— Ну а сам-то ты знаешь, что это было?
— Кстати, — притворно спохватился я, — спасибо, что беспокоилась обо мне. Меня это очень тронуло.
— Нигли волновалась так же, как и я, — сказала она. — Я сказала ей, чем ты занимаешься, и больше ничего. Ее не надо было долго убеждать.
— Под конец все было достаточно спокойно, — ответил я. — Вот вблизи Пентагона я испытывал некоторое напряжение. Это было хуже всего. Я долго бродил вокруг. Подошел к зданию через кладбище. Позади Хендерсон-Холла. Ты же знаешь это место?
— Еще бы, конечно знаю. Я сотни раз бывала там. У них отличный магазин для военнослужащих. Почти как «Сакс» на Пятой авеню.
— Я там разговорился с одним парнем. Мы говорили о тебе и об одном однозвездном генерале по имени Джеймс Дайер. Этот парень сказал, что Дайер тебя знал.
— Дайер? — переспросила она. — Что ты говоришь? Я действительно знала его, но вот сомневаюсь, знал ли он меня. Если это и вправду так, то оно мне льстит. Генерал был действительно крупной фигурой. А что за парень, с которым ты разговаривал?
— Его зовут Пол Эверс.
— Пол? — удивленно спросила она. — Ты шутишь. Мы работали вместе довольно долго. Фактически некоторое время даже встречались. Боюсь, это была одна из моих ошибок. Удивительно, что ты столкнулся с ним. Это еще одно подтверждение того, что мир тесен, верно?
— А почему ты считаешь то, что было между вами, ошибкой? Мне он показался вполне нормальным.
— Ты прав, он и вправду отличный парень. Но мы не подходили друг другу.
— Так ты его отшила?
— Вроде того. Но постаралась сделать так, будто это наше обоюдное решение. Мы оба понимали, что у нас ничего не получится. И все дело сводилось к тому, кто первый скажет об этом. Кстати, наше расставание не произвело на него никакого впечатления.
— И когда это произошло?
Деверо замолчала, подсчитывая в уме.
— Пять лет назад, — ответила она. — А такое чувство, будто все произошло вчера… Ну разве время не летит?
— Он еще говорил что-то о женщине по имени Элис Бутон. Как я понял, это была его новая подруга после разрыва с тобой.
— Не уверена, что вообще была с ней знакома. Я даже не помню такого имени. Ну, а как Пол? Производит впечатление счастливого человека?
— Он что-то говорил о несчастном случае с машиной.
Деверо рассмеялась.
— Девушки и машины, — весело сказала она. — Это все, о чем могут говорить мужчины?
Я перевел разговор на другую тему.
— То, что они снова открыли Келхэм, означает их уверенность в том, что проблемы на вашей стороне ограждения. Ты это понимаешь? Иначе они бы этого не сделали. Теперь это дело штата Миссисипи. И такова будет дальнейшая официальная линия в этом вопросе. Преступник — не один из наших. Он — один из ваших. У тебя есть какие-либо мысли по этому поводу?
— Я думаю, армия должна поделиться с нами данной информацией, — ответила Элизабет. — Если это удовлетворяет их, то и меня — тоже.
— У армии полно собственных дел, — покачал головой я. — Армия не будет делиться ничем.
Деверо ненадолго замолчала.
— Мунро сказал мне, что получил новое назначение, — сказала она. — Думаю, что и ты тоже.
Я молча кивнул.
— Я приехал сюда, чтобы уточнить и довести до конца кое-что. Вот и все мои дела.
— После этого ты тоже уедешь. Заниматься следующим делом… Вот об этом я сейчас и думаю. О Дженис Чапман я буду думать завтра.
— И о Розмари Макклатчи и Шоне Линдсей.
— И о Брюсе Линдсее и его матери. Я сделаю все, что смогу, ради них.
Я ничего не сказал.
— Ты устал? — спросила она.
— Да нет, не очень, — ответил я.
— Мне надо помочь Батлеру и Пеллегрино. Они работают с восхода солнца; к тому же я хочу быть на дороге, когда последние защитники отечества отправятся восвояси. Как правило, это самые буйные и самые пьяные парни.
— Но к полуночи-то ты вернешься?
Элизабет покачала головой.
— По всей вероятности, нет, — с грустью произнесла она. — Придется нам этой ночью обойтись без поезда.
Я ничего не сказал в ответ, поэтому Деверо снова улыбнулась — на этот раз улыбка ее была немного печальной — встала из-за стола и вышла.
Минут через пять после ее ухода официантка все-таки подошла ко мне, и я заказал кофе. И после недолгого раздумья — пирог. Сейчас официантка относилась ко мне не так, как раньше. Чуть более официально. Она работала вблизи базы и знала, что означают черные дубовые листья на моем воротнике. Я спросил ее, как прошел сегодняшний день. Она ответила, что очень хорошо, и поблагодарила за внимание.
— И никаких неприятных происшествий? — поинтересовался я.
— Никаких, — твердо ответила она.
— Даже от того парня, что сидит позади? От другого майора? Я слышал, что он мастер создавать проблемы.
Официантка повернулась и посмотрела на Мунро.
— Я уверена, что он настоящий джентльмен, — категоричным тоном объявила она.
— Будьте так добры, попросите его присоединиться ко мне. И принесите для него пирога тоже.
Подойдя к его столу, официантка передала Мунро мое приглашение, которое вызвало целый ряд тщательных расспросов и уточнений, как будто я был совершенно незаметным и затерявшимся в толпе. Майор с недоумением поднял на меня глаза, а затем, пожав плечами, встал. Все четверки рейнджеров, сидевших за столами, замолкали, когда он проходил мимо. У этих парней Мунро популярностью не пользовался. Это из-за него они целых четыре дня маялись дурью за ограждением базы.
Он сел на стул Деверо, и я сразу спросил его:
— Многое они вам рассказали?
— Абсолютный минимум, — ответил он. — Классифицировано; все, что нужно знать; только для личного прочтения; вот, собственно, и всё.
— Никаких имен?
— Никаких, — сказал он. — Но я полагаю, что шериф Деверо снабдила их достоверной информацией, которая снимает все подозрения с наших парней. Что еще может случиться? Ведь она так никого и не арестовала. Я наблюдал за ней целый день.
— И что она делала все это время?
— Следила за поведением толпы, — ответил Мунро. — Смотрела за тем, не возникнут ли какие-либо трения. Но все хорошо. Никто не испытывает злобы ни против нее, ни против города. Вот со мной они с удовольствием разделались бы.
— Когда вы уезжаете?
— Первым же рейсом, — ответил майор. — Меня подбросят до Бирмингема, штат Алабама, затем автобусом доберусь до Атланты, штат Джорджия, а затем полечу «Дельтой» обратно в Германию.
