Роль поясной системы
При нормальной работе поясной системы люди легко переключают внимание с одного объекта на другой. Они обладают гибкостью и хорошими адаптационными способностями. В трудных ситуациях они чаще всего видят несколько вариантов решений. Обычно легко прощают другим их ошибки и не «держатся» за прошлые обиды. Они приветствуют помощь со стороны, но при этом не начинают жестко контролировать исполнение. Они отличаются общим позитивным настроем и смотрят в будущее с надеждой. Они вполне в состоянии следовать взлетам и падениям, которые переживают любые отношения.
При повышенной активности поясной системы люди имеют склонность фиксироваться на мыслях, возвращаясь к ним вновь и вновь. Они помнят прошлые обиды и не прощают то, что воспринимают как таковые. Они негибки, ригидны и неуступчивы. Они часто требуют, чтобы те или иные действия производились строго определенным образом (так, как делают это они сами), а когда ситуация складывается не так, как они хотят, надолго выходят из себя. Они плохо адаптируются к переменам, часто спорят и не соглашаются.
Позитивные высказывания человека со здоровой поясной системой:
«Все в порядке».
«Нормально. Я это переживу».
«А как бы ты хотел это сделать?»
«Давай делать вместе».
«Давай сотрудничать».
«Чем бы ты хотел заняться?»
«Все это уже в прошлом».
Негативные высказывания человека с нарушениями в поясной системе:
«Несколько лет назад ты меня обидел».
«Никогда тебе этого не прощу».
«Такого уже никогда не будет».
«Я всегда беспокоюсь».
«Я все время возвращаюсь к этим неприятным мыслям».
«Делай, как я говорю».
«Я не могу стать другой».
«Это ты виноват».
«Я не согласна с тобой».
«Нет, нет и нет!»
«Не буду это делать».
«Я не хочу так делать».
«У меня накопилось много жалоб на тебя».
«Никого так не ненавидела, как тебя!»
«Это никогда не изменится!»
Что говорят о людях с нарушениями в поясной системе их партнеры:
«Он(а) никогда ничего не забывает и ничего не прощает».
«Она вспоминает о том, что было много лет назад».
«Все должно быть так, как он хочет».
«Он никогда не просит прощения».
«Она вечно помнит обиды».
«Он никогда ничего не выбрасывает».
«Она ригидна».
«Если не все идет идеально, он считает, что все плохо».
«Я ей не помогаю, потому что она требует, чтобы я все делал так, как она говорит, а иначе она взрывается».
«Что бы я ни сказала, он начинает спорить».
«Она постоянно перечит».
«Он не любит пробовать что-то новое».
Роуз и Ларри
Роуз и Ларри были женаты двадцать два года. Из них двадцать один год они были несчастны. До меня они уже успели побывать у пяти психотерапевтов. Они были очень настойчивы. Ларри слышал мое выступление в Лос-Анджелесе на конференции о детях алкоголиков.
Он сказал, что когда услышал, как я рассказываю о проблемах, связанных с нарушением функций поясной извилины, он понял, что я рассказываю про его жену. Он купил одну из моих кассет и принес их домой показать Роуз. Роуз была потрясена, узнав себя в моем рассказе о парах с несовместимыми мозгами. Она выросла в семье алкоголиков. Подростком у нее тоже были проблемы с алкоголем и марихуаной. Взрослой она страдала от периодических приступов депрессии. Однако еще более разрушительной для их брака была ее негибкость. Ей надо, чтобы все было так, как хочет она, иначе она взрывалась (при этом она об этом не подозревала и совершенно не хотела так себя вести). По словам ее мужа, она была самым «великим в мире психом». Дом ее выглядел идеально. «Мы можем принять президента в любое время дня и ночи, — рассказывал Ларри. Я не знаю, зачем она столько моет и драит. Мы вовсе не такие уж неряхи». Обиды она хранила и могла часто вспоминать то, что случилось много лет назад. Если кто-то ей нравился, она была ему отличным другом. Если кто-то гладил ее против шерсти, она зачеркивала для себя этого человека и никогда не переставала на него злиться. С собственной матерью она не общалась 18 лет, поссорившись с ней по какому-то банальному поводу в один из рождественских праздников. Роуз никогда не просила прощения. Все, что хотел сделать Ларри, вызывало у нее возражения. Ссоры между ними часто возникали на пустом месте. «Мы ссоримся, чтобы ссориться», — говорил Ларри. Секс часто становился пыткой. Чтобы что-то могло произойти, обстановка должна была быть именно такой, какой хотелось Роуз. «Если я попрошу об этом прямо, то помоги мне бог!» — рассказывал он.
Когда же я спросил, что удерживает его вместе с Роуз, он сказал, что не знает. Он вырос в католической семье, и ему казалось, что он обязан был оставаться с нею. Он находил удовлетворение в работе и просто начинал проводить все больше и больше времени вне дома. Кроме того, он видел, что Роуз пытается стать лучше. Она постоянно договаривалась о встречах с психологом и тоже была настроена не бросать Ларри. Меня крайне удивило, что никто не отправил Роуз к психиатру. Никто из предыдущих психотерапевтов не посчитал, что в долгих страданиях этой пары может быть «виноват» мозг. Они стремились решить поведенческие проблемы этой пары и ни разу не поинтересовались, а хорошо ли работает инструмент, который отвечает за поведение. Потрясающе!
Прежде чем я начал работать с этой парой, я захотел посмотреть, как работает мозг Роуз. Длительное время они страдали от неудовлетворенности, и многие попытки получить помощь психотерапевта тоже окончились неудачей. Я готов был поспорить, что в их отношения «вмешивается» некое нарушение мозговых функций. Как я и подозревал, у Роуз наблюдалась повышенная активность поясной системы. Такой «перегретой» поясной системы я еще не видел. Неудивительно, что она никак не могла переключать внимание. В ее голове просто «переклинило коробку переключения скоростей», и оттого она не могла переключиться на новые, другие мысли и идеи. Я назначил ей антидепрессант, стимулирующий синтез серотонина (Zoloft), чтобы помочь справиться с плохим настроением и сделать ее восприятие более гибким. Я рассказал им, как работает мозг и как он может вторгаться в личную жизнь. Я рассказал им, как и за что отвечает поясная система и как себя вести, чтобы скорректировать ее нарушения. Кроме того, мы вместе решили, как им относиться ко всему, что происходило у них раньше, и как залечить боль прошлых обид. Через четыре месяца приема лечения они почувствовали себя намного лучше. Они уже могли вместе развлекаться. Ларри мог уже напрямую попросить Роуз о сексе, не опасаясь отказа. Ему больше не приходилось «играть в игры» с больной поясной системой. Он стал больше времени проводить дома, потому что домашняя атмосфера стала намного приятнее. Роуз позвонила матери и помирилась с нею. Роуз продолжала принимать Zoloft в течение трех лет и потом постепенно прекратила прием. Когда какие-то из прошлых проблем возвращались, она опять начинала пить эти таблетки.
