Они прошли к компьютеру. За монитор сел сам комиссар, начал щелкать мышью. На большом жидкокристаллическом мониторе было открыто сразу два окна – сам размер экрана позволял это не в ущерб изображению. Первое окно обеспечивало постоянную связь со спутником. Во втором окне была открыта программа, которую Александр вообще не знал, но смог сразу понять по значкам, что она обеспечивает работу со звуком. Должно быть, что-то подобное сегодня использовали при идентификации его голоса. На двух полосах шла диаграмма. Комиссар щелкнул по какой-то строчке в меню – по изображению диаграмм синхронно поползла красная линия, стал слышен разговор. Разговаривал, несомненно, майор Лысцов. Предупреждал, что у капитана жена художница и она сделала портреты обоих киллеров. Второй голос, с откровенным кавказским акцентом, спросил, откуда она может знать второго киллера. Лысцов ответил, что второго киллера видел капитан и рисовала она, вероятно, с его слов. Но капитана он пока подставил основательно. Думает, что пару дней разбирательство продлится, и эти пару дней его могут не опасаться. А вообще капитан должен сегодня рапорт написать. Собирается в отставку. Говорит, что так заставляет сделать жена, но Лысцов ему не верит, думает, что здесь какая-то хитрость.
– Карту включите... – подсказал Тобако.
Костромин параллельно активизировал окно спутниковой связи. Нажал строчку меню. В окне открылась карта космической съемки со светящейся мигающей точкой посредине. Указатель мыши нашел инструмент «увеличительное стекло» и стал многократно щелкать по светящейся мигающей точке до тех пор, пока на экране не оказалась не просто карта, а почти план Москвы, достаточно крупный. По мере нажатия на клавишу мыши точка стала раздваиваться, и теперь уже две точки отходили одна от другой.
– До какой степени можно увеличивать? – шепотом, чтобы не мешать слушать разговор, спросил Александр Тобако.
– Номер на машине не разберешь – там уже все на пикселы развалится, но очертания корпуса так, чтобы определить марку, можно...
Теперь уже стало ясно, откуда ведет разговор первый абонент, – здание ФСБ. Рядом с самой внешней стеной расположился.
– У окна стоит в нашем коридоре, – пояснил Басаргин. – В десяти шагах от моего кабинета. У нас туда часто офицеры выходят поговорить, если не хотят, чтобы другие их слушали. Смотришь, то один беседует, то второй. Своего рода переговорный пункт...
Вторая точка светилась в каком-то здании на Новом Арбате.
– Что здесь? – спросил Костромин.
– Я думаю – административное здание. Помещения сдаются под офисы. Офис какой-то фирмы.
– Слушайте дальше... – привлек внимание Андрей. – Хорошо, что я, когда разговор начался, за компьютером сидел. И еще в начале разговора включил систему цепочки. Спутник автоматически начал прослушивание разговоров второго абонента. Включи-ка, Стас...
Во внутреннем окне главного окна шел перечень записанных разговоров. Комиссар щелкнул по второй строчке. Вышли две новые диаграммы, зазвучали новые голоса.
* * *
« – Как дела, Али?
– На пятьдесят процентов.
– Это я знаю. Хочу только предупредить... Портреты твоих ребят жена капитана нарисовала. Она художница.
– Она только одного видела.
– Второго видел сам капитан. Рисовала с его слов.
– Это ерунда. Видел я такие портреты... Сам себя не узнаешь.
– Не путай. Там фоторобот. Здесь работа живого художника...
– Ерунда.
– Как знаешь.
– Я ребят снял с дела. Они не успели добраться до капитана. У них другое поручение. Срочное. Приехал серьезный человек из дома... Большое дело начинают... Парни нужны. Как освободятся, я пошлю их опять.
– Это уже не важно. Капитана «убрали» с дела. Пока временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. К тому же он сам собирался уйти в отставку. Если ты примешь возврат, я согласен.
– Годится. Пусть живет. Мы сегодня встретимся?
– Когда к тебе подъехать можно?
– У меня сейчас важная встреча. Я тебе потом позвоню.
– Что за товар?
– Обрадуешься и посмеешься. Но я тебе сделаю скидку, потому что с капитаном вовремя не справились. Я законы знаю и слову своему верен.
– Это дело. С тобой приятно работать. Партия, как вчера?
– Меньше. Но интереснее.
– Я жду твоего звонка».
* * *
Комиссар хотел щелкнуть по следующей строчке, Тобако остановил его:
– Там дальше мало интересного.
– Надо срочно передать данные полковнику Баранову, – сказал Басаргин.
– Пока нельзя, – категорично ответил капитану его помощник.
– Почему? Разговор же идет о киллерах и о деле, которое расследует ФСБ. Мы же работаем совсем по другому следу. Нам нужен Стас-химик!
– Интересно в разговоре другое. У Доктора есть сведения, что вчера в Москву прибыла партия в пятьдесят килограммов героина. Это совсем не рядовая поставка. По ценам московского рынка – это пять миллионов долларов.
– И что?
– Судя по разговору...
– Я понял... – прервал Андрея Басаргин. – Понял...
Костромин только хмыкнул и переглянулся с Тобако.
– Рассказывайте, лучший аналитик ФСБ. Я допускаю, что мы мыслим одинаково, но у вас могут быть и собственные соображения. Это интересно.
– Пожалуйста. Я продолжаю мысль Андрея. Судя по разговору, поставка осуществлялась человеком по имени Али, а покупателем был тот, кого зовут Султаном. Это друг Лысцова. Для замыкания логической цепи, без чего невозможно построить версию, мне не хватало знания того факта, что вчера пришла в город большая партия героина. Теперь мы слышим разговор об этом. Делаем вывод, что Али – оптовый продавец, имеющий связи с местами производства наркотика. Или, на худой конец, он просто промежуточное звено между производителем и конечным покупателем. Султан – оптовый покупатель, имеющий, судя по всему, цепь распространителей по городу, а возможно, и по области. Приходит большая партия, выбрасывается на рынок, но постепенно. Сразу такую партию выбросить невозможно. У потребителей порошка не хватит денег, чтобы купить все сразу. Но вслед за этим приходит еще одна партия. «Меньше, но интереснее...» Обращает на себя внимание попытка заинтриговать словами. Может это быть при обычном товаре? При простом героине, при опиуме, при кокаине? Нет. Что это такое? Исходя из информации, с которой сейчас работает Доктор Смерть, мы вправе сделать вывод, что разговор идет как раз о той самой партии зараженного СПИДом раствора героина...
– В точку! – воскликнул Андрей. – Я тоже это вычислил.
– И я пришел к тому же выводу, – сказал Костромин.
– Очевидно, и дальше наши мысли сходятся... – сказал Басаргин чуть уныло.
