Рейнджеры, но не новобранцы, и все как один внушительного размера. Один из них был сержантом, у двух других я увидел шевроны специалистов. Формы на них казались весьма поношенными, а тщательно вычищенные ботинки были деформированы от длительной носки. Их ничего не выражающие лица были загорелыми и морщинистыми. Профессиональные солдаты, простые и бесхитростные. Это замечалось сразу, поскольку профессиональные солдаты были людьми абсолютно разных профессий, ни одна из которых не существовала отдельно от других и не была простой. Но в конечном счете было совершенно не важно, кем являлись эти два спутника сержанта, поскольку командиром был назначен он. А я никогда не встречал ни одного сержанта, не осознававшего в полной мере того факта, что над ним, согласно воинской иерархии, находятся еще восемнадцать чинов, считая до верховного главнокомандующего, и что все они получают денег больше, чем он, поскольку принимают политические решения.
Иными словами, что бы сержант ни сделал, эти восемнадцать групп людей всегда готовы, всегда желают — и всегда только и ждут случая — подвергнуть его дела критике.
Я отступил назад в тень и направился обратно в кафе.
Все три посетителя еще находились в кафе — пожилая пара из «Туссена» и молодой мужчина, которого я уже видел здесь до этого. Три — это хорошее число, но не большое. Однако если оценивать ситуацию с демографической стороны, то она близка к превосходной. Местные бизнесмены, почтенные граждане в зрелом возрасте, чувствительные к нарушениям спокойствия и порядка. А пожилая пара, по крайней мере, гарантированно должна была задержаться здесь на несколько часов, что особенно хорошо, поскольку мне тоже могло потребоваться приличное количество времени в зависимости от того, выйдут ли старания Нигли успешными или нет.
Войдя в дверь, я остановился у телефона, и официантка, посмотрев на меня, покачала головой, давая этим понять, что мне не звонили. Взяв телефонную книгу, я нашел в ней телефонный номер бара «Браннанс», сунул четвертак в щель монетоприемника и набрал номер. Ответил один из братьев, и я сказал:
— Мне надо поговорить с сержантом.
Сначала из трубки послышался звук, изображающий удивление, затем неуверенность, потом я понял, что трубку протянули через стойку, услышал, как лязгнули по пластмассе ногти, как трубка перешла из одной руки в другую, и наконец из нее прозвучал голос:
— Кто это?
— Это тот, кого вы ищете, — ответил я. — Сейчас я в кафе.
Ни слова в ответ, а я продолжал:
— Чтобы узнать, где это, прикройте ненадолго рукой микрофон и спросите бармена, где находится кафе, потом пошлите своих парней проверить, а мы с вами в это время будем продолжать говорить по телефону… Впрочем, я избавлю вас от хлопот. Кафе находится в двадцати ярдах от бара к востоку и примерно в пятидесяти ярдах к северу. Пошлите одного парня в аллею слева от бара, а другой пусть обойдет здание ведомства шерифа, двигаясь против часовой стрелки. Лично вы можете зайти в кафе через кухонную дверь, она совсем рядом с тем местом, где вы припарковали машину. Таким образом вы перекроете мне все пути к отступлению. Но не волнуйтесь, я никуда не денусь. Я буду ждать вас здесь. Вы найдете меня за столиком в глубине зала.
С этими словами я повесил трубку и пошел к самому удаленному столику на четверых.
Глава 82
Сержант пришел первым. Чем короче расстояние, тем выгоднее позиция. Медленно и осторожно он прошел через кухонную дверь, которая захлопнулась за его спиной. Я, сидя вполоборота на стуле, поднял руку, приветствуя его. Между нами было примерно семь футов. Затем в переднюю дверь вошел один из его подручных. Тот, что шел по аллее, предположил я. Вторая по продолжительности дистанция. А через минуту появился и третий парень, с небольшой отдышкой. Его дистанция была самой протяженной, поэтому он торопился.
Они стояли, забив своими телами проход; двое по правую руку, один по левую.
— Прошу вас, садитесь, — предложил я.
На это сержант ответил:
— У нас приказ доставить вас в Келхэм.
— Вот уж этого не случится, сержант, — ответил я.
Ни слова в ответ.
Часы в моей голове показывали без четверти восемь.
— Вот какое дело, парни, — сказал я. — На то, чтобы забрать меня отсюда против моей воли, потребуется приложить немалые физические усилия, следствием чего будет нарушение порядка. По самым грубым прикидкам, мы разобьем как минимум четыре стола и невесть сколько стульев. Кроме того, посетители могут быть травмированы. И официантка без труда поймет, что мы из батальона «Браво», поскольку сейчас здесь не ожидается никого другого из Келхэма. Поверьте, она зорко следит за всей мебелью, что находится в зале, поскольку от этого зависит ее жалованье. И она знает, что командир батальона «Браво» должен прибыть в бар «Браннанс» с минуты на минуту. Так что с ее стороны будет вполне оправданно направиться прямиком к нему с жалобой. И, делая это, она почти наверняка испортит момент единения сына с отцом, что вызовет всеобщее замешательство у всех, принимающих участие в торжестве, в особенности у вас.
Ни слова в ответ.
— Ну так садитесь, парни, — снова предложил я.
Они сели, но не туда, куда я им предлагал. Они не были дураками. В этом и заключалась проблема комплектуемой по вербовке армии, где при отборе действовали четкие критерии. Я сидел за своим столиком на четверых в проходе напротив двери. Если бы они все сели за мой столик, мне была бы обеспечена свобода движений. Но они этого не сделали. Сержант сел напротив меня, а его подчиненные заняли места через проход, сев по одну сторону столика для двоих и выдвинув стулья под углом друг к другу; оба они были готовы моментально среагировать, если я сделаю какое-то резкое движение.
— Вы должны отведать пирог, — сказал я. — Он очень хорош.
— Никаких пирогов, — отрезал сержант.
— Тогда закажите что-нибудь. Иначе официантка может попросту попросить вас отсюда, потому что вы ничего не заказываете, а только занимаете места. А если вы откажетесь убраться, она знает, кому позвонить.
Ни слова в ответ.
— К тому же здесь присутствуют посетители. Так что не советую вам привлекать к себе внимания.
Ситуация стала патовой.
Без десяти минут восемь.
Телефон возле двери молчал.
Официантка подошла к нам, и сержант, помявшись, заказал три порции пирога и три чашки кофе. В зал вошли еще два посетителя, оба штатские; одной из них была молодая женщина в шикарном платье, ее сопровождал молодой мужчина в джинсах и пальто спортивного покроя. Они сели за столик для двоих, стоящий за три стола от пары, сопровождающей сержанта, как раз напротив пожилых супругов из отеля. Они не производили впечатления людей, готовых броситься к телефону с жалобами своему конгрессмену на небольшую публичную заварушку, однако чем больше живых людей в зале, тем лучше.
