Недавно во время семинара я рассказывала об этих стратегиях отчуждения, обозначив их на слайде как a, b, c. Одна из женщин подняла руку и спросила: «А нет ли d – когда делаешь все это сразу?» Мы все рассмеялись.
Думаю, большинство из нас и есть d – каждый может вспомнить применительно к себе все три стратегии отчуждения. Я знаю, что использую их все, в зависимости от того, почему и как я стыжусь и с кем имею дело. Я вряд ли буду «двигаться против», если имею дело с превосходящей силой (начальник, доктор) или с кем-то, на кого я хочу произвести хорошее впечатление (новые друзья, коллеги). В таких ситуациях я скорее буду «двигаться к» или «двигаться прочь». К сожалению, я, скорее всего, приберегаю «движение против» для людей, к которым я сильнее всего привязана, – членов своей семьи и близких друзей. Часто нам кажется, что именно на них безопаснее всего выплеснуть страх и гнев.
Мы вырабатываем наши завесы стыда годами. Иногда наш способ справиться со стыдом так глубоко въедается в нас, что мы перестаем его замечать. Иногда мы читаем книги или слушаем рассказы других людей и вдруг узнаём свое поведение. В любом случае книги недостаточно для того, чтобы изменить свои мысли, чувства и убеждения. Из книги можем узнать больше про то, кто мы такие и как себя ведем, но мы должны применять полученные знания на практике. Мы меняемся во взаимоотношениях с другими и через эти взаимоотношения. Некоторым для этого достаточно друзей и близких, а другим нужен психолог или психотерапевт. У каждого свой уникальный, индивидуальный путь; как по нему идти – зависит от того, кто мы.
Еще одна вещь, о которой следует помнить: стыдоустойчивость – лекарство не для разового приема. Не думайте, что я, затратив столько времени и энергии на разбор своего опыта, окончательно избавилась от завес стыда. Нет, я по-прежнему продолжаю использовать неэффективные способы защиты. Это происходит постоянно. Но я теперь могу избавляться от них быстрее и с меньшими потерями.
Следующее упражнение: познаём наши завесы стыда. Думая о каждой стыдной области и о «кнопках», которые включают стыд в каждой из них, попытайтесь вообразить конкретное стыдное переживание.
Как вы реагируете? Это ваша обычная реакция? Как вы защищаете себя в таких ситуациях?
Обратимся снова к Сьюзен, Кайле, Терезе и Сондре.
Сьюзен: Я определенно из тех, кто «движется прочь» и «движется к». Я не люблю стычек. Я не становлюсь злобной или агрессивной; я стремлюсь сделать так, чтобы все были довольны. Конечно, это никогда не срабатывает, и я обижаюсь. Будет очень тяжело объяснить маме и сестре, что их реплики заставляют меня стыдиться. Я не совсем готова к таким разговорам, но думаю, что я в конце концов решусь сделать это.
Кайла: Со мной происходит «перевоплощение» – я, кажется, попросту превращаюсь в Нэнси и говорю ее словами. Вот так я с ней и справляюсь – если не можешь победить, надо присоединиться. Но я никогда не представляла себе, насколько неприятно быть жертвой подобного поведения. Пожалуй, это смесь «движения к» и «движения против». Я к ней подлизываюсь, демонстрирую свое доверие. А потом стыжу сотрудников за то же, за что она стыдит меня. Вот моя завеса стыда.
Тереза: Я точно «двигаюсь к». Хочу нравиться и оправдывать ожидания.
Сондра: У меня бывает все перечисленное. Я и затыкаюсь, и отыгрываюсь, и избегаю – все, что вы сказали. В данном случае я замолчала до тех пор, пока не начала понимать, что происходит. Нельзя показывать девочкам такой пример. Слишком опасно. Мой вариант – «движение прочь», особенно с мужем. Что-то вроде наказания для него получается, я ведь знаю, что он будет скучать по моему обычному свободному поведению.
В следующей главе мы обсудим важность проверки реальностью «кнопок», включающих наш стыд. Это поможет нам сформировать устойчивость к стыду, связав наши нежелательные образы с ведущими к стыду общественными ожиданиями. Это необходимо для выработки стыдоустойчивости, потому что, какими бы одинокими ни делал нас стыд, мы все равно «плаваем» в нем вместе.
Глава 4
Второй элемент: практикуем критическую осознанность
Пару лет назад в середине дня я читала лекцию большой группе медиков – студентов, интернов и ординаторов. В ходе этих ежедневных лекций фармацевтические компании и другие спонсоры обычно приносят студентам обед. Примерно на двадцатой минуте моей речи о стыде и здоровье я начала объяснять концепцию критической осознанности. Я видела перед собой абсолютно отсутствующие лица. Оглядев аудиторию, я заметила, что почти все едят. «Ну, как пицца?» – резко поинтересовалась я. Медики как по команде перестали жевать, вытянули шеи и вперились в меня бессмысленными глазами. Я указала на длинный стол, заваленный коробками от пиццы, и сказала: «Я знаю, что на этом столе была пицца и что почти все вы взяли по паре кусков, проходя на свое место. Это называется осознанностью». Их это ничуть не впечатлило. Я продолжала: «Я знаю, что у вас очень мало времени для обеда и что торговый агент фармацевтов заманивает вас на мои лекции едой. Не было бы здесь пиццы – не было бы и вас. Не пришли бы вы сюда – не пришлось бы вам меня слушать, и, что важнее, вы не получили бы ручку и блокнотик с названием лекарства, и пациенты не увидели бы вас с этой ручкой, и так далее… Это называется критической осознанностью». Тут они переглянулись. Потом посмотрели на меня. А потом, все разом, посмотрели на свои тарелки. Я улыбнулась. «Осознанность – это когда мы знаем, что что-то есть. Критическая осознанность – это когда мы знаем, почему оно есть, как оно работает, как оно влияет на наше общество и кто от этого выигрывает». Вот тут они, кажется, начали вникать.
Концепцию «критической осознанности» иногда еще называют критической сознательностью или критической точкой зрения. Это понимание того, что мы можем усилить нашу личностную силу, если поймем, как наш личный опыт связан с общественными системами. Посмотрите на области стыда: внешность и образ тела, материнство, семья, воспитание детей, деньги и работа, психическое и физическое здоровье, секс, старение, религия, ярлыки и стереотипы, высказывание мнений и переживание травмы. Как правило, мы не научены видеть связь между нашей частной жизнью и социальными, политическими, экономическими воздействиями.
Стыд работает как лупа, как зум в фотоаппарате. Когда мы стыдимся, камера наезжает предельно близко, и все, что мы видим, – нашу постыдную сущность, одинокую и страдающую. Мы думаем: «Я такая одна. Со мной что-то не так. Я одинока». Когда мы меняем масштаб изображения, перед нами открывается совершенно другая картина. Мы видим, что так же страдают многие другие люди. И вместо «я такая одна» появляется иная мысль: «Надо же! И ты тоже? Значит, это обычное дело? А я думала, что это только со мной!» И как только мы начинаем видеть картину в целом, у нас лучше получается сверять с реальностью факторы «кнопки» – нашего стыда и те общественные ожидания, которые подпитывают стыд.
Лучший способ научиться критическому осознаванию – применить его к реальной проблеме. Начнем с проблемы внешности и образа тела. Я люблю использовать ее как пример, потому что она вызывает стыд практически у всех. Чтобы начать видеть целостную картину, мы должны задать следующие «широкомасштабные» вопросы о внешности.
