– Если надо будет, огнем я поделюсь… – неожиданно произнес Эйден, отчего Диего удивленно вскинулся. Что-то резкое рванулось с языка, но водный прикусил губу и впервые за целый вечер смолчал. Встал на грудь своей гордости и придавил горло каблуком ради Марии.
Поразмыслив, испанец негромко сказал:
– Хорошо, будешь нужен – позову. – И, словно для себя, прошептал совсем тихо: – Хотя вряд ли. Пока она сплошной огонь, куда еще больше…
– Сколько вышло? – негромко спросил глава.
– Три, – мрачно отозвался Диего, прекрасно понимая, о ком речь.
– ЗА ВСЕ ВРЕМЯ? – поразился Эйден. – У ТЕБЯ? – Подавленно: – Да… Теперь я понимаю… – И, больше не говоря ни слова, телепортировался из селения на воде.
– Но трех из четырех оставшихся она вытурила сама, – задумчиво произнес Диего вслед главе Совета, хотя его уже никто не слышал.
Я второй час грызла веревку на правом запястье под звонкий голосок Кары. Не то чтобы у меня не хватало зубов. Просто я постоянно прерывалась сначала на безмолвный хохот, а потом на то, чтобы отдышаться от этого хохота.
В результате работа по освобождению продвигалась крайне медленно, хотя и вполне продуктивно.
Началось все с того, что я лежала, разглядывала высокий, идеально белый потолок и раздумывала: так скончаться от пролежней или чуть-чуть помучить окружающих?
По зрелом раздумье решила – ничего в жизни не дается легко. Пусть всем об этом тоже станет известно.
После вдумчиво изучила путы на запястьях. Хорошая такая веревочка. Толстая, пеньковая и, блин, зачарованная от огня.
Ну… можно, конечно, предусмотреть все… кроме сумасшествия. Вот его я и буду использовать!
Только я открыла рот, чтобы попробовать оковы на вкус, как в дверь просочилась Кара, на этот раз в белом платье с голубыми кружевными оборками и с книжкой в руке.
– Привет! – прохрипела я, сделав вид, что у меня внезапно зачесались зубы. – Как дела?
– Плохо, – вздохнула девочка, бесстрашно присаживаясь на край рамы. – Папа куда-то ушел строить всех для удобной позы…
– Э-мм, – удивилась я обширному лексикону Диего.
– Это он так тете Натке сказал, – пояснила Кара, болтая ножками в белых туфельках. – Пойду, говорит, поставлю свои условия, а если не согласятся, то поставлю их в удобную позу. Пусть, сказал, вазелином запасаются.
– Кха-кха, – закашлялась я от неожиданности.
– Ты простудилась? – обеспокоилась девочка. Поковырялась в карманах и вытащила мятный леденец и банку с вазелином.
– Это зачем? – удивилась я, показывая на пластик.
– Вдруг у дядь своего не будет, – простодушно ответил ребенок, разворачивая конфету и запихивая мне в рот. – Так я им подарю.
– Добрая девочка, – заметила я, хрустя леденцом. – Только ты не дядям подари, им и без него будет хорошо. Ты папе отдай. Ему будет нужнее.
– Думаешь? – Кара поставила вазелин на столик рядом. – Ладно, папа важнее всех дядь!
– Умница! – похвалила я ее, одновременно крутя запястьем и расширяя веревку. – А остальные?
– Остальные тоже заняты, – печально сказал ребенок, водя пальчиком по обложке книги. – Тетя Натка показывает Марселе дальний путь, куда все ходят только пешком. А Паоло пытается сходить туда первым, потому что беспокоится за Марселу.
– Какая у них насыщенная жизнь! – позавидовала я. Попросила: – Можешь меня развязать? Пожалуйста!
– Не могу, – покачала голубым бантом в волосах девочка. – Папа сказал, что если кто-то дотронется до тебя или веревок, то он лично сделает с ним странную гимнастику для животных.
Я недоуменно заморгала. Побыла немного в шоке. Мне там не понравилось, и я вернулась обратно.
– Папе точно понадобится вазелин, – констатировала я. – Не убирай далеко.
– Но папа ничего не говорил про то, что ты можешь освободиться сама, – наивно хлопнула пушистыми ресницами Кара. – Такой вариант он не предусмотрел.
– Да я как бы тоже, – призналась я, с тоской косясь на веревки. – Твой папа такой щедрый… на вазелин. Веревок намотал от души. Мне хватит на завтрак, обед и ужин.
– Тогда чего ты ждешь? – поинтересовалась девочка, открывая книгу. – Папа говорит: раньше начнешь – раньше получишь удовольствие. А я тебе пока книжку почитаю.
– Твой папа слишком разговорчивый, – пробормотала я, приглядываясь к путам – с какой стороны начать жевать. Оказалось, без разницы. С любой стороны одинаково противно. – Ты умеешь читать?
– Нет, – хихикнула Кара. – Но я очень хорошо пересказываю картинки.
Ребенок поднял книжку и показал мне обложку.
– Смотри! В книге написано о куче неумных людей, вцепившихся в ботву, когда рядом куча плодовых деревьев.
Я подавилась веревкой.
– Кха-кая… оригинальная трактовка сказки «Репка». – Вцепилась в путы и начала остервенело мусолить.
– И поскольку аграрий был слишком пожилой для Интернета, – продолжила умненькая Кара, – то не знал, что не надо пихать в землю столько удобрений и пестицидов…
У меня началась внутренняя икота от смеха. Теперь веревку я грызла с перерывами.
– В результате его отвратительной деятельности, – на полном серьезе рассказывала мне девочка, – вырос какой-то мутант величиной с одноэтажный дом. Кстати, выглядел этот овощ тоже по-мутантски!
– Почему? – выплюнула я волокна, чтобы не подавиться.
– Потому что тут репка розовая в желтую пятнышку, – показала мне картинку Кара. – Ни разу не видела такой. Я даже Марселу попросила через Интернет проверить. – Возмущенно колыхнула кудряшками. – Такого сорта – нет!
– Может быть, продвинутый дед-агроном новый сорт вывел? – подала я идею, одновременно раздумывая, чьи бы челюсти приспособить вместо моих. Или где взять бензопилу.
– Нет, – категорично отвергла мою идею девочка. – Тогда бы он изобрел трактор и не пахал бы папой Карло на плантации!
– Это тоже папа сказал? – полюбопытствовала я.
– Ну да, – кивнула девочка. – Все умные мысли только от него.
– И остальные тоже! – согласилась я, намереваясь в подробностях высказать Диего о его талантах воспитателя.
Мы продолжили: я – жевать, она – рассказывать.
– Дедушка все же сообразил, что его эксперимент вышел за рамки разумного, – уткнулась в книгу девочка. – И позвал на помощь бабушку. – Девочка возвела очи горе и заявила, скорей всего, подражая Марселе: – Вот так всегда! Сначала напакостят, а убирать зовут женщин!
– И жевать тоже, – поддакнула я, улыбаясь.
– И когда бабушка пришла и напилась валерьянки вместе с корвалолом… – углубилась в детали Кара, покачивая ножкой.
