В странном месте они высадились! Повсюду, куда хватало глаз, стояли красно-коричневые коробки, похожие на гаражи, только выше. Из-за них торчали журавлиные шеи кранов.
«Мы что, в порту?»
Ветер обдувал лицо. Прямо перед Викой открывался довольно широкий проход между коробками. В конце его, далеко-далеко, плескалось море. У берега покачивалась лодка, а возле нее стоял человек. Заходящее солнце било в глаза, и Вика не могла разглядеть, кто там.
– Это Бенито? – тихо спросила она старика. – Пожалуйста, не врите! Бенито?
– Он самый!
Старик выглядел довольным.
– Вымахал, красавчик! – сказал он, прищурившись. Вика с такого расстояния не могла разобрать даже, мужчина там или женщина, и решила, что друг Раньери издевается над ней.
Сзади негромко заговорили, и она обернулась. За ее спиной стояли только двое: лысый толстяк и сам Доменико Раньери, как всегда, опиравшийся на палку. Вика была уверена, что ее сопровождает целая толпа бандитов, и растерялась.
Что происходит?
– Выпускай, – негромко скомандовал Раньери.
Толстяк положил ладонь на кобуру за поясом.
Старик развязал ей руки, прикоснулся к плечу.
– Лодку видишь? Во-он там! – он показал на море в конце прохода.
– Вижу, – пересохшими губами подтвердила Вика.
– Иди к ней потихоньку.
– А Бенито?
– А Бенито дождется тебя и придет к нам, – пояснил старик. – Ничего тебе не грозит, не дрожи, как заяц.
– Вы его убьете, – утвердительно сказала она и обернулась к Раньери. Тот стоял с непроницаемым лицом. – Вы его убьете! – выкрикнула она по-итальянски.
Доменико ничего не ответил. Он смотрел на лысый затылок своего друга с трудноопределимым выражением. Вике даже показалось, что он забыл и про нее, и про опального сына.
– С ума сошла? – искренне, как ей показалось, удивился старик. – Отдаст парнишка кольцо – и свободен. Шагай, голубка, ничего не бойся.
Вика неуверенно сделала несколько шагов.
– И никуда не сворачивай! – пожелал вслед старик.
Что? Разве здесь можно куда-то свернуть?!
Она снова обернулась и по ухмылке на его загорелой физиономии поняла, что он шутит. Шутит! Сейчас, в такой момент? Как будто не понимает, что происходит!
«Ты сама-то понимаешь? – спросил внутренний голос. – Иди, только тихо».
Лодочка покачивается в конце ее пути, ждет, манит, как кровать уставшего путника. Пройти надо совсем немного!
Но с первого же шага Вика поняла, что это расстояние дастся ей нелегко. Слишком много времени она провела без движения. Ее шатало и качало, пару раз она чудом удержалась на ногах.
Хочется обернуться! И страшно!
Неужели Бенито сделал то, что обещал, и обменял ее жизнь на перстень дожа? Она хотела поверить в это – и боялась.
Как далеко идти!
Как близко спасение!
Что же произошло? Выходит, Раньери обманул? Бенито не предавал ее?
При этой мысли Вика не выдержала и оглянулась. Лиц она не разглядела, зато ясно увидела черный матовый ствол в руке Франко.
2
– Серега, если объявится полиция, мы ничего не знали о перстне, ясно? Ты сам-то понимаешь, во что мы лезем?
– Тот же вопрос могу задать тебе, – проворчал Бабкин. – И еще один: на фига мы туда лезем?
– Второй – риторический?
– Как обычно.
Оба приглушенно рассмеялись.
Они лежали на остывающем к вечеру асфальте за старым, полуразобранным и проржавевшим погрузчиком, опрокинутом на бок. Бабкин приподнялся и выглянул из-за ковша.
– Что там?
– Высадились, – тихо ответил он.
– Сколько их?
– Трое. Подозрительно мало.
Илюшин покрутил головой, оценивая опасность с тыла. Береговая полоса с двумя кранами, причал… Пока никого не видно. Плохо, что, если начнут стрелять, спины у них не прикрыты.
– Не отвлекайся, – приказал Бабкин. Здесь он был главным, и Макар безоговорочно слушался его. – Надо было все-таки на крыши забраться!
– Пристрелили бы нас.
– Мы бы сами его пристрелили.
Они пробрались на склады Бари три часа назад. Час ушел на то, чтобы изрисовать двери, пока Бенито обходил дозором территорию, чтобы никто внезапно не подкрался к ним, пока они заняты настенной живописью. Леонардо, рвавшегося в бой, оставили в городе под присмотром Рвтисавари. Маленький переводчик проявил поразительную воинственность: размахивал кулаками, ругался, клялся, что будет полезен, и грозил сначала врагам Макара и Бабкина, а потом самим Макару и Бабкину – когда стало ясно, что его с собой точно не возьмут.
– Хорошо хоть не с пальцем идем против уродов, – пробормотал Сергей, ощущавший в кармане приятную тяжесть.
Пистолет, отобранный у наркомана, Бенито передал ему. Со стволом Сергей почувствовал себя куда увереннее. Правда, мальчишка остался без оружия, но сам Бенито здраво заметил, что в самом худшем случае, если начнется пальба, он даже не успеет его вытащить. «Там Франко, – сказал Бенито. – Он вышибет мне мозги быстрее, чем я икну. Рука у него не дрогнет. Так что лучше пускай эта пукалка будет у тебя. К тому же, – тут он криво ухмыльнулся, признавая, что хоть в чем-то Бабкин превосходит его, – ты наверняка стреляешь получше меня».
У самого Бенито за поясом был нож, и еще один, позаимствованный у Рвтисавари, он привязал к ноге. Бабкин глянул будто бы невзначай, каким образом парень закрепил его на лодыжке. И удовлетворенно кивнул: обвязка из обычного эластичного бинта выглядела грамотной. И вытащить легко, и не поранишь самого себя.
– Кто тебя учил? – он показал на обвязку.
– Друг отца. Очень давно. Я маленький был, до сих пор помню.
«Хорошие друзья были у твоего папы», – подумал Бабкин. Одобрительно хлопнул парня по плечу и пошел за баллончиком с краской.
– Серега, а Серега, – позвал Илюшин.
– Что?
– Я как-то не додумался тебя спросить… А ты отсюда сможешь попасть в кого-нибудь из тех? – он кивнул в сторону троих мужчин.
Бабкин усмехнулся и покачал головой.
– Нет, Макар. Я же не снайпер. Да и прицельность у этой пушки не та. Надо ближе подходить.
– Вот прекрасная новость, – пробормотал Илюшин. – И насколько ближе?
3
Нет, подумала Вика, здесь что-то не так. Это ловушка. Я знаю Доменико Раньери в лицо. Этот человек никогда не отпустит меня живой.
И словно отзываясь на ее мысли, на крыше правого ряда ржавых коробок мелькнула какая-то тень. Вика не была уверена, что ей не показалось. Но сердце у нее сначала остановилось, а потом забилось часто-часто.
