С тех пор как я бросил курить, меня мучил один вопрос, на который я так и не смог найти ответа. Если бы мне в жизни пришлось столкнуться лицом к лицу с какой-либо ужасной трагедией, то не вернулся бы я к сигаретам снова в порыве отчаяния? Я не мог представить себе в обычной ситуации, что снова начну курить или хотя бы дотронусь до сигарет, но то, что я переживал в тот момент, вряд ли можно было назвать обычным положением вещей.
Мысль о сигарете ни разу не соблазнила меня в этот трудный период моей жизни. Как раз наоборот: я радовался тому, что не курю и у меня больше нет этой зависимости. Когда мы стараемся убедить себя в том, что нам нужно что-то – выпивка, сигарета, укол героина – для того, чтобы справиться с трудным периодом в жизни, то это делает нас слабыми. Мы больше не способны держать себя в руках. С тех пор как я бросил курить, я чувствовал себя гораздо сильнее и мог контролировать ситуацию. Боясь услышать, что у меня рак легких, я был достаточно сильным и храбрым, чтобы преодолеть то, что ждало мня впереди. Самым ужасным для меня был тот момент, когда мы заранее приехали на прием к врачу в Принсес Рисбороу и ожидали в приемной. Все эти полтора часа я думал лишь о том, что сейчас мне сообщат очень плохое известие. Мне было очень плохо, но даже в тот момент я не думал о сигарете.
К моему огромному облегчению после непродолжительного осмотра доктор Мейси сообщил мне, что уплотнение в моей груди не было симптомом какой-то болезни. Хрящевое уплотнение, которое соединяется с верхними ребрами, долгие годы скрывалось за слоем жировых отложений, так что я даже забыл о его существовании. Как глупо настолько не знать строения своего тела!
Часто говорят, что сомнение хуже незнания. Я был не вправе рассуждать о раке легких или о какой-либо другой смертельной болезни. Ни за что на свете я не хотел бы испытать страх того момента, когда мне сообщили бы, что у меня рак легких. Если бы я относился к сигаретам как к «друзьям», на которых можно положиться в трудный момент и которые помогут снять стресс, я опять попал бы в никотиновую ловушку. Но я прекрасно знал, что курение не улучшит моего положения. Случай у врача стал моей первой проверкой с тех пор, как я бросил курить, он также стал проверкой «Легкого способа» на практике.
Приближалось Рождество 1983 года. Прошло уже пять месяцев, как я бросил курить, и я готовился к тому, чтобы сделать «Легкий способ» доступным для большого числа людей. Я решил для начала разместить небольшое объявление в местной газете в наиболее читаемой колонке «Продам…». Если у нас будет мало клиентов, то мы с Джойс продолжим ремонт остальной части дома. В нашем объявлении предлагалось любое количество 45-минутных сеансов, которое захочет пройти курильщик, чтобы бросить курение, всего лишь за 30 фунтов. Большинство курильщиков полагали, что, если смогут не курить три месяца, значит, у них получится отказаться от этой привычки навсегда. Если же за это время курильщику не удавалось бросить привычку, то он мог прийти ко мне и потребовать обратно свои 30 фунтов. Никаких дополнительных расходов это дело не требовало, поэтому риск был минимальным.
Джойс смотрела на ситуацию иначе. С ее точки зрения, курильщикам было не так-то просто бросить курить. Она все еще сомневалась, что «Легкий способ» сможет стать панацеей для всех курильщиков и в том числе для меня, хотя не признавалась в этом. Если бы большинство записавшихся на мои сеансы не добились результата и потребовали вернуть им деньги, то нам бы пришлось несладко. Но я не сдавался. Гарантия возврата денег в случае неудачи была очень важным доводом в числе других в пользу рекламируемой услуги: я заявил, что шансы на успех составляют более 75 процентов. Если бы я не включил в объявление пункт о возврате денег, то при неудачном исходе меня непременно обвинили бы в мошенничестве. Пример Брайана Онгьерса давно научил меня, что блеф иногда бывает очень полезен. Я был твердо убежден, что если мне удастся привлечь в нашу клинику курильщиков, желающих бросить курить, то удастся преодолеть и заявленную мною планку в 75 процентов. Переступив порог моей клиники, они обнаружат, что принцип работы «Легкого способа» как бизнес-предприятия основан на честном и открытом подходе и та безобидная ложь с моей стороны, которая поможет им ко мне прийти, не такая уж большая цена успеха «Легкого способа».
Наш самый первый клиент
Мы решили открыть клинику как раз под Новый год, в надежде, что к нам повалят толпы желающих бросить курить, которые в эту новогоднюю ночь под бой Биг Бена дали себе зарок начать новую жизнь без сигареты. Но результат не оправдал наших ожиданий. Было много звонков, в основном от друзей и родственников, которые поздравляли нас и желали счастья в Новом году. Мудрость пришла к нам позже. По прошествии времени до нас дошло, что большинство тех, кто принял решение бросить курить, делали это либо до того, как они вернутся на работу, либо откладывали это до следующего понедельника. Такие курильщики больше полагались на свою силу воли, нежели на квалифицированную помощь со стороны.
Мы с Джойс были похожи на пару, которая с нетерпением ожидала появления на свет своего первенца. Мы уже почти отчаялись, когда вдруг раздался звонок от некоего Питера Мюррея, который заинтересовался нашими услугами. Задав ряд вопросов и услышав на них профессиональные ответы Джойс, голос которой звучал очень убедительно, он записался на прием. Я был на седьмом небе от счастья, что у нас появился наконец первый клиент, пока Джойс не сказала, что его голос был похож на голос того самого Пита Мюррея и она точно знала, что он живет где-то в Уимблдоне. Пит Мюррей был ветераном развлекательного теле– и радиовещания и вел свои передачи по радио и телевидению с начала 1950-х годов. Если бы я практиковал свой «Легкий способ» в течение хотя бы нескольких лет из тех, что он работал на телевидении, то для меня было бы огромной честью иметь среди своих пациентов человека с таким известным именем. Но сейчас я чувствовал себя как боксер-новичок, которому предстояло выйти на ринг против Майка Тайсона. По мере того как меня охватывала паника, я пытался успокоить себя тем, что Мюррей – очень распространенная фамилия и его звали просто Питер.
В назначенное время мы с Джойс стояли у окна и смотрели, как знакомая фигура Пита Мюррея приближалась к нашему крыльцу.
И хотя я очень хорошо подготовился к первой встрече и был полон энтузиазма, все прошло не так, как я того ожидал. Я думал, что кто бы ни был моим первым клиентом, в целом сеанс должен был пройти точно так же, как и предыдущие. Но я забыл, что раньше я проводил сеансы с людьми, которых хорошо знал и не испытывал смущения, если вдруг где-то делал ошибку или оговорку. Но для человека с таким именем, который к тому же платит деньги за профессиональные услуги, такие вещи были неприемлемы. Для меня они были также неприемлемы, и я очень боялся предстать перед ним в невыгодном свете и пытался всячески скрыть свое разочарование от допущенных ошибок и промахов. Не знаю, был ли он такого же мнения, что и я. Трудно было понять, каково было его впечатление от сеанса, не говоря уже о том, что он из него вынес. Он вел себя очень обходительно и любезно, даже когда по окончании сеанса ему пришлось прождать 20 минут, пока Джойс бегала к соседям разменять 50 фунтов, которые он заплатил за сеанс.
