Не существует надежных и проверенных статистических данных по уровню смертности от анорексии, но болезнь, которой поражены от 5 до 10% американок и которая имеет самый высокий показатель смертности среди психических расстройств, явно заслуживает серьезного внимания со стороны СМИ — не меньшего, чем уделяется серьезным, потенциально смертоносным эпидемиям. Однако эта эпидемия никогда не упоминалась на обложке журнала Time. Если на эту тему и пишут статьи, то они публикуются в разделе «Стиль». Национальные институты здравоохранения пока не предлагают никаких образовательных или профилактических программ по этим болезням. Похоже, этот вопрос — почему западные женщины должны голодать — слишком опасно задавать, даже несмотря на столь высокий уровень смертности.
Джоан Брумберг в книге «Голодающие девушки: Нервная анорексия как болезнь современности» (Fasting Girls: The Emergence of Anorexia Nervosa as a Modern Disease) пишет, что от 5 до 10% американских девушек и женщин являются анорексичками. Она считает, что в некоторых университетах этим опасным расстройством страдает каждая пятая студентка. За последние 20 лет количество анорексичек существенно выросло во всех западных странах. Доктор Чарльз Мурковски, специалист по заболеваниям, связанным с нарушениями пищевого поведения, из нью-йоркской больницы Грейси-сквер, утверждает, что 20% американских студенток регулярно объедаются и потом очищают желудок. Ким Чернин в книге «Голодное “Я”» (The Hungry Self) высказывает предположение, что по меньшей мере половина студенток американских университетов в тот или иной период своего обучения страдают от булимии или анорексии. А Роберта Сайд в книге «Всегда недостаточно худая» (Never Too Thin) подтверждает данные о 5-10% анорексичек среди молодых американок, добавляя при этом, что в шесть раз больше американских студенток страдают от булимии. Если взять самые высокие показатели, то выходит, что из десяти молодых американок, обучающихся в колледже, две анорексички, шесть больны булимией и только две здоровы. Получается, что страдать от той или иной формы нарушения пищевого поведения для молодой американки из среднего класса в наше время — обычное дело.
Эта болезнь смертельна. Брумберг приводит данные о том, что от 5 до 15% анорексичек, которые попадают в больницу, умирают в процессе лечения, что делает это заболевание одним из самых смертоносных среди психических расстройств. Другие исследователи оценивает показатель смертности в 19%, при этом 40-50% анорексичек так никогда и не выздоравливают полностью. Эти показатели еще хуже, чем в случае с жертвами голода, которых лечили в Голландии во время Второй мировой войны в 1944-1945 гг.
Анорексия приводит к гипотермии, отекам, понижению кровяного давления, сердечной аритмии, бесплодию и, наконец, к смерти. Среди последствий булимии — обезвоживание, нарушение электролитного баланса, эпилептические припадки, нарушение сердечного ритма и смерть. В комбинации анорексия и булимия могут привести к разрушению зубов, хиатальной грыже, изнашиванию тканей пищевода, отказу почек, остеопорозу и смерти. В медицинской литературе начали появляться сообщения о том, что грудные младенцы и маленькие дети, которых недокармливают их матери, озабоченные собственным весом, страдают от замедленного развития, отличаются поздним половым созреванием и не могут развиваться полноценно.
Этот недуг распространяется во многих развитых индустриальных странах: сегодня в Великобритании насчитывается 3,5 млн больных анорексией и булимией (95% из них составляют женщины) и ежегодно фиксируется 6000 новых случаев заболевания. Исследование, проведенное среди британских девочек-подростков, показало, что 1% из них больны анорексией. По данным женской прессы, по меньшей мере 50% женщин в Великобритании страдают от нарушений пищевого поведения. Хильда Брух сообщает, что на протяжении жизни последнего поколения отмечался рост числа пациентов в России, Австралии, Швеции, Италии, а также в Великобритании и США. В Швеции больны булимией 1-2% девушек-подростков. В Голландии этим заболеванием также страдают 1-2% девушек и молодых женщин. В Италии 1% подростков больны анорексией или булимией (95% из них — девушки), что означает рост на 400% за последние 10 лет. Для стран Западной Европы и Японии это только начало, поскольку эти цифры напоминают ситуацию в США 10 лет назад, и они растут в геометрической прогрессии, как в свое время в Америке. Сегодня пациентка, больная анорексией, худее, чем в предыдущих поколениях. Анорексия повторяет уже знакомую схему развития мифа о красоте: она появилась в США как болезнь среднего класса, а потом стала распространяться на восток, а также вниз по социальной лестнице.
Некоторые женские журналы пишут, что 60% американок испытывают серьезные проблемы в связи с нарушениями пищевого поведения. Похоже, большинство представительниц среднего класса страдают от той или иной формы анорексии или булимии. А если анорексия определяется как маниакальный страх перед едой или навязчивые идеи по поводу еды, то вполне возможно, что сегодня подавляющее большинство западных женщин можно назвать анорексичками на ментальном уровне.
Что произошло? Почему именно сейчас? Первое очевидное объяснение заключается в том, что на протяжении целого века женской эмансипации и в ответ на нее происходило постоянное уменьшение объемов тела «женского идеала». Еще 75 лет назад в мужской художественной традиции Запада воспевалась естественная пышность женских форм. Образы обнаженного женского тела радовали женственной полнотой. В зависимости от моды в разные времена особое внимание уделялось определенным частям пышного женского тела: объемным животикам — с XV по XVII в., круглым личикам и роскошным плечам — в начале XIX в., бедрам и ягодицам с ямочками — вплоть до XX в. Но никогда, ни в какие времена до тех пор, пока женская эмансипация не была узаконена, не наблюдалось такого полного отрицания женской стати. Историк моды Энн Холландер в своей книге «Взгляд сквозь одежду» (Seeing Through Clothes) охарактеризовала его, с точки зрения любого века, кроме нашего, как «больной вид, вид бедности и нервного истощения».
Диеты и худоба завладели женскими умами, когда западные женщины получили право голоса, то есть примерно в 1920 г. В период между 1918 и 1925 гг. «новые уплощенные формы стали заменять прежние, более округлые, с ошеломляющей скоростью». В 1950-е гг. можно было недолго понаслаждаться естественной пышностью женских форм, потому что женщины оказались вновь надежно заперты «на замок». Но как только они начали в массовом порядке вливаться в мужские сферы деятельности, у общества снова возникла потребность заточить женские тела в тюрьмы, которыми перестали быть их дома.
В прошлом поколении средний вес модели был на 8% ниже веса средней американки, в то время как сейчас уже на 23%. Модель Твигги появилась на страницах журнала Vogue в 1965 г. одновременно с рекламой противозачаточных таблеток, чтобы свести на нет самые радикальные последствия их появления. Как и большинство символов мифа о красоте, эта новая икона стиля была опасна вдвойне. С одной стороны, она предлагала женщинам не ограничивать жизнь только лишь репродуктивной функцией, как это было в предыдущих поколениях (ведь женская полнота в нашем подсознании связана именно со способностью к деторождению). С другой стороны, она успокаивала мужчин, предлагая им образ слабой, асексуальной и голодной женщины. В те времена худоба Твигги, которая сегодня является вполне обычным явлением, была поистине шокирующей. Даже журнал Vogue, представляя эту модель впервые, испытывал некоторое беспокойство: «Твигги зовут «тростинкой», потому что она выглядит так, словно сильный порыв ветра может сломать ее пополам и повалить на землю... Твигги настолько хрупкого телосложения, что другие модели смотрят на нее с ужасом. У нее такие худые ноги, будто, когда она была грудным ребенком, ей не хватало материнского молока, а выражение ее лица невольно заставляет думать, что, наверное, именно так выглядели жители оккупированных территорий во время Второй мировой войны». Выражения, которые использует журналист раздела моды, очень показательны: недокормленная, готовая сломаться от порыва ветра, с выражением лица как у жителя осажденного города. Какие еще сравнения могли бы сильнее обнадежить истеблишмент, оказавшийся лицом к лицу с женщинами, которые вскоре десятками тысяч пройдут маршем протеста по Пятой авеню?
