Датч поковырялся в оружие – откинул и крутанул барабан, взвёл и спустил курок, помахал револьвером в руке, примеряясь к нему…
– «Матеба Юника», – прочитал надпись на стволе здоровяк. – Вот это я понимаю – вещь…
– Она исправная хоть? Выглядит хорошо – чего её в этот хлам-то засунули?
– Не знаю, не знаю… Возможно, из-за сложности.
– Что может быть сложного в револьвере? – я тоже решил покопаться в этом чудесном ящике.
– Это если в обычном. А этот, похоже, автоматический.
– Автоматический револьвер? – хмыкнул я. – Что за чушь? А чего не помповый пулемёт?
– Очень редкая схема… Отдача взводит курок, поэтому спуск мягче и выстрел точнее получается. И скорострельность намного выше, чем у обычного револьвера. Но конструкция даже сложнее полуавтоматического пистолета выходит.
– Я смотрю, ты вообще питаешь слабость к чему-то автоматическому и с барабанным механизмом.
– Есть такое дело… Так, а калибр-то у нас тут сорок четвёртый – это хорошо…
Среди груды хлама на самом дне ящика мне попалась завёрнутая в ткань коробка.
– Хмм… Чувствую, нашёл что-то любопытное… – пробормотал я, разматывая ткань.
Внутри оказался массивный и порядком потёртый металлический кейс. Вполне стандартного вида – в таких пистолеты обычно хранят и перевозят. Открыл его, присвистнул…
– Бинго… Кто-то явно хотел припрятать среди этого хлама действительно стоящую вещь…
Внутри оказалась пара «Хеклер-Кох УСП Матч».
Это был, так сказать, прародитель табельного пистолета Корпуса Морской пехоты США – «соком» был увеличенной и утяжелённой версией стандартного УСП.
«Матч» же был модификацией базовой версии пистолета для целевой стрельбы. Калибр одиннадцать миллиметров, дюжина патронов в магазине и специальные накладки-утяжелители на стволах для уменьшения подброса.
Данная же пара ещё вдобавок имела удлинённые стволы, выступающие за накладки. Снизу имелись прорези интегрального компенсатора и направляющие для крепления лазерного целеуказателя или тактического фонаря. На хромированных затворах – гравировка в виде черепов поверх скрещенных сабель и надписей «катласс». Пиратская абордажная сабля то есть.
Взял один, другой. Снял затворы-кожухи, осмотрел механизмы. Пощёлкал курками, проверил, насколько удобно лежат в ладонях рукояти…
– Мне везёт, – заявил я, засовывая пистолеты в пустующие наплечные кобуры и забирая шесть запасных магазинов. – Обожаю расхищать чужие схроны.
Они, кстати, были тоже явно нестандартными – патронов на пятнадцать, не меньше.
– А ты чего, только один револьвер и возьмёшь, что ли?
– Алчность – смертный грех, сын мой…
– Простите меня, святой отец, – в качестве тренировки я выхватил оба пистолета, крутанул их по-ковбойски и засунул обратно. – Ибо я грешен. А где Мао?
– Я здесь, – пропыхтел китаец, появляясь из-за угла. – И я счастлив.
За собой он тащил даже не станковый пулемёт, а натуральную антиматериальную винтовку, ну совсем уж чудовищного калибра.
– А чего сразу не «эрликон» или шестидюймовую гаубицу? – флегматично осведомился Датч.
– Ничего-то вы не знаете, – ответил Мао. – Это ж ПТРС! Я на неё поставлю оптику от «баррета», и у меня будет «супербаррет».
– Это комплексы? – покосился я на здоровяка. – Ну, в смысле, из-за небольшого роста?
– По всей видимости.
– Да пошли вы.
32
– Ну, давай, Тони, просвещай меня, – вольготно развалился я в гостевом кресле нашего управляющего финансами. – Хочется, знаешь ли, побольше узнать об этой вашей Тортуге…
– Информация нынче – довольно ценный товар… – многозначительно произнёс паренёк, подмигивая мне.
– Значит, так, – я согнал с лица благодушное выражение. – Давай сразу расставим все точки над буквами. Если ты работаешь на нас, то делаешь всё возможное, а мы тебе платим и в случае чего разрешаем… вопросы. Выбить кому-нибудь зубы или убрать – это не проблема.
– Хорошо, тогда для начала определимся – какова моя и ваша роль? – клерк тоже посерьёзнел.
– Задача у тебя простая, парень, – мы даём тебе деньги, чтобы ты решал всякие бюрократические вопросы. Налоги, пошлины, взятки… Короче, вся ваша местная официальщина. Опять же, если есть возможность – подыскиваешь для нас контракты и информацию. Не будешь жадничать – не обидим. Дела вести будешь со мной. Датч командует, я веду переговоры. В том числе агрессивные.
– Как мисс Уварова, значит… Ясно. И что же вас конкретно интересует мистер…
– Просто Вайс.
– Что вас интересует, Вайс?
– Хочу быть в курсе расстановки сил на Тортуге, – заявил я. – Хотя бы в общих чертах.
– Хмм. Ну, в принципе, тут ничего сложного нет… Итак, объясняю:
Тортуга, в прошлом – Санта-Мария, экономический центр республики Сорно. Что-то вроде Нью-Йорка старых Штатов. Республика официально здравствует до сих пор – у нас есть даже представитель в Лиге Наций и президент… Законно захвативший власть президент.
Но реальная власть на Тортуге принадлежит Тринити – колумбийской наркомафии, китайской Триаде и русской ЧВК.
Изначальными хозяевами города… да и всего региона, пожалуй, были колумбийцы. Здесь как раз пролегал транзит наркотиков из Мезоамерики в Америку Северную. Считалось, что кто владеет Сорно, тот владеет карибской преступностью.
Но лет семь назад в местные главари выбился очень посредственный барон…
– Посредственный? – уточнил я.
– Редкостный кретин, – напрямик заявил Тони. – Алкоголик, бабник и тупица. А как раз в это время в регионе активизировались китайцы, которые в итоге развязали войну и поставили под контроль почти четверть Тортуги. Ещё через два года – как раз в начале Заварухи – сюда прибыли эмиссары русских. Сначала у них случился конфликт с китайцами, но затем они быстро нашли общий язык и совместно надавили на колумбийцев.
В итоге на сегодняшний день Тортуга поделена более-менее поровну между фракциями Тринити.
Русские контролируют центральную часть города и порта. Их штаб-квартира, как ты уже видел, – Кремль. Выдержал уже семь штурмов, между прочим. Войск немного, но почти все – хорошо обученные бывшие военные. Много оружия, техники, даже боевые корабли и вертолёты есть. В плане силы русские сейчас, пожалуй, находятся в своём зените… Собственно, поэтому я к ним и пошёл. Платят они не так уж и много, но стабильно и без обмана. Опять же защиту обеспечивают… Вот это видишь?
– Чёрно-жёлто-белый флаг, – произнёс я, бросив взгляд на заколку для галстука. – Русский.
– Это знак, который носят сотрудники «Рэд», – пояснил клерк.
