Впрочем, иной русский бывает хуже любого фашиста. Предателей хватает – недавняя война это показала. От удара, который убегавший нанес в плечо, Владик едва не упал, но удержался. Он глянул на друзей. Оба заметили, как из кустов вылетел громила, и остановились – но никто не побежал вслед за ним. Замерли на месте и служители закона, вероятно, все они вспомнили, что была указивка парней не трогать, основной объект охоты – дамочки. Поэтому мужик беспрепятственно убегал – шумно, словно лось, проламываясь сквозь траву и делая большие прыжки. Значит, было от чего скрываться? И тогда Владик сделал решительный шаг вперед и оказался под кроной могучего дерева. (Краем глаза он увидел, что его друзья, не сговариваясь, наперегонки бегут к нему.) А под пологом ивы (наверно, то была ива), прислонясь к стволу, на постеленном на землю одеяле (почему-то Владик сразу заметил именно старое, кое-где прожженное утюгом одеяло), сидела девушка и, застегивая блузку, испуганно смотрела на оперотрядовца. Юбка ее была сбита на сторону. Босоножки валялись рядом. Голые ноги били в глаза своей белизной.
Девушка нервно вскочила, одновременно возвращаясь на место и пытаясь застегнуть юбку. А тут и друзья подоспели – Вилен и Радька, оба тяжело дышали после пробежки. За прошедшие пару секунд Владик успел рассмотреть гражданку, и ему показалось, что вид у нее нездешний, несоветский. Слишком яркая, цветастая блузка; слишком чудно́й материал у юбки и фасон у босоножек.
– Кто такая? – сразу спросил подоспевший Вилен – скорее у Владика, чем у нее, однако ответила она – непонятно:
– Кой си ти? Това, което трябва? Дэ куа авеву безуа?
[5]
– О! Иностранка, что ль? – удивился Кудимов. – Или придуривается? – И спросил у девушки, отчетливо и раздельно: – Ты кто? Как тебя зовут? – А потом добавил по-немецки: – Ви хайзен зи?
Губы у девушки тряслись, она стояла босая у дерева, словно пленная партизанка. Руки ее лихорадочно оглаживали блузку.
– Моето имя Мария Стоичкова, – пробормотала она. – Аз сым от Болгария. Делегат
[6]
.
– Ишь ты как! – воскликнул Радий. – И она туда же!
А Владик смотрел на девушку, и стыдился за нее, и жалел. И еще она ему очень понравилась. Ничего особенного в ней не было: простое округлое лицо, высокие скулы, густые брови – но Иноземцев сразу ощутил исходящий от нее мощный заряд, волну магнетизма. Тогда никто из них не знал подобных выражений, но много лет спутся, в конце восьмидесятых, немолодой Владислав Иноземцев впервые услышит слова «секси» и «сексапильный», узнает их значение и согласится сам с собой, что, наверное, никто в его жизни, кроме Марии, настолько не подходил под эти определения. Даже в тот самый первый момент, когда девушка предстала перед ним в таком жалком положении, юноша ощутил к ней настолько мощную тягу, как никогда в жизни. И плевать было, что только что она обжималась с другим. А может, это обстановка охоты подействовала? Был бы он первобытным – наверное, набросился бы на нее, невзирая на присутствие друзей.
– Что ты здесь делала?! – рявкнул на девушку Вилен.
Она похлопала глазами.
– Аз не разбирам на руски езык.
– Про девчонок-иностранок никакого приказания не было, – тихо, адресуясь к друзьям, проговорил Радий.
– И что теперь с ней делать? – в тон ему вполголоса произнес Владик.
– Пенделя под зад, и пусть валит! – откликнулся Вилен. И обратился к девчонке, произнося слова раздельно и громко, как принято разговаривать с глухими и иностранцами: – Ты понимаешь, что у нас в стране не принято такого делать? Ты понимаешь, что ты общественный порядок нарушила? Что могла половую инфекцию получить?
– Да-да, я разумею, – девчонка отрицательно замотала головой.
– Что ты, говоришь – разумею, а сама головой мотаешь?! – напустился на нее Вилен.
– Погоди, – осадил друга начитанный Владик. – Она и впрямь из Болгарии, а они там, когда «нет», кивают, а когда «да» – наоборот, головой мотают, – поделился он сведениями, почерпнутыми из журнала «Вокруг света».
На вид девушка была им ровесница, а может, чуть старше. Какая распущенность, подумал Владик: приехала в незнакомую страну – и сразу обжиматься по кустам с парнями. Вдобавок гнусный какой мужик! Оставил ее. Умотал. Хорош гусь! Бросил девушку в беде. А если б мы оказались не оперативным отрядом, а, наоборот, хулиганами?
– Плохой у тебя товарищ оказался, – укоризненно проговорил он вслух, адресуясь к незнакомке. – Бросил тебя.
– Да-да, – она согласно помотала головой из стороны в сторону. – Он недобыр.
– Хватит вам ее воспитывать, – недовольно проговорил Радий. – Пусть идет своей дорогой. – А потом продолжил, как бы про себя: – Странно, что ребята нами еще не интересуются, – и выглянул за полог дерева.
Возле зеленых насаждений у кромки воды, метрах в ста пятидесяти от друзей, тем временем явно что-то происходило. Весь их отряд сгрудился там. Парни окружили кого-то полукольцом. Кого – видно не было, лишь внутри круга раздавались порой мужские выкрики и женский крик. К месту происшествия неторопливо приближались милицейские.
– Вот и славно, – сообщил Радий, вернувшись внутрь древесного полога. – Ребятки заняты, до нас им дела нет. Самое время сматывать удочки. – И он снял со своего локтя повязку дружинника и сунул в карман. – А то я себя отчасти фашистом чувствую, участником облавы на партизан. И поймали мы Зою Космодемьянскую, – кивнул он на девушку.
– Ты бы придержал язычок-то, Радий, – строго сказал Вилен.
– Да, тем более при иностранке, – поддержал друга Владик.
– Она все равно ничего не понимает, – махнул рукой Рыжов. И вдруг совершенно неожиданно обратился к девушке: – Пойдем, я тебя провожу. Ты где живешь? – А потом повторил по-английски: – Летс кам. Вэа ду ю лив?
Девушка просияла и проговорила на неплохом инглише:
– Ай лив эт зе хотел, неймд «Бурятия». Летс го?
[7]
Владик в первый момент даже растерялся от напора, с которым Радий стал атаковать иностранку. А в следующий миг подумал: «Нет, шалишь! Я не уступлю!» И если минуту назад еще имело значение, что совсем недавно девушка обжималась в кустах с отвратительным бугаем, то теперь начисто забылось. Остались лишь девушка – и друг Радий. И его нельзя было к ней допустить. Поэтому Владик тоже снял с рукава повязку, сунул ее в карман и проговорил, обращаясь к Вилену:
– Я, пожалуй, тоже пойду. Прикроешь нас?
Кудимов с нескрываемой насмешкой поглядел на обоих, а потом проговорил вполголоса:
– Смотрите там, осторожнее насчет венерических заболеваний, – и крикнул нацепляющей босоножки Марии: – Одеяло-то свое забери.
