– Всегда готова, – отозвалась Кира.
На ночь их разместили под прикрытием путепровода. Удостоверившись, что партиалы уничтожены и никто больше не пытается перебраться по обломкам моста, отряд Сети безопасности снова выставил дозорных, а Киру со спутниками увели в глубь острова, стараясь до темноты пройти как можно дальше. Наручники на беглецов не надели, но охраняли их сразу несколько солдат. Партиал по-прежнему был без сознания. Его пристегнули к массивному отбойнику на обочине.
– В прошлую нашу встречу, мисс Уокер, мы обсудили несколько важных вопросов, – Мкеле только что прискакал к ним в сопровождении нескольких вооруженных всадников, которые тут же взяли лагерь в кольцо. Мкеле отвел Киру в сторонку. – Увы, но, видимо, я плохо вам объяснил, что к чему. Начнем с самого очевидного: вылазка на территорию партиалов, общение с ними и захват заложника вызывает серьезные подозрения, в том числе и в измене.
– Видимо, мы с вами по-разному понимаем, что значит «общение».
– Что вы делали на Манхэттене?
– Я врач, я работаю в больнице Нассау в Ист-Мидоу, – заявила Кира. – Я пытаюсь найти лекарство от РМ-вируса, и единственная возможность достичь этой цели – заполучить партиала.
– И вы решили… вот так вот просто съездить и взять заложника.
– Сперва я попыталась действовать через официальные каналы, – пояснила Кира. – Вы представить себе не можете, какой ценностью обладают эти исследования с медицинской точки зрения.
– Едва ли нужно вам объяснять, насколько это опасно, – ответил Мкеле. – И глупо. Неужели вы думаете, что взорванный мост остановит врага? Что хоть одна из наших линий защиты способна помешать партиалам напасть, если им вздумается? Их миллионы, Уокер, все они подготовлены и вооружены лучше нас, не говоря уже о том, что физически сильнее. Мы живы лишь потому, что партиалы решили нас пощадить. А ваша выходка может заставить их передумать, понимаете вы это? – прорычал Мкеле. – И даже если они не станут нас атаковать, вы хотя бы понимаете, насколько опасен один-единственный партиал? Разведка во время войны доносила, что именно партиалы были источником РМ-вируса, и не технически, а физиологически, как живые инкубаторы инфекции. Если это правда, то каждый из них – оружие массового уничтожения. Кто знает, какое биологическое оружие они создали за последние одиннадцать лет, если само их существование – угроза человечеству.
– Тем больше причин их изучить, – возразила Кира. – Даже в капле их крови наверняка содержится масса информации, а если у нас будет полный набор органов и тканей, кто знает, что мы обнаружим? Если они создали РМ-вирус, если действительно являются его переносчиками или синтезируют в организме, значит, лекарство нужно искать внутри их. Вы должны это понимать.
– Вы заботитесь о будущем человечества, – отрезал Мкеле. – А я – о его настоящем. Думаю, вы со мной согласитесь: без настоящего нет будущего. И если ваши профессиональные интересы противоречат моим, то преимущество за мной.
– Идиотизм, – бросила Кира.
– Нет. Правда жизни, – усмехнулся Мкеле. – Вы же врач. Вы должны помнить клятву Гиппократа: первое правило – не навреди. Первое! На всей земле осталось около тридцати шести тысяч человек, и наша главная задача – сохранить им жизнь. Во-первых. И только потом – если, конечно, удастся справиться с этой задачей, – забота о будущем потомстве и укреплении наших позиций.
– В ваших устах это звучит даже мило.
– Вы рисковали жизнями пяти солдат, техника и врача. Трое солдат не вернулись. А этого партиала я все равно уничтожу.
– Не имеете права, – возмутилась Кира. – Он нам нужен.
После всего, через что нам пришлось пройти, чтобы поймать его, я не позволю свести на нет все наши усилия.
– Я разрешу вам взять образцы крови, – продолжал Мкеле, – исключительно для анализа, в охраняемом месте вдалеке от населенных пунктов, если Сенат сочтет это возможным.
– Этого недостаточно, – возразила Кира. – Нам нужны медицинские тесты. Новорожденные умирают каждую неделю…
– Я устал вам объяснять, почему это невозможно.
– Тогда допросите его, – предложила Кира, лихорадочно соображая, как убедить Мкеле хотя бы подождать. – Он член отряда, который орудовал там, где партиалов быть не должно. У них явно есть свой человек в нашей армии.
– Я выслушал рапорт.
– Нам необходимо выяснить, как они оказались на Манхэттене, – настаивала Кира. – Что, если один из наших разведчиков – партиал?
– Скорее всего, его допросили, – возразил Мкеле. – И под пытками он выдал информацию. Вот вам простое объяснение. Уж куда более правдоподобное, чем массовое внедрение партиалов в наши ряды.
– Они выглядят точь-в-точь, как мы, – не сдавалась Кира. – И если бы я своими глазами не видела, что двое из них выжили во взрыве, никогда бы не заподозрила, что они не люди. Учитывая, как мы с ними похожи и какая неразбериха творилась, когда мы только-только обосновались на острове, нужно быть полными идиотами, чтобы не проверить эту версию.
– Партиалы не стареют, – заметил Мкеле. – Ни один из них не смог бы одиннадцать лет жить бок о бок с людьми, не вызвав подозрений.
– Подросток – да, – ответила Кира, – а взрослый? Вот как вы?
– Я уверяю вас, что все под контролем, – проговорил Мкеле таким угрожающим тоном, какого Кира прежде не слышала. – И не надо меня учить, как выполнять мою работу: из-за вас она стала в тысячу раз сложнее.
Кира замолчала и уставилась на Мкеле, размышляя, как быть. В чем-то он был прав, вылазка была глупой и опасной затеей. Но и Кира была права, партиал необходим для исследований. И теперь, когда один у них в руках, она не позволит так просто его уничтожить. Удастся ли переубедить Мкеле? Получится ли раздобыть что-то, кроме анализа крови, прежде чем они избавятся от пленника?
– Мистер Мкеле!
Мкеле и Кира обернулись и увидели подбегавшего солдата.
– Мистер Мкеле, мы получили шифрованный звонок из Сената.
Мкеле пристально уставился на гонца, потом перевел взгляд на Киру:
– Стойте здесь, никуда не уходите.
Мкеле отошел за солдатом к рации, и Кира видела, как он разговаривает с кем-то, хотя слов не было слышно. Наконец Мкеле протянул рацию подчиненному и поспешно вернулся к Кире.
– Сенат откуда-то узнал о ваших подвигах, – угрюмо сообщил он. – И хочет видеть партиала.
Кира еле заметно улыбнулась.
– Изольда помогла, – прошептала она.
– Не радуйтесь раньше времени, – отрезал Мкеле. – На слушании в Сенате и вас, и пленника допросят для вынесения приговора. Ручаюсь, вам это точно не понравится.
Кира встревоженно подняла глаза. Солдаты схватились за оружие; Джейден, Юн и Хару с опаской смотрели на них. Мкеле стремительно обернулся, чтобы выяснить причину тревоги, вздрогнул и отступил на шаг.
