Я поддерживаю организации, занимающиеся уходом и заботой о больных: Macmillan Cancer Relief Marie Curie Cancer Care, Positive Action Against Cancer; и разнообразные хосписы. Прежде чем посылать свои пожертвования, посмотрите, какая часть этих фондов идет администрации, какая уходит на оплату помещения и приобретение товаров, а какая – на профилактику рака и уход за больными. В Cancer PPrevent разработали лучшую программу по расходованию средств на администрацию и помещение, направляя больше финансов на исследования, но все же организация эта новая и финансируется плохо. Лично я не дала бы ни пенни Breakthrough Breast Cancer.
Пресса и реклама
Согласно статье в BMJ, склонность к положительным отзывам может возникать по нескольким причинам. За универсальным желанием верить в лекарство, лежащим в основе некоторых пристрастных статей, могут, по мнению автора, скрываться корпоративные интересы. В поиске специалистов для комментариев журналисты нередко обращаются в группы, кажущиеся им независимыми и надежными: профессиональные ассоциации, некоммерческие группы здоровья, организации пациентов. Однако многие журналисты не знают или не говорят о том, что ряд подобных групп финансируется заинтересованными корпорациями. Перед лицом жесткой конкуренции больницы Северной Америки начали заключать контракты с телеканалами, чтобы те в своих репортажах освещали их деятельность. Опрос трехсот директоров новостей показал: 43 % из них считают такие сделки оказывающими давление ради создания неправильного впечатления. Доктор Айвен Орански, преподаватель медицинской журналистики в Нью-Йоркском университете, убежден, что исследовательская журналистика, привычная для политических репортажей, напрочь отсутствует в репортажах научных и медицинских, поскольку слишком много журналистов некритично относятся к словам исследователей72.
Недавно в Америке появились спонсируемые новостные программы. Не есть ли это новая форма платного прикрытия для фармацевтической индустрии?73 Многие зрители таких программ, сочетающих в себе новости и магазин на диване, не понимают, что компании, работающие в системе здравоохранения, в том числе фармацевтические и биотехнологические, платят за эти сюжеты и заказывают темы для обсуждения, о чем пишет New York Times. Статья называла несколько старых американских телеведущих, работавших на компанию, которую финансировал фармацевтический гигант, заказывая у нее сюжеты. Знаменитым журналистам платили до ста тысяч долларов за день работы, а их программы шли на общественных телеканалах по всей стране.
Недавно в Великобритании пресса развязала весьма активную кампанию за то, чтобы некоторые лекарства для больных раком груди были доступны до вынесения рекомендаций Национального института здоровья и клинического совершенствования (NICE), предоставляющего научно обоснованные советы для Национальной системы здравоохранения, а в некоторых случаях и вопреки этим рекомендациям. В 2005 году возникла очень эмоциональная кампания за то, чтобы больным раком молочной железы выписывали герцептин (трастузумаб)74. Лекарство представляет собой моноклональные антитела, влияющие на рецептор HER-2 (erbB2), который сверхэкспрессирован примерно в 25 % рака молочной железы на ранней стадии. Полный курс лечения герцептином стоит около 70 тысяч долларов, что породило споры, следует ли выписывать лекарство всем пациентам с ранним раком HER-2 или только некоторым, учитывая, что 70 % пациентов вообще на него не реагируют, практически у всех быстро развивается резистентность, а рост выживаемости крайне мал. У 7 % пациентов лекарство создает проблемы с сердцем, и этот процент растет, если герцептин дается в сочетании с некоторыми другими видами химиопрепаратов75. Недавняя статья в BMJ указывает, что новое руководство NICE, рекомендующее герцептин на ранней стадии рака без дополнительного финансирования и инструкций, по которым другие службы должны оплачивать лекарство, ставит врачей перед сложным выбором. Авторы статьи называют ситуацию «нормированием прессой» 76. В репортажах того времени я не слышала об осложнениях при использовании герцептина, которые бы требовали тонких клинических разбирательств. Они формировали у читателя впечатление, что, отказывая пациентам в лекарстве, мы приговариваем их к смерти. Недавняя дискуссия на ВВС пришла к выводу, что сейчас пресса лучше понимает, как манипулировать больными.
Фармацевтические компании изобретают умные способы продавать свою продукцию, и это естественно, однако журналисты и все мы должны относиться к их словам с большим скептицизмом. Всегда задавайте ключевой вопрос: «Кто финансирует вас и ваши исследования?» В статье, опубликованной в Guardian в феврале 2006 года, Джордж Монбио утверждал: «Академики и пресса не способны задать ученым важнейший вопрос – „Кто вам платит?”». Он рассказал о профессоре Дэвиде Уорбертоне из Университета Ридинга, работавшем в организации ARISE, которая называет себя «всемирной ассоциацией выдающихся ученых, выступающих в роли независимых консультантов», хотя эту организацию более чем на 90 % финансировали табачные компании. Он пишет, что Уорбертон в интервью программе «Сегодня» расхваливал успокаивающие качества сигарет и насмехался над призывами сохранять общественное здоровье. При этом никто в британской прессе, за исключением Guardian, ему не возразил.
В целом, газеты не рассказывают о рандомизированных исследованиях, делают упор на плохих новостях экспериментальной науки и не обращают внимания на работы, идущие в развивающихся странах77.
В чем кроется корень проблемы?
Вместо того чтобы предотвращать заболевания (изменяя свой рацион), мы продолжаем лечить их таблетками и микстурами, хирургией и другими дорогостоящими инвазивными методами подавления симптомов. О проблемах диеты и образа жизни, влияющих на здоровье, говорится мало, если говорится вообще, а правильные, четкие советы по изменению поведения найти сложно.
В первом издании этой книги я задавала вопрос: почему так происходит? Меня тревожило, что богатство ценится гораздо выше качества жизни и что в парламенте и гражданских службах нет профессиональных научных специалистов, особенно после приватизации науки в конце 1970-х и в 1980-х годах, однако я не подозревала, насколько все плохо. Весь подход к проблеме хронических заболеваний даже не предполагает противодействия заинтересованным группам и поддерживает материальные богатства и работу в таких сферах деятельности, как фермерство, производство агрохимикатов и продуктов питания, фармацевтические исследования, изготовление лекарств и медицинского оборудования. Но не лучше ли сообщать факты как они есть, четко и доступно, чтобы люди сами могли принимать решения и предотвращать заболевания? Не лучше ли создавать рабочие места в областях, связанных с благом общества и окружающей среды – например, выращивание целостных, органических, питательных продуктов, – в то время как врачам не мешало бы заниматься пропагандой здорового образа жизни, профилактикой заболеваний и отслеживанием течения болезни, как это делают сейчас стоматологи, вместо того, чтобы без конца выписывать таблетки.
Однако общество продолжает делать упор на поиск лекарств.
