Когда я переделал спальню в рабочий кабинет в доме на Рейнз Парк, я выложил в нем красивый уютный камин из красного кирпича, перед которым можно было удобно сидеть с любой стороны. С этого места я и читал лекции своим пациентам. В конце одного особенно успешно проведенного сеанса один из пациентов подошел к камину и демонстративно бросил в огонь пачку сигарет. Остальные последовали его примеру. Казалось, что при этом все они испытали небывалое облегчение и удовлетворение, как будто избавились от злого духа, поселившегося в их телах. В скором времени куча выброшенных вещей, напоминавших о курении (сигары, зажигалки, никотиновые жвачки в дополнение к сигаретам), выросла настолько, что я не мог сесть, не раздавив что-нибудь у себя под ногами. Это зрелище выглядело весьма внушительно и производило сильное впечатление на курильщиков. Оно не только подтверждало репутацию нашей клиники, но помогало другим курильщикам иначе взглянуть на свою привычку, чего раньше им не удавалось.
Дело не в том, сколько вы выкуриваете сигарет – одну или же целую пачку. Дело в суммарном эффекте курения, который накапливается за это время и воздействует на курильщика. Курильщикам никто и никогда не говорит правды о курении: как только они начали курить, вероятнее всего, они уже не смогут остановиться и будут курить до конца своей жизни. Если бы любому мальчишке показали то количество сигарет, которое ему предстоит выкурить за свою жизнь, он никогда не закурил бы свою первую сигарету. Когда курильщики со стажем, которые хотят избавиться от этой привычки, смотрели на гору рядом со мной, то представляли свою жизнь и всю тщетность своего существования, если они не откажутся от сигарет.
После той спонтанной реакции моего пациента публичное избавление от сигарет стало в клинике своеобразным ритуалом и показателем того, насколько успешно был проведен сеанс. Хотя никто не заставлял пациентов идти на такой шаг, я мысленно запоминал тех курильщиков, кто не спешил избавиться от своих сигарет. Обычно именно таким пациентам был необходим еще один сеанс.
Никогда не бывает двух абсолютно одинаковых сеансов, ведь люди, которые записываются на них, оказываются самыми разными. Иногда встречаются инертные и необщительные, которых надо силой вытаскивать из раковин, в которые они забились. Обычно моя техника снятия всяческих барьеров, подбадривания и желания разговорить пациента была довольно успешной. Однако в некоторых случаях пациенты верили, что я действительно творю чудеса, и вели себя соответственно, считая, что поэтому от них требуется только присутствие. Это был самый худший из возможных вариантов, поскольку в таком случае вся ответственность за успех сеанса перекладывалась целиком на мои плечи. Чудо, которого они так ждали, могло произойти, если бы они сами полностью освободились от всяких предубеждений и подвергали сомнению любое мое утверждение. Вопреки заявлению, с которым Дерек Джеймсон обратился к аудитории своих радиослушателей, я не мог силой заставить человека бросить курить.
На сеансе всегда должен присутствовать элемент соревнования и периодического противостояния отдельных участников. Я научился обращать самые сложные случаи на пользу «Легкому способу». Классическим примером такой трудной ситуации стал случай с пациентом по имени Гарри. Он пребывал по ту сторону реальности и был прихожанином религиозной секты «Мессия». Гарри пришел в клинику по рекомендации своего близкого друга Джека, который был одним из наших успешных «ветеранов».
Весь сеанс Гарри сидел, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Выражение его лица при этом было суровым и мрачным, и на каждую мою реплику у него находилась сотня возражений. Через 20 минут с начала сеанса он выпалил:
– С меня довольно! За три недели я уже наслушался всяких бредней от Джека, который мне все уши прожужжал своими заверениями, как просто на самом деле бросить курить. Теперь мы вынуждены выслушивать то же самое от Вас!
Он сказал «мы», так как считал, что остальные члены группы придерживались такого же мнения. Раньше после таких слов я сразу ушел бы в глухую оборону. Мой опыт проведения сеансов научил меня, что, хотя другие члены группы могли принять сторону такого «раскольника», как этот Гарри, всегда найдется хоть один человек, готовый представить конструктивный контраргумент. Поэтому в такой ситуации я просто сидел и молчал в течение пяти минут, пока другой пациент растолковывал Гарри, что он, наверное, неправильно понял мои слова: я вовсе не хвастался тем, как это просто – бросить курить. Напротив, я на протяжении целых 30 лет твердо верил, что бросить курить практически невозможно. Методика, придуманная мной, просто облегчала задачу бросить курить, и я думал, что она поможет и другим курильщикам.
Посоветовав мою клинику своему другу, Джек тем самым не оказал услугу ни Гарри, ни мне. Обрушившись на Гарри с рассказами о моей чудесной методике, прежде чем он появился в клинике, Джек добился только того, что Гарри заочно воспринимал меня как своего злейшего врага. Кроме того, Гарри испытывал сильное психологическое давление, как только переступил порог клиники. Как бы он осмелился потерпеть неудачу, если у его друга все получилось? К счастью, Гарри отнесся без предубеждения к словам моего защитника и принял его объяснения. Его протест разрядился вспышкой возмущения в начале сеанса, после чего он продолжил успешно усваивать «Легкий способ» и по окончании курса вышел из клиники некурящим человеком.
Помимо того что на сеансах присутствовали люди с разными характерами и темпераментами, групповые сеансы еще объединяли и людей из разных слоев общества. Однажды на моем сеансе присутствовали лорд и леди Бонэм-Картер, отставной командир специальной авиадесантной службы, вице-адмирал, два крупных бизнесмена и еще какой-то тип. Этот тип пришел через 10 минут после начала сеанса. Это был необычайно высокий и худой панк-рокер с желто-оранжевым «ирокезом» на голове. На нем была майка, а на ногах – сандалии. Когда Джойс открыла ему дверь, то едва сдержалась, чтобы не рассмеяться или не отколоть какую-нибудь шутку, прежде чем провести его в комнату, где шел сеанс релаксации. Этот сеанс проходил следующим образом: к пациентам обращались по именам, просили их снять пиджаки, развязать галстуки, если им этого хотелось. Одним словом, для пациентов создавалась домашняя, уютная атмосфера. Панк-рокер сел на единственное свободное место, рядом с его светлостью лордом, снял сандалии и откинулся на спинку кресла.
За тысячи групповых сеансов, проведенных за долгие годы своей практики, я могу вспомнить только один раз, когда кто-то так себя вел. Однако одежда и ноги у него были чистыми. Но должен признаться, меня несколько смутило его поведение и я надеялся, что мне удастся это скрыть. Я никогда не считал себя снобом и очень гордился тем, что мог без труда общаться с разными людьми. Я очень волновался из-за того, что этот тип сидел рядом с лордом Бонэм-Картером. Но я напрасно так переживал: они оба не испытывали никакого неудобства или смущения от присутствия друг друга. Они оба продемонстрировали просто безупречное воспитание!
Сеанс прошел весьма успешно, хотя я в некотором смысле чуть не погубил его. Почти половина сеанса является повторением одного и того же материала. Мое выступление было уже настолько хорошо отточено, что я выстраивал весь материал по нарастающей, чтобы как можно сильнее воздействовать на своих слушателей. Было видно, как все присутствующие подавались вперед в своих креслах и с интересом внимали каждому моему слову. Иногда они любезно одаривали меня аплодисментами. Как правило, я был настолько погружен в то, о чем рассказывал, что концентрация внимания у меня была предельной. Как-то раз я почувствовал на себе восторженное внимание аудитории и их вовлеченность в происходящее. И тут еле уловимый голос внутри меня произнес: «Интересно, проявили бы они такое же внимание, будь перед ними не всемогущий гуру борьбы с курением Аллен Карр, а Аллен Карр – инструктор по строевой подготовке?»
