В этот момент я пришел в себя. К счастью, никто не заметил во мне ничего необычного.
Ко мне на сеансы приходили люди с разным состоянием здоровья, из разных слоев общества, с разным уровнем интеллекта и совершенно непохожие внешне. Те, кому требовались дополнительные сеансы, были самыми тяжелыми с точки зрения их здоровья. Помню, у меня был пациент с тяжелой стадией эмфиземы. У него не было ни малейшего желания бросить курить, и он посещал мою клинику только ради спокойствия родных. Он периодически пытался откашляться, но ему это не удавалось, потому что его легкие были в таком состоянии, что он просто не мог набрать в них воздуха. Его лицо становилось багрово-фиолетовым, а вены вздувались настолько, что я боялся, как бы они у него не лопнули. К третьему сеансу его перевели в группу, где было еще три пациента в тяжелом состоянии.
Эти люди еще не настолько испортили себе здоровье, как этот человек, страдающий эмфиземой, но им никак не удавалось понять суть моей методики. Вскоре после начала сеанса у этого человека случился очень тяжелый приступ. Обычно я легко выхожу из любых малоприятных ситуаций и меня трудно чем-то удивить, но на этот раз даже я не выдержал:
– Вы хоть представляете себе, каково приходится вашим родным? Очевидно, вас мало беспокоит ваше собственное здоровье, в таком случае вы ведете себя как настоящий эгоист!
Моя тирада была совершенно бесполезна. Это был единственный случай, когда я вышел из себя и накричал на пациента. Бедняга был абсолютно беспомощен: он выглядел глубоко несчастным человеком и был совершенно не способен как-то изменить ситуацию. Так же как и Фред, о котором я рассказывал в предыдущей главе, этот мужчина пал слишком низко как морально, так и физически, и его было почти невозможно вытащить со дна. Остальных присутствовавших случившееся повергло в настоящий шок. Один из них спросил меня: может, этот человек был «растением»? Я ответил, что ни один человек не может довести себя до такого состояния распада личности. На что тот пациент ответил:
– Не надо. Не говорите больше ничего. Я все понял. Если мое состояние действительно настолько серьезно, то я никогда больше не притронусь к сигарете!
И два других пациента молча кивнули головами в знак согласия. Они и вправду были согласны. Проблема шоковой терапии в том, что ее эффект, как правило, длится недолго. Люди часто забывают, что случилось. Потом они снова тянутся за сигаретой, закуривают ее и не успеют оглянуться, как снова попадают в никотиновую ловушку.
Какое-то время групповые сеансы помогали нам справиться с наплывом пациентов и загруженностью работой, но вскоре я опять перешел на 10-часовой рабочий день. Единственная передышка, которую мы могли себе позволить, так это два летних месяца – июль и август, только потому, что, как полагали курильщики, не может быть отпуска без сигарет. За эти два месяца мы могли наконец встретиться и прекрасно провести время с нашими друзьями по гольф-клубу, в общении с которыми и заключалась вся наша скудная общественная жизнь.
До того как я стал частным предпринимателем, гольф был единственным спасением для меня от тягот и невзгод повседневной жизни. Пока я находился на площадке для гольфа, я чувствовал себя как Алиса в стране чудес – реальный мир переставал существовать для меня. В этот момент меня заботило только, в какую сторону лежала трава, с какой силой дул ветер или сколько метров было до ближайшей лунки. Но после того как я открыл «Легкий способ», игра перестала меня занимать до такой степени. Я периодически приходил на площадку для гольфа, но пребывал в сосредоточенном состоянии, думая о том, как бы получше объяснить курильщику тот или иной момент. И я отрывался от своих мыслей, только когда слышал периодические возгласы: «Аллен, твоя очередь бить по мячу!»
Я терпел эти замечания в свой адрес, и мне по-прежнему нравилось находиться на площадке для гольфа. Я сознавал, что мне были необходимы свежий воздух и некоторые физические упражнения, так же как и в то время, когда я был заядлым курильщиком. Но меня не особо интересовала игра, и я не старался наверстать упущенные очки.
В моих попытках помочь каждому, кто приходил в мою клинику, присутствовали те же амбиции, как и при игре в гольф, когда я изо всех сил старался сконцентрироваться, чтобы загнать мяч в лунку. Сознание, что на кону стояла чья-то жизнь, только добавляло мне ответственности. Я настолько зациклился на этом, что превратился в настоящего некурящего зануду. Но я не стал таким же самодовольным святошей, как большинство бывших курильщиков: раз у меня получилось бросить эту пагубную привычку, я полагал, что и у остальных это тоже получится. Я открыл нечто совершенно удивительное и необыкновенное, и мне хотелось, чтобы каждый курильщик получил удовольствие и насладился моим открытием. Но моим друзьям, должно быть, было нелегко вынести эту мою преданность «Легкому способу», которую я демонстрировал по 24 часа в сутки. Однако благодаря Джойс я быстро понял, что можно причинять людям боль, продолжая оставаться их другом, и что утомлять их своими разговорами – самый верный способ их потерять. Она всячески старалась умерить мой пыл в отношении работы, по крайней мере на то время, пока мы были в компании и общались с другими людьми. Однако, несмотря на многочисленные попытки, мне так и не удалось разжечь в себе прежний фанатизм игрока в гольф. Моя новая страсть была абсолютной и не могла сравниться ни с чем.
Потеря контроля над собой
В 1988 году два молодых кинорежиссера Пирс Томпсон и Мэтт Джэкомб подкинули мне идею создать видеокурс. Они оба были бывшими курильщиками, которым благодаря моему «Легкому способу» удалось навсегда распрощаться с этой вредной привычкой. Они были уверены, что короткий видеоролик с рассказом о моей методике будет пользоваться успехом. Я был несказанно рад идее, что мне представится еще одна возможность рассказать миру о своей методике борьбы с курением. Мы договорились, что я буду писать сценарий и выступать в качестве ведущего, Пирс будет режиссером и они с Мэттом будут совместно продюсировать съемки ролика. Как мы договорились, все расходы будут поделены пополам между нами с Джойс и этими двумя режиссерами.
Сначала было решено пригласить профессионального сценариста, который бы на основе моей книги «Легкий способ бросить курить» написал сценарий, а я должен был с экрана представить его телезрителям. Но, к несчастью, стремление «родить шедевр» привело к тому, что сценарист полностью исказил всю мою методику. Я не мог упрекнуть его в непрофессионализме, потому что сам мало разбирался в том, каким должен быть сценарий. Но если я совершенно не понял его интерпретаций, то как смогут их понять другие? После этой неудачи я за три недели написал свой сценарий, который, я надеялся, подойдет для фильма.
На съемки отводилось два дня. Ролик снимали в большом ангаре для самолетов в западной части Лондона. Для меня все было как-то непривычно. Все утро первого дня ушло на то, чтобы придать мне подобающий вид и загримировать меня. Свитер, который на мне был, не устроил режиссера, поэтому Джойс отправили домой за всей коллекцией моих шерстяных вещей. Когда и их сочли непригодными для съемок, Джойс пришла в голову мысль позвонить одному нашему другу по гольф-клубу, Тиму Куперу, который жил неподалеку и у которого был огромный выбор разных дорогих свитеров, в том числе экзотических расцветок. Джойс надеялась, что из его коллекции нашему придирчивому режиссеру все же удастся что-нибудь подобрать. Пирс отверг все, что принесла Джойс. Затем он зашел в какой-то местный магазин и купил мне обычный светло-голубой свитер. Единственное, из-за чего у нас с ним возник спор, было то, что свитер оказался мне велик на четыре размера. Но директор студии решил эту проблему: собрал лишнее сзади у меня на спине и закрепил все это огромной канцелярской скрепкой.
