• Никто не знает, что мой диагноз – клиническая депрессия. Даже моя девушка. Она думает, что у меня съехала крыша из-за климакса. Стоит только рассказать кому-нибудь, что у тебя проблемы с психикой, и все, что ты делаешь, будут приписывать твоему «сумасшествию». Сразу думают: ты неустойчивая, на тебя нельзя положиться. Не хочу, чтобы думали, что я слабая или не справляюсь со своими проблемами.
• Я просто терпеть не могу, когда у меня берут мазок или делают маммографию. Ни разу не была на колоноскопии. Я знаю, что это плохо, что надо проверяться, но я просто не могу. Я все время беспокоюсь, что подумают медсестры или врач. Что если я обкакаюсь или просто они подумают, что я неприятная? Я просто не могу себя заставить. Дети спрашивают, ходила я к врачу или нет, и я им говорю, что ходила. И от этой лжи чувствую себя еще хуже.
• Секс – это самая сложная проблема моего брака. Мы оба знаем, что она существует, но это единственное, о чем мы не можем поговорить. Полезно понимать, что другие пары тоже страдают, но на самом деле это не помогает. Я уже совсем отчаялась иметь нормальную сексуальную жизнь. Иногда мне так хочется, чтобы секса было достаточно, чтобы эта проблема не висела вечно в воздухе между нами. Я очень напрягаюсь по этому поводу. Я уже перестала понимать, что я чувствую, что чувствует мое тело.
Когда нас переполняют болезненные чувства, связанные со стыдом, мы тоже перестаем соображать, где мы и чего хотим. Для женщин это очень сложная ситуация: как мне вылезти из стыда по поводу секса и здоровья на время, достаточное, чтобы выработать стыдоустойчивость по отношению к здоровью и сексу? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на некоторые стратегии, используемые женщинами с высоким уровнем устойчивости к стыду в этих областях.
Стыдоустойчивость и нормальность
Женщины, выработавшие стыдоустойчивость в отношении секса и здоровья, работают над всеми четырьмя ее элементами, но особенно над теми уязвимыми местами, которые образовались в результате таинственности и молчания. С помощью разных стратегий, позволяющих добиться всех элементов стыдоустойчивости, эти женщины научились слышать свой голос сквозь соперничающие и противоречивые установки и ожидания, которые раздаются вокруг. Им в достаточной мере удалось научиться эмпатии, что позволило ясно мыслить, оценивать свои потребности и понимать, как достичь силы, свободы и связи с другими людьми.
Когда я впервые начала говорить с женщинами о сексе и здоровье, я думала, что разница между «желанием быть нормальной» и «незнанием или отсутствием беспокойства о нормальности» – это скорее вопрос уверенности, чем устойчивости к стыду. Но чем больше я говорила с женщинами, тем лучше понимала, что участницы с высоким уровнем стыдоустойчивости не обязательно более уверены в себе. Скорее они более старательно работают над каждым из четырех элементов, выстраивая устойчивость к стыду. Вот как бы я обобщила то, что услышала в их интервью:
Чтобы по-настоящему понять, что я чувствую по поводу секса, тела, физического, психического и эмоционального здоровья, я должна признать и отфильтровать все установки и ожидания, которые мне мешают. Когда я так беспокоюсь о том, кем я должна казаться и каким способом этого добиться, я не могу понять, кто я на самом деле и кем хочу быть. Я должна понять, откуда идут эти установки, чтобы разобраться с ними и двигаться дальше. Мне нужно говорить об этом, а так как мало кто готов честно общаться по поводу секса и здоровья, то мне следует выстраивать отношения с людьми, которым я могу открыться. Мне нужно говорить о своих чувствах и потребностях, чтобы не приходилось лишать себя этих важных вещей. Я не знаю, что такое норма; я просто хочу быть собой.
Если разделить это утверждение на части, можно увидеть, как из отдельных фрагментов складываются четыре элемента стыдоустойчивости, которые приведены ниже.
Распознавать факторы стыда
• Когда я так беспокоюсь о том, кем я должна казаться и как этого добиться, я не могу понять, кто я и кем хочу быть. Я должна понять, откуда идут эти установки, чтобы разобраться с ними и двигаться дальше.
Применять критическую осознанность
• Чтобы по-настоящему понять, что я чувствую по поводу секса, тела, физического, психического и эмоционального здоровья, я должна признать и отфильтровать все установки и ожидания, которые мне мешают.
Оказывать и получать поддержку
• Мне нужно говорить об этом, а так как мало кто готов честно общаться по поводу секса и здоровья, то мне следует выстраивать отношения с людьми, которым я могу открыться.
Говорить о стыде
• Мне нужно говорить о своих чувствах и потребностях, чтобы не приходилось лишать себя этих важных вещей. Я не знаю, что такое норма; я просто хочу быть собой.
Теперь мы посмотрим на сложную взаимосвязь между стыдом и зависимостями.
Один из способов облегчить боль и дискомфорт, когда чувствуешь себя ненастоящим и не таким, – это «злоупотребление веществами». Еду, алкоголь, наркотики, а также секс и отношения мы часто используем для облегчения этой боли. В следующем разделе мы более пристально рассмотрим сложную взаимосвязь между стыдом и зависимостями.
Зависимости
Зависимости спасают от стыда так же, как соленая вода от жажды.
Терранс Риал. Я не хочу об этом говорить: преодоление старой тайны мужской депрессии
Читая мою книгу, вы можете видеть на примере некоторых историй, что зависимости и стыд неразрывно связаны. Они похожи: и то и другое делает нас разобщенными и бессильными. Когда у нас есть зависимость, мы либо молчим, либо отыгрываемся на других. Зависимость может заставить нас чувствовать себя одинокими и всем чуждыми. И наконец, зависимость, как правило, хранят в секрете.
Хотя многие считают, что зависимость – «мужская проблема», факты говорят об обратном. Последние исследования таких проблем, как алкоголизм и наркомания, показывают, что девочки и девушки до двадцати лет пьют больше мальчиков и начинают делать это раньше [43]. Новое исследование также показало, что все больше девушек студенческого возраста пьют, причем для того, чтобы опьянеть. Исследователи выяснили, что женщины часто употребляют спиртное, чтобы улучшить настроение, стать более уверенной в себе, снизить напряжение и меньше стесняться. Доктор Нора Волкова, директор Национального института по изучению злоупотребления наркотиками, называет алкоголь «социальным лубрикантом». Вспоминая собственное прошлое, могу сказать, что это очень точное название. Как и многие девушки, я начала «пить для общения» в старших классах. К колледжу сигарета и пиво у меня в руках были как социальные щит и меч. Не уверена, что смогла бы оказаться на вечеринке или в баре без этого оружия. Я никогда не думала о своей социальной зависимости от курения и выпивки. Все, кого я знала, делали это, и, куда бы я ни глянула, люди, на которых я хотела быть похожей, курили и пили. То были 80-е, мы «бунтовали», в точности как женщина из рекламы Virginia Slims, и толпами валили на такие фильмы, как «Огни святого Эльма»
[22]
(«St. Elmo’s Fire») и «Что случилось прошлой ночью»
[23]
(«About Last Night»).
