Территориальная близость сама по себе не гарантирует победы в конфликтах низкой интенсивности. Вьетнамская, израильская, советская и индийская армии не преуспели в борьбе с партизанами на территориях Камбоджи, Ливана, Афганистана и Шри-Ланки соответственно. Можно понять и принять военное поражение небольшого войска, воюющего далеко от дома. Но неспособность подавить повстанческое движение вблизи метрополии может повлечь губительные последствия, если в дело втянутся группы недовольных в обеих странах, и сражения перекинутся через границу. Так что не расстояние мешало бывшим колониальным державам сохранить свои империи. Расстояние как раз избавляло их от конфликтов низкой интенсивности и даже гражданских войн на их собственной территории. События вокруг Секретной вооруженной организации (Organisation Armke Secrete) и путча французских генералов, произошедшие в период с 1958-го по 1962 г., показали, что, если бы не было Средиземного моря, разделяющего Алжир и Францию, его надо было бы придумать.
Возвращаясь к теме американских войск во Вьетнаме, следует отметить, что на самом деле у ни была вполне определенная боевая задача: они должны были убивать коммунистов, вьетконговцев и северовьетнамских солдат, пока не истребят всех до одного. Действительно, Соединенные Штаты мобилизовали далеко не все свои ресурсы: если бы встал вопрос о необходимости полной мобилизации, общественное мнение с самого начала осудило бы войну. Но даже те средства, которые Линдон Джонсон пустил в ход, сравнительно превосходили что-либо, имевшее место в истории. Трудно себе представить, что еще в той ситуации могли бы предпринять Соединенные Штаты. «Лучшие и умнейшие» отправлялись в джунгли или же давали советы, как выиграть войну. Применялись новейшие технологии, включая не использовавшиеся ранее ни на одном театре военных действий, такие, как спутниковая связь и бомбы для расчистки посадочной площадки в джунглях. Испытывались все без исключения системы вооружения, имеющиеся в арсенале, часто без необходимости и в конечном счете безрезультатно.
Американцы могли бы нанести экономике Северного Вьетнама еще больший ущерб, чем тот, что они нанесли, разбомбив дамбы недалеко от Ханоя. Однако в ответ, вероятнее всего, Советский Союз вдобавок к поставкам оружия просто увеличил бы поставки продовольствия — как бы то ни было, разрушение бомбами северокорейских дамб не поставило страну на колени. Они могли вторгнуться на Север (как они вторглись в Камбоджу и Лаос), но при этом им пришлось бы прочесывать еще больше квадратных километров джунглей и заниматься поиском и уничтожением еще большего числа партизан. Они могли полностью (а не частично) обезлюдить сельскую местность в Южном Вьетнаме. В конце концов, они могли воспользоваться советом некоторых радикальных экспертов и, прибегнув к ядерному оружию, стереть с лица земли не только Ханой, но и многие другие страны мира. Вероятно, это помогло бы «выиграть» войну в некотором странном смысле, приводящем на ум фильм Стэнли Кубрика «Доктор по прозвищу “Странная любовь”». Табу на использование ядерных средств было бы нарушено, и был бы дан зеленый свет на использование подобного оружия, но уже против США.
Западные государства гордятся тем, что позволяют соображениям гуманности ограничивать себя в выборе средств ведения войн как на своей, так и на чужой территории, хотя зачастую весьма сомнительно, можно ли считать это заслугой. Как бы то ни было, даже самая благоприятная для него трактовка едва ли может приписать гуманные мотивы такой личности, как президент Сирии Асад. В Афганистане русские, как и египтяне в Йемене до них, прибегали ко всем мыслимым средствам, включая, по некоторым сведениям, даже газ. Есть сообщения, что вьетнамцы прибегали в Камбодже к биологической войне, используя вещество под названием «Желтый дождь», полученный ими от Советского Союза. Во время тогдашних событий в упомянутых странах царила самая настоящая тоталитарная диктатура. Руководители этих стран даже и помыслить не могли о том, чтобы позволить своим гражданам критиковать свои методы ведения войны, не говоря уже об организации сидячих забастовок и демонстративном сжигании призывных повесток. Само собой разумеется, пытки и террор, т. е. убийства мирных жителей, так сказать, pour encourager les autres
[7]
, систематически имели место; это совершалось всеми без исключения, кто пытался справиться с конфликтом низкой интенсивности. От Алжира до Афганистана были случаи, когда подобные операции достигали масштабов геноцида. Тем не менее это никоим образом не гарантировало завершения или исчерпания конфликта.
В действительности существуют веские причины военного характера, почему современная регулярная армия практически бесполезна для ведения той формы войны, которая в наше время становится преобладающей. Вероятно, самая важная причина — необходимость поддерживать в должном состоянии технику, от которой полностью зависит армия. Поддержание ее в рабочем состоянии, материально-техническое обеспечение и чисто управленческая работа требуют слишком большого штата людей «в хвосте», из-за чего реально ведущим бой «зубам» остается слишком мало. Например, даже самые пессимистические оценки разведки никогда не оставляли сомнений в том, что в ходе войны американские войска и армия Республики Вьетнам превосходили по численности противостоящие им северовьетнамские силы и Вьетконг, и это превосходство было существенным. Но все дело в том, что более трех четвертей военнослужащих, особенно в американской армии, были заняты огромным количеством работы, не связанной с боевыми действиями, от охраны баз до социального обеспечения. Там, где это было действительно важно, то есть в джунглях, число фактически имеющихся у обеих сторон линейных батальонов было практически равным.
Системы управления современных вооруженных сил, созданные, по сути, для ведения традиционных видов войн, как правило, оказываются слишком многоуровневыми, а порядок ведения боевых действий — чрезвычайно негибким. Согласно одному источнику, ВВС США во Вьетнаме должны были предупреждать о предстоящей операции за 24 часа, дабы командование могло согласовать планируемые боевые задания с имеющимся арсеналом боеприпасов. Может быть, это и крайний случай, но отнюдь не исключение. Во вьетнамских джунглях, афганских горах и закрытом, густонаселенном сельском ливанском ландшафте пешие отряды были не менее тактически мобильны, чем противостоящие им механизированные войска. Они также могли гораздо лучше использовать географические особенности местности, в результате чего именно обычные войска всегда нарывались на засаду или подрывались на минах. Более подвижные партизаны обычно успевали скрыться и несли тяжелые потери, только когда решали продолжать сопротивление. Атакуемые как будто роем мошек, обычные вооруженные силы только и могли, что беспомощно барахтаться в бессильной ярости, разрушая все вокруг и самих себя. Они настолько применимы в войне в наше время, как в свое время был Дон Кихот.
Говоря о неудачах обычных вооруженных сил, следует особо отметить их системы вооружения. На протяжении почти всей истории основное оружие было ручным, используемым отдельным солдатом против отдельных солдат. Были и взлеты, и падения (Наполеон однажды написал, что войну делает артиллерия), но наибольший относительный эффект этого оружия был достигнут в середине девятнадцатого века во время гражданской войны в США и австро-прусской войны, которую еще называли войной игольных ружей. С тех пор их роль непрерывно снижалась. Сегодня они составляют лишь небольшую и постоянно уменьшающуюся часть огневых средств, находящихся в распоряжении вооруженных сил. Большую же часть составляют механизированные, обслуживаемые расчетом системы вооружения, на которые приходится также и основная часть затрат. Некоторые из ныне используемых систем могут совершать до шести тысяч выстрелов в минуту. Другие настолько точны, что попадают по летящей ракете, третьи обладают такой мощью, что разносят в клочки практически все, что движется, включая шестидесятитонные танки, покрытые несколькими слоями комбинированной брони. Скорость некоторых боевых летательных аппаратов в два раза превышает скорость звука. Есть также оружие, с помощью которого можно нанести удар по противнику, находящемуся за десятки и даже сотни километров. При такой скорости и дальности пилот или расчет, управляющий такой системой, зачастую не может видеть своего противника. Вместо этого цели обнаруживаются радаром и появляются в виде отметок на флуоресцентном экране. Их обнаруживают, отслеживают и поражают при помощи технических, т. е. электронных средств.
