Книга Консолидация, страница 22. Автор книги Джефф Вандермеер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Консолидация»

Cтраница 22

Сначала он подумал, что стена за дверью покрыта темным узором. Но нет: кто-то исчеркал ее странными фразами, выписанными на редкость толстым черным пером. Некоторые слова были подчеркнуты красным, а другие обведены зелеными рамочками. Их весомость заставила его попятиться на шаг и просто стоять там, хмуря брови.

Исходная гипотеза, отброшенная как нелепость: эти письмена были шизопараноидальной одой директрисы растению в ящике стола. Потом его внимание привлекло легкое сходство между метром словес и некоторыми филиппиками более религиозных антиправительственных ополчений, за которыми он надзирал в ходе своей карьеры. Потом ему показалось, что он обнаружил легкий говорок кликушества кропотливых, но кропотливых чокнутых, развешивающих на стенах подвалов материнских домов газетные вырезки и интернетовские распечатки, создавая — тюбик клея за тюбиком и кнопка за кнопкой — собственные вселенные личного пользования. Но подобные памфлеты, подобные философствования редко казались столь же меланхоличными или столь же приземленными, и в то же время эфирными, как эти сентенции.

Но ярче всего в душе Контроля, взиравшего на стену, пылало не замешательство или страх, а раздражение, унесенное на сеанс с биологом. Эмоция, проявляющаяся, как изумление: холодная вода, налитая в ничего не подозревавший пустой стакан.

Непоследовательные действия могут привести к провалу, один маленький срыв порождает другой. Потом они становятся больше, и вскоре ты уже в свободном падении. Это может быть что угодно. Как-то раз забыл сдать полевой журнал. Подобрался чересчур близко к объекту наблюдения. Пробежал по диагонали досье, которое должен был проштудировать от корки до корки.

Контроля не проинформировали об этих письменах на директорской стене, и о них ни словом не упоминалось в материалах, которые он столь скрупулезно читал и перечитывал. Это первый сигнал об изъяне в его процессе.

Когда, по его мнению, биолог почувствовала полнейший комфорт, довольство собой, а то и сочла себя очень умной, Контроль сказал:

— Вы говорите, что ваше последнее воспоминание о Зоне Икс связано с утоплением в озере. А что именно вы помните?

Предполагалось, что биолог побелеет, как плат, обратит взгляд в себя и одарит его печальной улыбкой, от которой он тоже опечалится, словно она в нем почему-то разочаровалась. Дескать, так все шло хорошо, а он все обосрал. Затем запротестовала бы, сказала бы: «Это было не озеро. Это был океан», — и все остальное хлынуло бы само собой.

Но ничего этакого не случилось. Ему не досталось вообще никакой улыбки. Вместо того она совсем замкнулась, и даже взгляд ее отстранился в некие горние выси — наверное, на маяк, — с коих она взирала на него сверху вниз с безопасного удаления.

— Я вчера была не в себе, — заявила она. — Это было не в Зоне Икс. Это воспоминание у меня с пятилетнего возраста, когда я чуть не утонула в публичном фонтане. Ударилась головой. Накладывали швы. Уж и не знаю почему, но все это вернулось ко мне по кусочку, когда вы задали этот вопрос.

Он почти готов был аплодировать. Он почти готов был встать, поаплодировать и вручить ей личное дело.

Вчера вечером она сидела у себя в комнате, скучая до безумия от отсутствия стимулов, и предвосхитила этот вопрос. И не только предвосхитила. Кукушка еще и решила посадить Контроля в лужу с его же помощью. Выдать ничтожные сведения о себе, дабы оградить нечто более важное. Инцидент с фонтаном — хорошо задокументированная часть ее личного дела, поскольку ее отправили в больницу, чтобы наложить швы. Это может послужить для него подтверждением, что она кое-что помнит о своем детстве, но ничего более.

Ему пришло на ум, что, наверное, он недостоин ее воспоминаний. Быть может, вообще никто их не достоин. Но он оттолкнул эту мысль, как астронавт, отталкивающийся от борта космической капсулы. Куда его занесет, одному богу ведомо.

— Я вам не верю, — бесцветным голосом произнес он.

— А мне без разницы. — Она откинулась на спинку стула. — Когда я отсюда выйду?

— Ну, вы же знаете процедуру — уж потерпите во имя общего блага, — прибег он к клише, чтобы про-с1сочить мимо ее вопроса, старясь выглядеть неосведомленным или тупым. Не столько из стратегических соображений, сколько ради наказания себя за то, что сыграл не по высшему классу. — Вы подписали соглашение, вы знаете, что разбор может потребовать времени. — А еще ты знала, что можешь вернуться с раком или не вернуться вовсе.

— У меня нет компьютера, — заявила она. — У меня нет ни одной из книг, которые я запросила. Меня держат в камере с крохотным окошком, расположенным очень высоко. В него видно только небо. Если повезет, я вижу сокола, пролетающего мимо раз в пару часов.

— Это комната, а не камера. — Вообще-то и то и другое.

— Раз мне нельзя выйти — значит, это камера. Дайте же мне хотя бы книги.

Но он не мог предоставить ей книги, которые она запросила, утратив память. Во всяком случае, до поры, пока не узнает побольше о природе этой амнезии. Притом она затребовала всякого рода тексты по мимикрии и маскировке. Надо будет как-нибудь осведомиться у нее об этом.

— Означает ли это что-нибудь для вас? — спросил он, чтобы отвлечь ее внимание, пододвигая растение-мышь в горшочке к ней по столу.

Она выпрямилась на стуле, показавшись не только выше, но и шире, импозантнее, подавшись вперед, к нему.

— Растение и дохлая мышь? Это знак, что вы дадите мне мои сраные книги и компьютер.

Вероятно, иной ее сегодня сделал не насмешливый настрой. Может, дело в ощущении безрассудства.

— Не могу.

— Тогда вы знаете, что можете сделать со своим растением и своей мышью.

— Тогда ладно.

Ее презрительный смех преследовал его и в коридоре. У нее чудесный смех, хоть она и использует его в качестве оружия против Контроля.

007: СУЕВЕРИЕ

Двадцать минут спустя Контроль исхитрился впихнуть Уитби, Грейс и штатного лингвиста Джессику Сю в захламленное пространство перед обнаруженной им частью стены с диковинными словами, начертанными рукой директрисы. Контроль не потрудился убрать книги или что-либо еще. Ему хотелось, чтобы они сидели в тесноте, неуютной близости друг от друга — давайте же сплотимся в этой телефонной будке, упираясь коленями друг в друга. Шорохи ткани, дыхание через рот, поскрипывание обуви, неожиданные запахи — все преумножается. Он предпочел воспринимать этот опыт как сплачивающий. Может быть.

Нормальный стул достался только заместительнице директора. Благодаря этому она может сохранить иллюзию, что стоит у руля, или, скорее, он уповал таким способом воспрепятствовать ее последующим жалобам на его мелочность. Он уже проигнорировал реплику Грейс: «Я искренне благодарна, что это в точности по графику», — из которой следовало, что ей уже известно о переносе допроса биолога. Она заставила Контроля ждать, перешучиваясь с кем-то в коридоре, что он воспринял, как микровозмездие.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация