Скорее всего, на собрании были и курильщики, и все считали себя единственными в своем роде и переживали одинаковые ощущения. Еще один забавный случай произошел с курильщиком, вошедшим в вагон для некурящих в лондонском метро. В те дни в составе каждого поезда метро был всего один вагон для курящих. Он рассказал: «На каждой остановке я, постепенно переходя из вагона в вагон, перемещался к вагону для курящих. Когда я наконец добрался туда, там было совсем немного людей. Я завел разговор с приятной пожилой дамой, которой было около восьмидесяти. Я предложил ей сигарету, от которой она отказалась, сказав, что не курит. Пол был усыпан окурками, и даже меня тошнило от затхлого запаха табака. Я спросил, почему же она сидит в вагоне для курящих? Она объяснила, что это единственный вагон, в котором есть место. До меня неожиданно дошло, что другие вагоны были переполнены, поскольку курильщики не выдерживали вони и грязи вагона для курящих!»
Возможно, курильщики не могли стерпеть не грязь и вонь, а необходимость признать, что они напоминают представителей вымирающего племени. Этот изолированный вагон для курящих заставлял их чувствовать себя если не в камере смертников, то по меньшей мере в миниатюрном лепрозории.
Одна известная актриса, обратившаяся ко мне за помощью, призналась, что не может зачать. После нескольких лет болезненного лечения, она родила чудесного ребенка. Она рассказала, как ехала однажды по средней полосе дороги. Ребенок был в безопасности и спал в специальном переносном манеже на заднем сидении. Она выбросила непогашенный окурок в окно. Через несколько секунд ребенок заплакал. Она подумала, что он просто проснулся, но потом увидела отблески пламени в зеркале заднего вида. Одеяльце ребенка горело. Она инстинктивно свернула к обочине. Раздался лязг тормозов, еще одна машина ехала почти вровень с ней. К счастью, водитель быстро среагировал и тоже свернул к обочине. Она сбросила с малыша одеяльце. Ожоги были поверхностными. Пламя возникло от окурка.
Я поинтересовался, не этот ли случай привел ее ко мне. Она объяснила, что одного этого инцидента хватило бы, чтобы заставить ее бросить курить, но самым невероятным было, что, когда все успокоилось, она первым делом зажгла сигарету. В этом не было ничего необычного, так поступил бы любой курильщик. Она сказала: «Я подумала, что раз уж такой случай не заставил меня бросить курить, то я неисправима и, честно говоря, не знаю, чем вы можете мне помочь». Я сочувствую этой женщине, ибо я знал, что умираю от курения, но даже это не останавливало меня.
Я говорил, что не встречал курильщиков, которые считали бы себя более зависимыми, чем я был когда-то. Я никогда не курил в ванной, хотя слышал, что многие курильщики считают исключительной роскошью курение с бокалом шампанского в ванной. Один недавний пациент рассказывал, что однажды курил в душе, прикрывая сигарету от воды ладонью. Возможно, история неправдоподобна, но зная курильщиков, я в нее верю.
Немалая заслуга в том, что курение стало считаться антиобщественным занятием, принадлежит врачам. Как кампания «НЕ САДИСЬ ЗА РУЛЬ В НЕТРЕЗВОМ ВИДЕ» в свое время изменила отношение общества к алкоголю (не заставлять пить тех, кто этого не хотел), так связь между курением и раком легких изменила отношение общества к курению.
Курильщики признавали себя глупцами и знали, что рак делает их апатичными и вызывает одышку. Но если они не начинают буквально задыхаться или финансы не позволяют им курить, то они вполне готовы мириться с таким положением, а также с прочими негативными сторонами курения ради той поддержки или удовольствия, которое они получают.
Но «РАК ЛЕГКИХ»! От этих слов до сих пор у меня по спине ползут мурашки. С этой точки зрения все курильщики сожалеют, что когда-то начали курить, и принимают осознанное решение отказаться от сигарет в недалеком будущем. Многие курильщики бросили курить сразу. Возможно, это были те, кто достиг глубин падения, до которых в свое время опустился и я. Как и я, они, вероятно, уже знали, что курение убивает их, и новости о раке легких просто стали трамплином, подтолкнувшим их к попытке бросить курить.
Но я, как и большая часть курильщиков, не дошел тогда до этой стадии. Даже спустя годы, когда я видел, как мой отец окончательно освободился от этой ужасной болезни, мне это еще не приходило в голову. Я твердо поклялся, что больше не буду курить. Эту клятву я нарушил, как только я вышел из больницы. Эту клятву я нарушал потом не раз, пока, наконец, не прозрел.
Хотя риск заболеть раком пугал основную часть курильщиков не больше, чем возможная гибель в аварии молодых байкеров, тем не менее эта опасность смогла изменить отношение общества к курению — от признания его удовольствием или поддержкой, важным атрибутом общения, хотя грязным, дорогим и подрывающим здоровье до установленной причины одной из ужасных болезней. В результате этого у курильщиков пробудилось желание бросить курить. К несчастью, этот страх не имел достаточной силы, чтобы заставить большинство бросить курить, но теперь в безупречной, как казалось, ловушке появился изъян. Он возник из-за того, что курильщики стремятся думать, не почему им следует бросить курить, а почему этого делать не нужно.
Огромное значение установленной взаимосвязи рака и курения заключалось в том, что курильщики сняли розовые очки и увидели курение в истинном свете. Это стало возможным не только под воздействием общественного фактора, который до недавнего времени казался единственным преимуществом курения, но и под влиянием правильного мышления, позволяющего оставаться счастливым некурящим до конца жизни. Начните объективно воспринимать курильщиков. Я имею в виду не только те моменты, когда они кашляют и плюют, но и в то время, когда они предположительно должны получать удовольствие от сигарет.
Послушайте разговор двух моих товарищей во время игры в гольф:
- Почему ты куришь?
- Не так уж много я курю.
- Ты куришь сигары одну за другой весь раунд. Ты даже по мячу бьешь с сигарой во рту.
- Сигары не такие вредные, как сигареты. В любом случае я могу не курить месяцами.
Мне стоило больших усилий не вступить в разговор. Казалось, некурящего удовлетворили ответы. Мне это понравилось, потому что я сочувствовал курильщику. Десять лет назад такие нелогичные ответы мог давать и я. К его чести, он даже не поморщился, но я знал, о чем он думает.
Дело в том, что если бы я бросил курить, используя волевой метод, то я вовсе не жалел бы этого курильщика, а завидовал ему. Я бы думал: «Вы дважды счастливчик. Вы можете курить во время игры, а мне нельзя, да еще вы можете не курить месяцами. У некоторых есть все».
На самом деле я подумал:
«Почему вы говорите, что курите мало, хотя курите непрерывно?»
«Почему вы никогда не отвечаете на заданный вопрос?»
«Почему вы заявляете, что сигары не так вредны, как сигареты? Разве это не то же самое, что, отвечая на вопрос, почему вы бьетесь головой об пол, сказать: "Это не так больно, как об стену!"»
«Почему вы хвалитесь, что можете месяцами не курить? Кажется, способностью курить месяцами вы гордитесь меньше. Если вы думаете, что нужно гордиться тем, что месяцами не курите, то зачем тогда вы курите?»
