Сдалась она на третий день. Это было страшным предательством по отношению к Элиоту, это Эмили отлично понимала. Он рисковал ради нее – хотя она не представляла, каким именно образом, – и Эмили дала слово все прекратить. Но оказалось, что ей это не под силу. Она пыталась, но не смогла. Шел уже шестой месяц, а ее дом находился на другом краю света.
Ей нельзя звонить Гарри. Элиот узнает, а что еще хуже – узнают и другие. Вариантов у нее нет. Она не может оставаться здесь и продолжать звонить ему. Она может только уйти.
Много лет назад в Сан-Франциско Эмили с подружкой шли по парковке у «Макдоналдса», и вдруг их окружила стая едва достигших половой зрелости мальчишек с дергаными улыбочками. У одного из них был пистолет, он его то прятал, то снова вынимал, то перебрасывал из руки в руку. Мальчишки спросили у Эмили и ее подружки, знают ли девочки, что они – охочие сучки, и только и ждут, когда их трахнут. Ситуация была опасной, даже если не считать пистолет, но Эмили была юной и глупой, поэтому она подошла к парню с пистолетом и просто выхватила его у него. У нее уже тогда были ловкие пальчики благодаря карточным трюкам. Она не разбиралась в оружии, знала только, за какой конец держать пистолет, но этого было достаточно. Мальчишки стояли и испуганно глазели, как Эмили и ее подружка, забросав их глупыми угрозами, пятятся прочь.
Урок состоял в том, что не надо ходить по парковкам в плохих районах. А также в том, что когда перед тобой более сильный противник, да еще и с пистолетом, можно взять ситуацию под контроль, просто раздобыв оружие.
Эмили оказалась перед более сильным противником. У нее не было оружия. Но она подозревала, что оно где-то в подвале.
Помогите!
Я пытаюсь связаться со всеми членами церковной группы, чтобы организовать встречу на Рождество! Мы действительно хотим пригласить ВСЕХ, кто был вместе с нами в течение года.
Хочется думать, что я мастер по поиску людей, но есть один человек, которого я никак не могу найти: Вирджиния Вульф! Кто-то может подумать, что найти человека с таким именем и фамилией просто. К сожалению, получается наоборот – пользоваться для этого Интернетом НЕВОЗМОЖНО, потому что все сайты – о знаменитой писательнице! Жутко раздражает! Как бы то ни было, я надеюсь, что кто-то знает, КАК разыскать ее, потому что мне всегда казалось, что ее заботит и интересует то, о чем мы говорили!
С наилучшими пожеланиями,
Белинда Ф.
Глава 02
Под ее столом стояла спортивная сумка. На самом верху в сумке лежала одежда, которую Эмили надевала в спортзал, а под нею – вещи, которые она заготовила специально для сегодняшнего дня. Она вышла из системы заявок, встала и перебросила ремешок сумки через плечо. Проходя мимо Сашоны, которая говорила по телефону, бросила: «Я в зал», и Сашона кивнула. Эмили ощутила болезненный укол совести, потому что за последнее время они стали довольно близки, хотя и никогда не были подругами. Она знала, что больше никогда не увидит ее.
Эмили прошла два квартала до маленького кафе, где иногда обедала. В туалете она достала то, что лежало в сумке, – майку, пару потертых джинсов и старую джинсовую куртку – и переоделась. Стерев с лица косметику, провела пальцем по плиткам на полу и намазала грязью, собравшейся на подушечке пальца, под глазами и по линии волос. Офисную одежду и сумку Эмили затолкала за унитаз. Она не рассчитывала еще раз брать в руки все это.
Обойдя квартал, Эмили подошла к своему зданию с другой стороны. Возле незаметной двери висела табличка: «ИНСТИТУТ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ РОБЕРТА ЛОУЭЛЛА». С этой стороны здание напоминало обреченный бизнес-центр, пытающийся выжить с помощью сдачи в аренду офисов. Однако таковым оно не было. Таковым было публичное лицо Лаборатории. Эмили нажала кнопку переговорного устройства и стала ждать.
– Слушаю вас?
– Здравствуйте, – сказала она. – Я Джессика Хендри, я, эта, пару недель назад была у вас на тестах, и вы сказали, что я могу прийти опять, если захочу!
Дверь зажужжала. Эмили открыла ее и поднялась по узким ступенькам. Наверху была маленькая приемная с пустыми стульями и работающим телевизором. За сдвижной дверцей сидела женщина с высокой прической.
– Присядьте, – сказала она.
Эмили села и принялась листать «Пипл». Она бывала здесь. В первый раз – на следующий день после того, как приняла решение действовать по плану. Эмили разыскала этот вход, но внутрь не зашла. Она нашла «Институт Роберта Лоуэлла» в телефонном справочнике, позвонила туда – с телефона-автомата – и выяснила, что да, они заинтересованы в добровольцах, готовых на тестирование, и что тех, кто приходит по предварительной записи, принимают с одиннадцати до часа. Они предложили ей записаться на завтра, но Эмили отказалась, потому что еще не знала, за кого сможет себя выдать. Ей потребовалась неделя, чтобы найти Джессику Хендри, свою сверстницу, не имеющую постоянного адреса проживания, проявляющую мало интереса к миру и живущую одной мыслью: где бы раздобыть следующую дозу. Джессика незамедлительно откликнулась на просьбу Эмили, вероятно, почувствовав в ней человека со схожей судьбой, а также возможность разжиться деньгами, и тут же выложила ей даже больше информации о себе, чем требовалось. В обмен Эмили сунула ей в руку стодолларовую купюру и сказала: «Спрячь ее», а потом, когда Джессика отвернулась, украла ее, потому что, если честно, эти деньги никому не принесли бы пользы.
В институте ее попросили заполнить анкету. Эмили выполнила задание тщательно, честно отвечая на психографические вопросы, которые, естественно, полностью раскрывали ее личность любому, кто считал ее Джессикой Хендри. Она относилась к двести двадцатому сегменту, Эмили это уже знала. Что было очень хорошо, потому что Лаборатория всегда испытывала недостаток в двести двадцатых.
После анкеты ее провели в маленькую, светлую комнатку с лесом видеокамер. Закрепили на ее голове датчики и показали ей телерекламу. Все это было забавно, потому что реклама была ненастоящей, вернее, в этих роликах не рекламировали реальные товары. Они были прикрытием для передачи слов. После сорока или пятидесяти Эмили выключилась, а когда пришла в себя, все сделали вид, будто она просто заснула. Эмили не знала, что с ней делали, пока к ней не пришла заявка. Когда она увидела «СЕГМЕНТ СУБЪЕКТА: 220», она встревожилась и быстро пробежала глазами текст, но никаких упоминаний о необратимом вреде не обнаружила. Раньше Эмили была абсолютно уверена, что в Лаборатории не станут проводить деструктивные тесты на людях, пришедших по записи, и сейчас ей очень не хотелось обнаружить, что она ошибалась.
Несколько дней спустя мобильный телефон с предоплаченным тарифным планом, который она купила, чтобы отвечать от имени Джессики Эмили, зазвонил, и какой-то мужчина спросил у нее, нет ли у нее желания прийти еще раз. Она ответила «да», если ей за это заплатят, и он спросил, почему она не указала домашний адрес, а она объяснила ему, что сейчас у нее трудные времена, что все не клеится, и вообще, какая разница, где она живет, пусть они четко скажут, будут ей платить или нет. Когда Эмили заявила, что ни одна живая душа даже не заметит, жива Джессика Хендри или нет, мужчина предложил ей приходить в любое время, ее будут рады видеть. И вот она пришла.
