Как найти выход из этого положения? Есть два варианта. Первый — закурить. Но они уже, вероятно, были на этой скользкой дорожке, и надеемся, достаточно разумны, чтобы не свалиться снова в яму, хотя все еще чувствуют себя обделенными, несчастными и униженными по сравнению с курильщиками. Второй, который остается в данной ситуации, — унизить курильщиков.
Я говорю о «святошах», как если бы они представляли собой особенно несносную породу людей. Каждый курильщик, когда-либо пытавшийся бросить курить, включая меня и вас, был в большей или меньшей степени «святошей». Неприятен здесь не сам характер человека, а эффект, который производит на нас это незаметно подкрадывающееся существо. «Святоши» чувствуют себя неуверенно и беззащитно, их оборона начинает разваливаться. Вся агрессия основана на страхе. Они не лицемеры, они нападают ради самозащиты. Они вовсе не намеренно набрасываются на курильщиков. Это инстинкт, кнопка самозащиты, чтобы не упасть в яму, и они не столько стараются убедить курильщиков, что бывшим курильщикам живется лучше, сколько самих себя. На самом деле им это не нужно. Курильщики-то прекрасно об этом знают! Но время и общественные мероприятия изменяют их восприятие.
Постоянное загрязнение воздуха никотином оказывает сильное влияние на бывших курильщиков, которые снова попадают в зависимость, но, что не менее существенно, в зависимость попадают и некурящие. В клинике многие курильщики, ставшие зависимыми в зрелом возрасте, рассказывали, как они работали в прокуренных помещениях, жалели курящих коллег, совершенно не собирались курить, но стали курильщиками. Они уже были частично зависимы, когда выкурили первую сигарету. Есть вероятность, что всех курильщиков подтолкнуло к яме пассивное курение, поэтому многие некурящие любят запах табака. Если они работают или живут в прокуренных помещениях, то приобретают невыраженную зависимость от никотина. Я слышал о нескольких случаях, когда некурящая жена нюхала одежду мужа — заядлого курильщика, чтобы почувствовать успокаивающий запах табака. Все некурящие, никогда не сталкивавшиеся с пассивным курением, считают запах табака ужасным!
«Святоши» оказывают два катастрофических воздействия на курильщиков, не позволяющих курильщикам бросить курить. Во-первых, даже когда «святоши» отпускают свои замечания с лучшими намерениями, курильщики так раздражаются и так самозабвенно сопротивляются советам, что теряют из виду настоящего врага. Это один из выводов, который нужно сделать из истории на яхте.
Во-вторых, — и это самый страшный ущерб, наносимый «святошами», — зомбирование курильщиков: «СТАВ ОДНАЖДЫ КУРИЛЬЩИКОМ, ОСТАНЕШЬСЯ ИМ НАВСЕГДА. МОЖНО ПЕРЕСТАТЬ КУРИТЬ, НО ПОЛНОСТЬЮ СВОБОДНЫМ НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ!» Курильщики могут этого не осознавать, но они подозревают, что «святоши» так же злятся, как и они, потому что все еще мечтают о сигаретах. Было бы не так плохо, если бы это оставалось только подозрением. К сожалению, сомнения курильщиков только подтверждает вторая разновидность —
«СОЖАЛЕЮЩИЕ».
К «сожалеющим» я отношу бывших курильщиков, которые, после того как вы закончили петь «Доброе старое время»
[71]
, пожелали всем друзьям счастливого Нового года и бросили последнюю пачку сигарет в камин с чувством изгнания злого духа из вашего тела, подойдут пожать вам руку, пожелать удачи, сказать, насколько здоровее и богаче вы теперь станете, убедить вас, что вы приняли правильное решение и никогда не пожалеете, а затем начинают описывать, как тридцать лет назад выкурили последнюю сигарету, но до сих пор иногда об этом жалеют. Эффект получается мгновенный и ужасный. Вы обжигаете пальцы, пытаясь достать пачку из огня, и пока ваши друзья заняты поздравлениями, вы крадетесь к ближайшему автомату по продаже сигарет, убеждая семью, что вы собирались бросить курить с утра.
Так однажды случилось со мной во время одной из целенаправленных попыток бросить курить с помощью волевого метода. Я уже дошел до той стадии, когда знал, что моей реальной проблемой при освобождении от зависимости была видимая неспособность сконцентрироваться без сигареты. Я мог справиться с плохим настроением и раздражительностью. Я думал, что мне нужен трамплин, период, когда мне не надо будет концентрироваться. Я решил посвятить очередной попытке свой ежегодный трехнедельный отпуск. Я целыми днями сидел в кресле в состоянии чернейшей депрессии. С высоты моих сегодняшних знаний это кажется мне нелепым, но тогда это выглядело логично. Я думал, что если просижу так достаточно долго, то постепенно мое желание пройдет, и я стану свободен.
Эксперимент провалился. Каждый день, вместо того чтобы чувствовать себя лучше, моя депрессия становилась все чернее и чернее. Ближе к концу отпуска случилось чудо. Однажды утром я проснулся с великолепным чувством эйфории. Я думал: «Я победил, я свободен!» У меня было то состояние, которое я называю теперь «трехнедельным синдромом», и я освободился. Впервые в жизни я чувствовал, что могу работать. Я решил отремонтировать гостиную. Следующие два дня прошли без изменений. Я был на седьмом небе от счастья, не ощущая ни малейшего намека на сомнения или искушение. На третий день я слушал радиоспектакль о торговце, который решил бросить курить. Он был абсолютно несчастен. В некотором роде он помог мне. Я думал: «Слава Богу, я уже прошел эту стадию. Я свободен!»
Наконец, торговец обратился за помощью к врачу, одному из типичных жестких шотландцев.
- На что жалуетесь?
- Я хочу бросить курить.
- Приложите свою силу воли.
- Это не так просто. Вы врач, что вы знаете об этом?
- О! Я когда-то выкуривал по шестьдесят штук в день!
- Правда? Когда вы бросили курить?
- Двадцать лет назад, когда открыли связь между курением и раком легких.
- А я думал, что это еще не доказано.
- Только табачные компании и курильщики не желают признавать факты.
- Возможно, вы правы. Но за двадцать лет вы уже все забыли, откуда вы можете знать, как мне плохо?
- Послушай, парень. Не было дня, чтобы я не мечтал о сигарете!
Как это подействовало на торговца, сказать не могу, но я себя чувствовал так, будто получил пинок в живот. Я снова впал в глубокую депрессию. Пьеса была выдумкой автора, но мне было не важно, я сразу же пошел и купил пачку сигарет. Прошло два года, прежде чем я снова сделал попытку.
Еще один классический случай произошел со мной несколько лет назад. Я был приглашен на ужин. Там была девушка, которую я встречал раньше, но она стеснялась курить при мне. Люди знают, чем я зарабатываю, и думают, что я точно принадлежу к худшим из «святош», каких они когда-либо видели. Они думают, что я начну читать им лекции о вреде курения. При второй встрече случилось так, что она оказалась единственным курильщиком. Но даже после еды она не закурила. Думаю, она не боялась кого-либо обидеть, а просто стеснялась, потому что была единственной курящей. Но ею все же овладела «нервозность» курильщика.
