— Хорош! И еще лучше стану, Нелли! — засмеялся непутевый человек, снова ожесточившись. — А теперь убирайся подальше и его убери. И слушай ты, Хитклиф! Ты тоже ступай прочь — чтоб мне тебя не видеть и не слышать. Сегодня я не хотел бы тебя убивать; вот разве дом подожгу — но уж это как мне вздумается!
С этими словами он взял с полки бутылку водки и налил себе стопку.
— Нет уж, довольно! — вмешалась я. — Вам уже было, мистер Хиндли, указание свыше. Пощадите несчастного мальчика, если себя вам не жаль!
— Ему с кем угодно будет лучше, чем со мной, — ответил он.
— Пощадите собственную душу! — сказала я, пытаясь отнять у него стопку.
— Ну, нет! Напротив, я с превеликим удовольствием пошлю свою душу на погибель в наказание ее создателю, — прокричал богохульник. — Пью за ее осуждение!
Он выпил до дна и нетерпеливо приказал нам выйти, разразившись в довершение залпом страшной ругани, слишком мерзкой, чтоб ее повторять или запомнить.
— Жаль, что он не может уморить себя пьянством, — процедил сквозь зубы Хитклиф и, точно эхо, откликнулся бранью, когда затворилась дверь. — Он делает для этого все, что может, но ему мешает богатырское здоровье. Мистер Кеннет предлагал побиться об заклад на свою кобылку, что Хиндли Эрншо переживет всех и каждого отсюда до Гиммертона и сойдет в могилу седовласым грешником; разве что выпадет ему на счастье какой-нибудь из ряда вон выходящий случай.
Я пошла на кухню и села убаюкивать моего ягненочка. Хитклиф, думала я, ушел на гумно. После выяснилось, что он только прошел за высокой спинкой скамьи и растянулся на лавке у самой стены, поодаль от очага, и лежал там притихший.
Я качала Гэртона на одном колене и затянула песню, начинавшуюся словами:
Расплакались дети в полуночной мгле,
А мать это слышит в могильной земле, —
когда мисс Кэти, которая, покуда шел скандал, сидела, прислушиваясь, в своей комнате, просунула голову в дверь и спросила шепотом:
— Нелли, ты одна?
— Да, мисс, — ответила я.
Она вошла и остановилась у очага. Полагая, что она собирается что-то сказать, я подняла на нее глаза. Ее лицо, казалось, выражало смятение и тоску. Губы ее были полуоткрыты, точно она хотела заговорить, но вместо слов у нее вырвался только вздох. Я вновь принялась петь. Я ей не забыла ее давешнего поведения.
— Где Хитклиф? — спросила она, перебив меня.
— На конюшне. Работает, — ответила я.
Он не стал опровергать моих слов: может быть, дремал. Опять последовало долгое молчание, во время которого, как я заметила, две-три капли скатились со щек Кэтрин на плиты пола. «Жалеет о своем постыдном поведении? — спросила я себя. — Это ново! Все равно, пусть сама приступит к извинениям, — не стану ей помогать!» Но нет, ее мало что заботило, кроме собственных огорчений.
— Боже мой! — воскликнула она наконец. — Я так несчастна!
— Жаль, — заметила я. — На вас не угодишь: и друзей много и забот никаких, а вы все недовольны!
— Нелли, открыть тебе тайну?.. Ты ее сохранишь? — продолжала она, опустившись подле меня на колени и остановив на мне тот подкупающий взгляд, который прогоняет обиду, даже когда у тебя все на свете причины считать себя обиженной.
— А стоит хранить? — спросила я уже не так сердито.
— Стоит! Она меня мучает, и я должна с кем-нибудь поделиться! Я не знаю, как мне быть. Сегодня Эдгар Линтон сделал мне предложение, и я дала ему ответ. Нет, я не скажу какой — приняла я или отказала, — пока не услышу от тебя, что я должна была ответить.
— Право, мисс Кэтрин, как я могу знать? — возразила я. — Конечно, судя по той сцене, что вы тут разыграли в его присутствии нынче днем, разумней было отказать: коли он после этого сделал вам предложение, он или безнадежный дурак, или отчаянный безумец.
— Если ты так говоришь, я больше тебе ничего не скажу, — с сердцем ответила она и встала. — Я приняла, Нелли. Ну, живо, отвечай — я поступила неправильно?
— Вы приняли? Что толку нам задним числом обсуждать то, что сделано? Вы дали слово и уже не можете взять его назад!
— Но скажи, должна я была принять? Скажи! — воскликнула она с раздражением в голосе, переплетая пальцы, сдвинув брови.
— Тут надо многое взять в соображение, чтоб ответить без ошибки на такой вопрос, — сказала я наставительно. — Самое главное: любите ли вы мистера Эдгара?
— Как можно его не любить? Конечно, люблю, — отозвалась она.
Затем я учинила ей настоящий допрос — для девушки двадцати двух лет это было не так уж неразумно.
— Почему вы его любите, мисс Кэти?
— Вздор! Люблю — вот и все.
— Нет, это не ответ. Вы должны сказать — почему?
— Ну, потому, что он красив и с ним приятно бывать вместе.
— Худо! — заметила я.
— И потому, что он молодой и веселый.
— Куда как худо!
— И потому, что он любит меня.
— Пустое, дело не в этом.
— И он будет богат, и я, разумеется, стану первой дамой в округе. И смогу гордиться, что у меня такой муж.
— Еще хуже! А теперь скажите, как вы его любите?
— Как все любят… Ты глупа, Нелли.
— Ничуть… Отвечайте.
— Я люблю землю под его ногами, и воздух над его головой, и все, к чему он прикасается, и каждое слово, которое он говорит. Я люблю каждый его взгляд, и каждое движение, и его всего целиком! Вот!
— А почему?
— Нет, ты обращаешь это в шутку! Очень нехорошо с твоей стороны! Для меня это не шутка! — сказала молодая госпожа, насупившись, и отвернулась к огню.
— Я вовсе не шучу, мисс Кэтрин, — ответила я. — Вы любите мистера Эдгара, потому что он красив, и молод, и весел, и богат, и любит вас. Последнее, однако, не в счет: вы, возможно, полюбили бы его и без этого; и вы не полюбили б его и при этом, не обладай он четырьмя первыми привлекательными качествами.
— Не полюбила б, конечно! Я его только пожалела бы… а может быть, и возненавидела, если б он был уродлив и груб.
— Но есть и другие красивые, богатые молодые люди на свете — может быть, даже богаче его и красивей. Что помешало бы вам полюбить их?
— Если и есть, они мне не встречались: я не видела другого такого, как Эдгар.
— Может, со временем встретите. А мистер Линтон не всегда будет молод и красив — и, возможно, не всегда богат.
— Сейчас это все у него есть, а для меня важен только нынешний день. Ты ничего не придумаешь умней?
— Хорошо, тогда все в порядке: если для вас важен только нынешний день, выходите за мистера Линтона.
