У психотерапии Грофа по сей день есть как непримиримые противники, так и столь же активные сторонники. Но каким бы ни оказался сам метод его лечения, важность открытия Грофа неоспорима: он наделил личностью нерожденное дитя, до этого считавшееся безликим «плодом».
Исследования Грофа, касающиеся внутриутробных и родовых переживаний ребенка, совпали по времени с началом использования в акушерстве ультразвуковой диагностики. УЗИ, проводимое на разных сроках беременности, впервые позволило человеку заглянуть в замочную скважину Вечности и увидеть, что же в действительности происходит с человеком до жизни, когда он находится между «там» и «здесь».
Открытие Грофа в буквальном смысле совершило революцию как в психологии, так и во взглядах на акушерство – больше внимания стали уделять психологическому состоянию женщины во время беременности и родов и налаживанию контакта с ребенком в этот период.
В последние десятилетия ХХ века начали появляться все новые и новые методики работы с беременными женщинами, и, сменяя и дополняя одна другую, все они постепенно разворачивали сознание мам и акушеров в сторону ребенка.
Возникнув в далекой древности как мягкий способ помощи роженице и ребенку, акушерство прошло сложный путь, чтобы сегодня снова задуматься о нематериальной составляющей Акта Рождения. Оказавшись в XIX веке в плену очарования медицины и стиснутое строгими рамками больничных условий, родовспоможение на время потеряло контакт с мамой и ребенком. На триста с лишним лет роды были превращены в подобие медицинской операции.
Однако на рубеже ХХ–ХХI веков происходит осознание губительности этого пути, взгляды на родовспоможение разделяются, и сегодня мы наблюдаем две ветви развития акушерства во всем мире. Сторонники одной из них (к сожалению, пока еще слишком многочисленные) и сегодня продолжают по возникшей в прошлом веке традиции рассматривать роды исключительно как биомеханический процесс, а акушерство считают разделом медицины.
Другая, альтернативная точка зрения, опирается на древние истоки акушерства и в настоящее время находит все больше и больше сторонников: считая роды в первую очередь интимнейшим переживанием в жизни семьи, движение за естественные роды стремится минимизировать вмешательство медицины в тонкий природный процесс рождения и обращает внимание всех его участников на чувства ребенка и его родителей.
Глава 2
Развитие помощи в родах
О древнерусских повивальных традициях. «Бог дал – бог взял»
Появление человека на Свет во все времена воспринималось как событие чрезвычайно важное, таинственное и праздничное. Два человеческих существа – Мать и Отец – встречаются для того, чтобы дать жизнь новому человеку. Дитя появляется из небытия. Те, кто помогает этому процессу совершиться, всегда считались самыми достойными людьми, причастными к чуду. В древнейших письменных памятниках человеческой истории, в священных книгах индусов, египтян, евреев – всюду упоминается об акушерках как особом классе специалистов, а у древних многие богини почитались как покровительницы рожениц.
В славянской мифологии это, в первую очередь, богиня Рожана. По сведениям исследователя Натальи Милославской, Рожана была одной из ипостасей богини Лады, когда та являлась в образе женщины-матери
[1]
.
С распространением христианства на Руси образ Богородицы Рожаны, державшей на руках младенца Леля, обрел черты христианской девы Марии с Иисусом на руках. От Леля пошло и одно из славянских названий детской колыбели – «люлечка». Кстати, младенец мог называться как мальчиком (Лелем), так и девочкой (Лелей).
Нежное, бережное отношение к ребенку в русском языке передают словом «лелеять». Аист, по поверью, приносящий детей, по-украински – «лелеко». А само дитя и сейчас иногда называют ласково «лялечкой».
Праздник в честь богини Рожаны наши языческие предки справляли весной – 22–23 апреля. В этот день приносили жертвы растительной и молочной пищей, ночь напролет жгли костры. Согласно традиции, это был женский и девичий праздник – парни и мужчины смотрели на него издали.
Любопытно узнать о традициях, которые существовали у наших предков. В дохристианской Руси лучшим местом для рождения ребенка считалась баня, которую для благополучного разрешения от бремени роженица должна была протопить самостоятельно, наносив дров и воды. Во-первых, наши предки полагали (и вполне справедливо), что физическая работа на начальном этапе схваток позволит облегчить роды и сделает ребенка здоровее в будущей жизни. Во-вторых, такой выбор был обусловлен и причинами чисто прозаическими: в бане роженица могла найти уединение и целиком отдаться процессу. И наконец, именно в бане была доступна теплая вода в достаточном количестве. Полки и пол бани устилались соломой, служившей постелью и в первые дни после родов. В баню роженица должна была идти босой.
В древних славянских источниках описаны родовые корыта, которые использовались для принятия родов в некоторых поселениях в дохристианской Руси. Незадолго до появления на свет наследника или наследницы отец должен был сам выдолбить такое корыто из толстого бревна. Сидя в деревянном корыте в теплой воде, роженица переживала схватки. Нередко там же, в воде, рождался ребенок, и отец первым брал его на руки.
В некоторых селениях существовал обычай заворачивать новорожденного мальчика в нательную рубаху матери, а девочку – в рубаху отца. Пуповину не перерезали сразу, а дожидались восхода солнца – иногда приходилось ждать сутки и даже больше, если небо было затянуто тучами. Все это время ребенок был соединен пуповиной с последом – его бережно хранили рядом с ребенком.
И лишь когда на небе показывалось солнце, отец выносил ребенка из бани, чтобы подставить его солнечным лучам. Так совершалось знакомство нового члена рода со славянскими богами и в прямом смысле утверждение ребенка на этом свете (до свершения обряда представления Солнцу ребенок считался существом «не от мира сего»). Нужно отметить, что верховным божеством в пантеоне славянских божеств считался Бог-Солнце – вот почему многие из сохранившихся поныне народных традиций несут на себе отпечатки древнерусских культов поклонения Солнцу.
После ритуала представления Солнцу пуповину перетягивали льняной ниткой, свитой с волосами матери (веря, что это даст ребенку дополнительную защиту), и перерезали. Особенным было и отношение к последу – его заворачивали в ткань и зарывали в землю. Наилучшим для дальнейшей судьбы новорожденного считалось посадить дерево на месте захоронения плаценты.
Если роды происходили в доме, то женщина рожала на пороге или в самом доме. В этих случаях для более эффективного и направленного усилия женщины во время потуг к верхней балке избы привязывался крепкий кушак, на котором она повисала, крепко держась руками.
