— Не имеет значения, — ответила Элизабет. — С какого бы из них мы ни начали, не пройдет и тридцати секунд, как хозяева другого дома прибегут вслед за нами.
Именно так все и было. Мы решили зайти в дом, расположенный справа, тот, который на воображаемом циферблате стоял бы на месте цифры четыре; и не успели мы подняться даже на три ступеньки, как соседка из дома, который стоял бы на месте цифры два, оказалась за нашими спинами. Деверо представилась и представила меня, назвав дамам мое имя и сказав, что я следователь из армии. При более близком рассмотрении эти леди несколько отличались друг от друга. Одна была старше, другая — тоньше. Но и общего между ними было немало. Тонкие шеи, сморщенные губы, взбитые седые волосы. Меня они приветствовали уважительно, поскольку были из того поколения, которое еще любило армию и знало кое-что о ней. Несомненно, либо их мужьям, либо братьям или сыновьям довелось носить униформу. Вторая мировая война, Корея, Вьетнам…
Обернувшись, я посмотрел на то, что можно было увидеть с порога. Дом Чапман являлся как бы вершиной треугольника, если мысленно провести линии между ним и домами соседей. Он располагался как бы в фокусе. И походил на мишень; оба порога соседних домов были наиболее подходящими местами, в которых пехотинцы, готовящиеся к штурму дома Чапман, смогли бы устроить пулеметные гнезда для ведения эффективного продольного огня.
Я снова повернулся к дамам, и Деверо кратко изложила то, что она уже обсуждала с ними. Она просила подтвердить каждый их ответ на ранее заданные вопросы, и они охотно сделали это. Сплошные отрицания. Нет, ни она из двух дам не видела, как Чапман выходила из дома в день убийства. Ни утром, ни днем, ни вечером. Ни пешком, ни на своей машине, ни на чьей-либо еще. К сказанному им нечего было добавить.
Следующий вопрос казался весьма трудным с точки зрения такта в общении с дамами, поэтому Деверо предпочла, чтобы его задал я. Я спросил:
— А были ли такие временны́е промежутки, когда могло произойти что-то, чего вы не видели?
Иными словами: насколько вы любопытны? И были ли такие моменты, когда вы не следили за своей соседкой?
Обе леди, конечно же, поняли суть вопроса; они покудахтали, поморщились и даже поволновались примерно в течение минуты, но тяжесть ситуации имела для них намного большее значение, нежели уязвленное самолюбие; они пришли в себя и признали, что таких моментов практически не было, поскольку они могли наблюдать за ситуацией все время. Они обе любили сидеть на своих порогах, когда у них не было других дел, а эти другие дела они старались выполнять в разное время. Окна спален обеих дам располагались на передних фасадах их домов, и ни одна из них даже не пыталась заснуть до полуночи, то есть до того момента, когда проходил поезд, к тому же сон у обеих дам был очень чутким, а потому они вряд ли могли не заметить какого-либо ночного происшествия.
— Много людей обычно навещало вашу соседку? — поинтересовался я.
Дамы, коротко посовещавшись, пустились в сложные и пространные рассуждения, которые, как я опасался, могут дойти до Американской революции. Я старался переключить их на тему, интересующую нас, но вдруг до меня дошло, что они излагали нечто похожее на календарный отчет об активных действиях, имевших место в прошедшем полугодии и описываемых ими в системе «месяц активный, месяц пассивный»: первый месяц — активное и даже неистовое безумство; второй — затишье и бездействие. То густо, то пусто. Чапман либо никуда не выходила, либо постоянно где-то пропадала; первые четыре или пять недель она пребывала в одном состоянии, а следующие — совсем в другом.
Батальон «Браво» в Косове.
Батальон «Браво» дома.
Ничего хорошего.
— А у нее был бойфренд? — спросил я.
Да, у нее их было несколько, ответили они с чопорным торжеством. Случалось, что они объявлялись все разом. Ну, прямо как на параде. Бабульки последовательно перечисляли то, что заметили в процессе визуального наблюдения: все вежливые молодые мужчины с короткими стрижками; все в том, что они называют «брюки дангери»;
[30]
все в том, что они называют «поддевка»; некоторые в том, что они называют «куртка мотоциклиста».
Джинсы, футболки, кожаные куртки.
Солдаты, по всей вероятности, отпущенные в увольнение.
Ничего хорошего.
— Был ли среди них кто-либо особо приметный, — спросил я, — который чем-нибудь выделялся на фоне остальных?
Они снова, недолго посовещавшись и чопорно поджав губы, сообщили, что наблюдали период относительной стабильности, начавшийся на три или на четыре месяца раньше. Ряды поклонников значительно поредели; сперва те приходили редко и малочисленными группками, а потом и вовсе пропали, а вместо них появился один мужчина, который, по словам дам, был таким же вежливым молодым человеком с короткой стрижкой, но постоянно, в тех случаях, когда они видели его, одетый несоответственно внутреннему облику. Джинсы, футболка, кожаная куртка. Они хорошо помнили дни, когда джентльмен наносил визиты своей избраннице в костюме и при галстуке.
— А чем они занимались, когда были вместе? — спросил я.
Они уходили, ответили леди. Иногда днем, но чаще по вечерам. Очевидно, странствовали по барам. А какая еще альтернатива такому роду развлечений найдется в этом глухом уголке штата? Ближайший кинотеатр находится в городе под названием Коринф. В Тупело когда-то был театр-варьете, но он закрылся уже много лет назад. Пара часто возвращалась поздно, иногда после полуночи, после того, как проходил поезд. Иногда поклонник проводил у нее час или два, но они совершенно точно знали, что на ночь он никогда не оставался.
— А когда вы видели ее в последний раз? — поинтересовался я.
За один день до смерти, ответили дамы. Она вышла из дома в семь часов вечера. Тот же самый поклонник заехал за ней в самом начале восьмого, что называется, при всем параде.
— А во что была одета Дженис в тот вечер? — спросил я.
В желтое платье, сказали дамы, до колен, но с большим вырезом.
— Ее друг заехал за ней на своей машине? — был мой следующий вопрос.
Да, сказали дамы, он приехал на своей машине.
— И что это была за машина?
Это была машина голубого цвета, ответили они.
Глава 36
Оставив обеих дам на пороге, мы перешли улицу, чтобы поближе рассмотреть дом Чапман. Он оказался почти таким же, как дома ее соседок. Типовой дом в классическом исполнении; такие возводились целыми сериями для возвращающихся военных и в расчете на новый беби-бум, который должен был наступить в их семьях после окончания Второй мировой войны. Но потом, по прошествии многих лет, каждый отдельный типовой дом стал несколько отличаться от своих собратьев, как неотличимые друг от друга тройняшки могут с течением лет обрести характерные для каждого черты. Выбор, сделанный Чапман, казался скромным и непритязательным, но в то же время приятным. Кто-то украсил дом безвкусным орнаментом и перенес на другое место входную дверь.
