– Я. Я сам договаривался, девочка.
– А потом? Ты ведь потом обсуждал это с Нечистыми? – Спящая задавала вопросы быстро, раздраженно; Тот отвечал по-отечески мягко.
– Конечно, обсуждал.
– В таком случае, я хочу видеть это обсуждение. Не хочешь рассказывать – покажи.
– И как же я, по-твоему, смогу показать?
– Очень просто. Так, как ты всегда показывал раньше, в воде Смородины.
– Извини, дорогая, – теперь голос Того тоже зазвучал раздраженно. – Но здесь, как ты уже, вероятно, заметила, реки Смородины нет. А показывать можно только в ее воде.
– А вот и есть, вот и есть! – встрял в разговор Лесной.
Он извлек из кармана бутыль с черной жидкостью.
– Что это? – нахмурился Тот.
– Ну, некоторые берут горстку земли с родины. А я вот водички прихватил. Видишь ли, в глубине души я существо чрезвычайно сентиментальное. Так что… Нужно просто освободить тарелочку… – Лесной смахнул с одной из тарелок нарезанный тонкими ломтиками сыр, – …и вылить в нее аккуратненько…
Он до краев наполнил тарелку черной, блестящей жидкостью из бутыли.
– Вуаля!
Тот неприязненно покосился на тарелку.
– Тебе-то это зачем? – спросил он Лесного.
– Да просто для развлечения, – Лесной хихикнул и громко рыгнул.
– Что, уже успел набраться?
– Что ты, что ты! Я трезв, как стеклышко… Ну же, покажи девочке наше собрание.
– Хорошо, – сказал Тот. – Только учти, Спящая… Это довольно грустная история.
Черная вода на тарелке запузырилась, пошла рябью, и на поверхности ее, как на киноэкране, появилось изображение…
Нечистые
Довольно грустная история
…Мальчик стоял, чуть покачиваясь, посреди избы Того. Глаза его были плотно закрыты, мокрые ресницы слиплись.
– Пройди через чащу, – сказал Тот, пристально глядя на Мальчика, – выйди из леса… Осторожно, не открывая глаз, переплыви реку… А теперь – уходи… Отправляйся в то место, откуда мы тебя взяли…
Когда Мальчик исчез, Тот вышел из-за стола и подобрал с пола кусочки яблока; рассеянно протер салфеткой пятно на бревенчатом полу. Потом приоткрыл входную дверь и подозвал к себе карлика, слонявшегося рядом с домом.
– Иди, позови всех. Я открываю собрание.
Вскоре в его избе собрались все Нечистые.
– Спасибо, что пришли, – начал Тот. – Вы, полагаю, догадываетесь, зачем я собрал вас здесь.
– Ты собрал нас, чтобы обсудить детали Последней Битвы, – ответила Костяная. – Только вот… Где же Мальчик? – она недоуменно оглядела присутствующих, – Ванюша-то где?
– Мальчик не должен присутствовать на этом обсуждении, – жестко сказал Тот.
– Как это? – удивилась Костяная. – Почему это?
– Как это? Как это? Как это? – заверещали карлики. – Ничего не понятно гномикам! Ничего не понятно тролликам! Гномикам-тролликам! Тролликам-гномикам!
– А ну, заткнитесь! – шикнул на них Лесной.
– Я что-то не пойму тебя, Тот, – мягко продолжила Костяная. – Мальчик же будет сражаться! И перед битвой ему совсем не мешало бы поприсутствовать…
– Мальчик не будет сражаться, – прошептал Бессмертный.
– Битвы не будет, – спокойно сказал Тот.
Нечистые беспокойно зашевелились. Громко и неприлично, на всю комнату, хрюкнул Болотный и медленно сполз на дно таза, в котором сидел. Грязная вода потекла через край, заляпала бревенчатый пол. Потом над тазом образовался огромный зеленый пузырь и с жалостным всхлипом лопнул.
– И что же, значит… – Болотный снова вынырнул на поверхность, – мы отсюда не выберемся?
– Ай-ай-ай! – заверещали карлики. – Мы отсюда не выберемся! Навсегда здесь останутся гномики! Навсегда здесь останутся троллики!
– Цыц, – Тот повысил голос. – Естественно, выберемся. Просто у нас есть договоренность с Люсифой.
Лесной схватил со стола бокал с пивом, осушил его одним глотком.
– Еб твою мать, – с тихим отчаянием сообщил он и мутным взглядом окинул Того и Бессмертного. – Ребята, вы чего?!
* * *
– Но она же Злая Колдунья! – Спящая оторвала взгляд от импровизированного экрана и испуганно, удивленно взглянула на Того своими заспанными глазами.
– Ты смотри, смотри, не отвлекайся…
* * *
– …Какие с этой дрянью могут быть договоренности? – сварливо затараторила Костяная, спотыкаясь языком о единственный зуб. – Опять вы с ней шашни разводите? Что, мало вам было? Не нагулялись в тот раз?
– Держи себя в руках, Костяная, – лицо Того стало еще бледней, чем обычно. – Думай, что говоришь. И кому говоришь.
– Я-то думаю! – старуха брызнула слюной. – Я как раз думаю! А вот вы, кажется, – нет. Договоренности у вас с ней… Да как же можно ей доверять? Мы же все здесь из-за нее! Тварь она подзаборная! Человечья девка! Какие договоренности? Нет, ну какие договоренности?!
– Тварь она! Тварь она! Тварь она! – тоненько завопили вслед за Костяной гномы. – Из-за нее плохо гномикам! Из-за нее плохо тролликам!
Тот поднял вверх бледную дрожащую руку. Все притихли.
– Именно потому, что вы так к ней относитесь, – сквозь зубы процедил Тот. – Во избежание истерик и скандалов, мы с Бессмертным не рассказали вам о нашей договоренности с самого начала. А теперь пришло время. Теперь я скажу…
– Все из-за нее, окаянной! – Костяная раздраженно стукнула костяной ногой об пол. – Сумасшедшая сучка! Человечья девка! Да неужто вы до сих пор… – она беспомощно всхлипнула и закрыла лицо желтыми морщинистыми руками.
– Перестань, Костяная, – устало сказал Тот. – Она давно уже не человек, ты это прекрасно знаешь. С тех пор, как Люси вонзила Иглу себе в сердце, она перестала быть человеком. И обрела огромную власть.
– Так не надо было давать человечьей девке Иглу!
– Да, не надо было. Не надо, каюсь. Это моя вина. И мне ее исправлять… – Тот поочередно оглядел всех присутствующих. – Да. Я виноват перед вами. Оба мы виноваты, – он покосился на Бессмертного. – Все вы заперты здесь из-за нас. Из-за нашей ссоры. Но только вот… Не думаете же вы, что мы до сих пор… как бы это потактичней сказать… что мы до сих пор привязаны к ней? Врать не стану, когда-то мы любили ее… Но много веков прошло. Той девушки больше нет. Она изменилась: тупая, безмозглая, болтливая дура без сердца. Но Игла подарила ей власть. Большую власть. Такую же, как у Мальчика.
– Ну так вот именно, – непонимающе закивала Костяная, – правильно. Именно поэтому только он и может с ней сразиться. Отобрать Иглу. Сломать Иглу. Выпустить нас… Разве нет?
– Одному Богу известно… Я хочу сказать: никому не известно, чем кончится битва Мальчика с Люси, если она вдруг состоится. Их силы приблизительно равны. Никто не может гарантировать ему победу… А если с ним что-нибудь случится до того, как он сломает Иглу, нам не выбраться отсюда никогда… На наше счастье, Люсифа готова отдать Иглу добровольно, – спокойно сказал Тот. – И согласна, чтобы Мальчик ее сломал.
