у лейтенанта Яркова был. Мы не знакомились, но я помню это лицо. Даже не столько лицо, сколько походку, манеру держать себя. Властный очень человек... По крайней мере, внешне.
– А покрупнее сделать нельзя? – спросил Роман Вершинин.
– Только на другой аппаратуре. Здесь это невозможно, – сказал лейтенант из «наружки».
– Пожалуй... – Роман задумался. – Пожалуй, это тот самый человек, что приходил к нам в контору, а потом был в «Фольксвагене Гольф»... Он командовал расстрелом «Шкоды»... Лицо здесь трудно разобрать... Монитор маленький. Но капитан правильно сказал. У него особая манера держать себя... Сильный, похоже, человек. Еще... Я вспомнил... – Роман повернулся к Стаднюку. – Под скулой... Даже, пожалуй, чуть ближе к нижней челюсти – белый шрам на щеке. Длиной сантиметра четыре и шириной сантиметров пять. Шрам старый, еле заметный... Как будто от рваной раны.
– Да, кажется, был шрам, – согласился капитан. – Мы говорим об одном человеке... Эх, знать бы сразу... Лицо загорелое, поэтому шрам выделяется... Без загара его вообще не было бы видно...
– Уехал он на машине охранного предприятия «Сакура», – сказал Рославлев. – Вот почему я говорю, что туда сходятся следы... Так что и наша дорога прямиком туда... Но сначала мы поговорим с задержанным. Он во второй «Газели».
– Допрос будешь ты вести? – спросил я мента.
Тот отрицательно головой замотал:
– Нет... Вам всем это проще сделать. Я его другом считал, и... На упреки собьюсь, с эмоциями не совладаю... Я буду только присутствовать. Может быть, пару фраз вставлю... – Он почесал гипсом кулак второй руки.
– Сильно не кричи, – посоветовал я, – а то вторую руку сломаешь.
* * *
Лейтенанта Суглобова охраняли два автоматчика. Рославлев сделал знак, автоматчики сразу покинули машину, освободив места для всех. Задержанный как был, так и остался в бронежилете и в каске. И сам, похоже, не изъявлял желания снимать «доспехи», несмотря на то что уже основательно вспотел в них. Хотя, может быть, вспотел он просто от страха, потому что погода не давала повода потом истекать.
– Рассказывай, бывший товарищ лейтенант, – с ходу начал допрос Сережа Яблочкин и, не дожидаясь ответа, забрался в карман, вытащил большой бумажник, а из бумажника ампулу с бурой жидкостью. – Знаешь, что это такое?
Суглобов дар речи частично потерял после знакомства с Романом Вершининым. И сейчас еле выдавил из себя вопрос:
– Что?
И смотрел при этом на ампулу как зачарованный.
– Это скополамин. Я специально попросил привезти мне ампулу на случай экстренного допроса. Слышал про такой препарат?
– Слышал... – прошептал «бывший товарищ лейтенант» и потрогал свою челюсть, словно прикидывая, насколько трудно придется ей, если на него нападет приступ болтливости.
– Есть два варианта разговора, – вступил в беседу майор Рославлев. – Первый – говоришь сам, что тебя спрашивают, и говоришь чистосердечно. Причем сейчас нас интересует только оперативная информация. Допрос с протоколом и в присутствии адвоката будет потом... Второй вариант... Ты говоришь то же самое, но не по доброй воле, а после укола препарата. Сведения мы из тебя вытрясем в любом случае, имей в виду.
– Спрашивайте. – Суглобов голову опустил, боясь встретиться глазами с бывшим уже своим начальником.
– Кому ты передавал сведения? – первый вопрос майора Рославлева был естественным.
Костя Суглобов носом шмыгнул, словно готов был заплакать.
– Это Валентин Владиленович Сидой, подполковник в отставке, бывший офицер КГБ.
– Интересно... Продолжайте допрос... – майор Рославлев вытащил из чехла трубку мобильника и вышел из машины, чтобы сразу что-то уточнить.
– Он хорошо платил тебе за предательство друзей? – спросил с раздражением капитан Стаднюк.
– Он мне вообще не платил. Он меня шанта... шантажировал... – последнее слово со сломанной челюстью вообще трудно было произнести.
– Чем?
– Это вопрос дальнейшего следствия, – перебил капитана подполковник Яблочкин. – Чем сейчас занимается Сидой?
– Он заместитель генерального директора в охранной фирме.
– «Сакура»?
– Да... Кажется...
– Где он живет? – внезапно спросил Роман Вершинин, и даже вперед наклонился в ожидании ответа.
Роман помнил, что жена Яркова видела из окна машину человека, которого ждала.
– Где-то здесь, кажется... Неподалеку. У Толика Яркова во время свадьбы он фотографировал на цифровую камеру и несколько раз домой уходил и возвращался с отпечатанными снимками. Быстро делал...
– Какое отношение он имеет к лейтенанту Яркову? – спросил я.
– Он знает его жену... Может быть, родственник... Я не уточнял...
– Тебя Ярков с ним познакомил?
– Нет... Он сам познакомился... Раньше... Просто пришел ко мне домой и поставил условия...
Майор Рославлев вернулся в машину.
– Почему ты зовешь его подполковником? Откуда ты знаешь его звание? Он мундир носит? – спросил сразу, показывая, что он получил уже какие-то данные.
– Он сам так представлялся. Мундир не видел...
– Понятно... И не увидел бы... Он никогда в жизни подполковником не был, в отставку вышел в звании капитана, служил в ПГУ инструктором по боевой подготовке... Сейчас Сидому сорок восемь лет. По характеристике: с большим самомнением, но бестолковый, и кроме своего дела ни на что не годится. Организаторские способности отсутствуют. Однако свое дело знает хорошо, при задержании может быть особо опасен. Прекрасно стреляет, владеет всеми системами боевых искусств.
