Книга Пластичность мозга: Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга, страница 44. Автор книги Норман Дойдж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пластичность мозга: Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга»

Cтраница 44

Причем выработка окситоцина не происходит в момент появления первого помета, а только при рождении последующих пометов. Это позволяет предположить, что окситоцин выполняет функцию стирания связей матери с ее первым пометом, создавая условия для возникновения связи со вторым пометом. (Фриман допускает, что связь матери с первым пометом возникает под действием других нейрохимических веществ.) Способность окситоцина уничтожать предыдущую модель поведения натолкнула ученых на мысль назвать его «гормоном забывания». Фриман предполагает, что окситоцин уничтожает существующие нейронные связи [75] , чтобы создать условия для формирования новых привязанностей. Согласно этой теории окситоцин не учит родителей заботиться о своем потомстве. Он также не делает влюбленных более сотрудничающими и добрыми; он просто способствует освоению новых моделей поведения.

Мозг как орган социализации

Теория Фримана помогает объяснить взаимное влияние любви и нейропластичности. Под действием индивидуального жизненного опыта пластичность позволяет нам сформировать настолько уникальный мозг, что нам часто сложно воспринимать мир таким, каким его видят другие люди, желать того, что желают они, или взаимодействовать с ними. Однако взаимодействие необходимо для успешного размножения человеческой расы. С помощью таких нейромодуляторов, как окситоцин, природа позволяет двум влюбленным людям пережить период повышенной пластичности, приспособиться друг к другу и сформировать новые намерения и ощущения. По мнению Фримана, мозг представляет собой, главным образом, орган социализации, поэтому в нем должен существовать механизм, который время от времени ослабляет присущую нам склонность быть излишне индивидуализированными, слишком эгоцентричными и занятыми самими собой.

Фриман пишет: «Важнейшее значение сексуального опыта заключается не в получении удовольствия или даже не в размножении, а в возможности преодолеть пропасть индивидуализма… В процессе формирования доверия важнее то, что следует за любовной игрой, а не предшествует ей».

Концепция Фримана напоминает, что проявления любви могут быть самыми разными. Например, неуверенный в себе мужчина порой с поспешностью покидает женщину, с которой занимался любовью всю ночь, потому что боится оказаться под ее влиянием. А бывает, что женщина влюбляется в любого, с кем у нее был секс. Случается, что едва замечавший детей мужчина вдруг превращается в заботливого отца. Тогда мы говорим, что «он повзрослел». Однако выйти за рамки глубоко укоренившихся моделей эгоистической обеспокоенности самим собой ему помог окситоцин. Сравните такого мужчину с закоренелым холостяком [76] , который никогда не влюбляется и с каждым прожитым годом становится все более эгоцентричным и верным себе, пластически подкрепляя свои привычки за счет постоянного повторения.

В случае любви перемены позволяют нам изменить представление о самих себе — в лучшую сторону, если наш партнер очень любит нас. Но вместе с тем любовь усиливает нашу уязвимость. Поэтому иногда даже уверенные в себе молодые женщины и мужчины, полюбив человека, обесценивающего их личность, страдают от полной утраты собственного «я» и начинают чувствовать мучительные сомнения в самом себе, от которых порой не могут избавиться долгие годы.

Разделяй и властвуй

Понимание всего вышеописанного сыграло важную роль в лечении моего пациента А. К тому времени, когда А. поступил в колледж, он обнаружил, что постоянно воспроизводит свои переживания критического периода и испытывает влечение к женщинам, очень похожим на его мать, с эмоциональными нарушениями, и чувствует себя обязанным любить их и спасать.

А. попал в две ловушки. Первая заключалась в том, что ему просто не приходило в голову, что у него могут быть отношения с думающей, уравновешенной женщиной, которая способна помочь ему забыть любовь к проблемным женщинам и научить его любить по-новому — хотя ему этого и хотелось. Поэтому он следовал деструктивному влечению, сформировавшемуся у него в сенситивный период.

Вторая ловушка, в которой он оказался, также может быть охарактеризована с точки зрения нейропластичности. Одним из наиболее проблемных симптомов его состояния было практически полное слияние в его сознании секса и агрессии. У него было устойчивое ощущение, что любить женщину — это значит использовать ее и подвергать каким-либо нападкам и угрозам, а быть любимым самому — значит быть «съеденным заживо». И это восприятие полового акта как насильственного действия очень расстраивало его, хотя и возбуждало. Мысли о вступлении в половое сношение сразу же вызывали у него мысли о насилии и наоборот. Когда он проявлял сексуальную активность, то чувствовал себя опасным. Складывалось впечатление, что карты мозга для чувств, связанных с сексом и насилием, у него были слиты воедино.

Мерцених описывает ряд «ловушек мозга», возникающих, когда две карты мозга, которые должны быть раздельными, соединяются. Когда во время игры на инструменте музыкант часто использует два пальца одновременно, карты для этих двух пальцев иногда соединяются, и, когда музыкант пытается двигать только одним из них, второй тоже приходит в движение. Таким образом, происходит «дедифференциация» карт для двух разных пальцев. Чем настойчивее музыкант пытается добиться одиночного движения, тем больше двигаются оба пальца, стабилизируя объединенную карту.

Мне кажется, что А. переживал нечто похожее. Каждый раз, когда он думал о сексе, у него возникали мысли о жестокости. Каждый раз, задумываясь о насилии, он начинал думать о сексе, усиливая связи в объединенной карте.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация