Он привык, что его умозаключения отличаются от обычного мышления других оперов. Им следует добыть как можно больше фактов, пусть и не всегда причастных к делу, но больше и больше... Он же выбирал факты отдельные и связывал их в цепочку. А здесь, на новом месте работы, умение делать анализ является общей чертой. И он ничем не может отличиться. А отличиться очень хотелось, особенно в первом деле.
Андрей переглянулся с Костроминым.
2
– А что вы видите дальше? – спросил скромно и настороженно.
– Я пока не вижу ничего дальнейшего, что можно было бы назвать конкретными фактами или хотя бы умозаключениями. Но именно конкретными...
– Я тоже добрался только до этой точки, – согласился Андрей.
Александр посмотрел на одного, на другого – они вполне серьезны. Тогда он продолжил:
– Поскольку зараженный СПИДом героин прибыл из Чечни, мы можем смело сделать вывод, что Али по национальности чеченец. Но с Султаном разговор о приезде серьезного человека из дома идет так, что я взял бы на себя смелость предположить, что Султан представляет другую диаспору. Скорее всего, он азер.
– Почему именно азер? – не понял Андрей. – Только кавказский акцент? А если, скажем, дагестанец?
– Здесь уже работает моя личная информация. Цыгане-рабовладельцы, против которых мы проводили операцию, сбывали свой товар через азеров. И именно азеров могли попросить избавить их от капитана и подполковника. У азеров не нашлось приличных киллеров. Те, что подвернулись под руку, не смогли справиться с делом. Одного застрелил я, второй испугался и хотел бежать, а когда его задержали, повесился сам или был повешен с помощью той же азерской группировки и купленных ментов в аэропорту. Азер Султан, чтобы выполнить обещание, обращается к чеченцу Али, поставляющему ему героин. Остальное вам известно...
Теперь начнем размышлять дальше. Это касается «серьезного человека из дома». Эта фраза еще раз подтверждает мое мнение о двух группировках различных диаспор. Иначе Али назвал бы человека. Но здесь еще обращает на себя внимание тон сказанного. Али наверняка хочет этим подчеркнуть, что Султан знает человека, который прибыл, но не должен знать по соображениям, скорее всего, безопасности. Это элемент хвастливости, присущий всем кавказским народам. Им надо показать свою значимость.
– Есть такой элемент, – согласился Тобако. – Я по своей работе в Поти хорошо его знаю и стараюсь при возможности использовать. Грубо говоря, я бы охарактеризовал его, скажем, по советским еще меркам, как невозможность для грузина ездить на «Запорожце». Не престижно, значит, невозможно...
– Пусть так. Я поверю вам как специалистам, – согласился Костромин. – Продолжайте, Саша.
– Теперь я подошел к парадоксу.
– Парадокса пока не вижу вообще, – сказал Тобако.
– Тем не менее он есть. И это чисто национальный чеченский парадокс. Давайте попробуем понять, что за личность перед нами, что представляет собой Али? Это простой бандит, принимающий заказы для своих киллеров? Отнюдь. Бандитам не платят по пять миллионов баксов. Им просто не доверят столько, потому что бандит всегда ходит на грани провала. И сам пропадет, и других за собой потянет. При серьезном бизнесе с бандитами связываются только в случае крайней необходимости. Значит, Али просто иногда дает своим боевикам подработать, посылая их по чужим заказам. И по своим посылает по мере необходимости. Иначе ему просто не нужны были бы боевики. А в остальном это серьезный бизнесмен.
Итак, мы имеем серьезного бизнесмена, имеющего достаточно сильную вооруженную группировку. Что может представлять собой такой человек – сильный, уверенный в себе, добившийся права командовать другими? Для него самое большое унижение – выполнять чужие команды. Это национальная черта характера. И вдруг приезжает из дома «серьезный человек». Настолько серьезный, что Али вынужден, в нарушение собственного слова, которое он очень ценит, как всякий кавказец, прекратить работу киллеров, охотящихся за мной, и передать этому другому человеку. Али, выполняя эти действия, терпит унижение. В этом и есть парадокс! Что это может значить? Это может значить одно – во-первых, он побаивается действий приезжего, во-вторых, он побаивается самого гостя. Что тогда должен представлять собой гость? Али не рискнул назвать его имя. Но говорил так, будто Султан его знает. Но Султан, как я думаю, азер. Знать он может величин российского масштаба. Отсюда я предполагаю, что этот гость находится в федеральном розыске. А если мы свяжем партию зараженного героина, которую отправляет в Москву Руслан Салдуев, и появление человека, которому вынужден подчиниться Али... Вот потому я и берусь утверждать, что в Москву заявился сам Руслан Салдуев...
– Это логично, но это из области фантастики... – сказал комиссар. – Салдуев, хотя и психопат, не настолько глуп, чтобы совать голову в петлю.
– Он хвастлив! – сказал Тобако. – Это известно всем. И чтобы иметь возможность хвастать, может пойти на такой риск.
– Это одно... – сказал Басаргин. – Хвастлив, это верно. И рисковать любит. Это тоже верно. Однако дело совсем в другом, и я вам это расскажу чуть позже. Дело более интересно, чем вам кажется.
Тобако с Костроминым опять переглянулись. У них тоже возник вопрос – не хвастлив ли капитан? Но, судя по отзывам и рекомендациям руководства, им следовало только радоваться приобретению такого сотрудника.
– А сейчас я хочу до конца выяснить первый вопрос – кто такой Али...
– Что значит – выяснить? – спросил Костромин.
– Я хочу узнать его фамилию.
– Даже так! – воскликнул Андрей. Удивление и восхищение в его глазах было неподдельными.
– Именно так, – продолжил Александр. – Значит, мы имеем данные, что Руслан Салдуев доставляет в Москву большую партию раствора героина. Что такое раствор героина? Это, насколько я знаю, ампулы, готовые к употреблению. Цена значительно выше, чем у порошка. В том числе и из-за сложностей транспортировки. Не занимаясь постоянно организацией наркомаршрутов в Россию, будет ли рисковать Салдуев таким дорогостоящим товаром? Нет. Он будет искать более легкие и более скрытые пути. Помните, как возили в Москву гексоген?
– Под видом сахара.
– Точно. Именно под видом сахара. Маскировка. Как удобнее всего везти жидкий героин?
– Ампулы! Под видом лекарств.
– Лекарства не производятся в Чечне. Лекарства из России в Чечню отправляются. Поэтому ампулы можно и отбросить. Везти будут жидкость.
– Водка.
– Вот это уже самый верный вариант, всего с двумя проколами. Первый – в Чечне не производят сейчас водку. Что можно использовать? Дагестанскую водку. Она в России пользуется заслуженной популярностью. В Дагестане производят в самом деле качественную водку. Может Салдуев использовать дагестанский транзит?
– Может. У него в Дагестане прочные связи, – ответил Тобако.
