Райх придумал термин «биопатология», которым он, в дополнение к раку, пользовался для описания сердечных заболеваний и шизофрении. Речь шла об эмоциональной структуре человека, которая определялась количеством имеющегося в теле оргона.
В мае 1941 года, после вдохновляющих экспериментов на мышах, Райх стал сажать в аккумуляторы людей, больных раком. Сидели по полчаса в большой, специально выстроенной коробке. Райх утверждал, что в результате пребывания в аккумуляторе гемоглобин у больных повышался, а опухоли уменьшались. С 1941 по 1943 год у него было всего 15 пациентов, и на основании этих считанных он делал глобальные выводы про терапевтические силы оргона. Причём ни один больной, несмотря на повышение гемоглобина, не вылечился, а все померли, но зато оздоровлённые органом в ящике.
Райх также утверждал, что лечение оргоном ускоряет заживление ран и ожогов.
Нарисовалось несколько врачей, подверженных влиянию Райха, или просто смышлёных бизнесменов, которые учуяли метод выжимания денег из наивных пациентов. Они стали покупать эти ящики у Райха, которые он стал изготавливать в специальной мастерской. Врачи эти утверждали, что сидение в аккумуляторных ящиках помогало излечиваться от простуды, ангины, повышенного давления, лёгочного туберкулёза, а также чесотки. То есть налицо было изобретение панацеи.
Автор биографии Райха, бывший его ученик, жену которого Райх сделал своей любовницей, имеет наглость сожалеть, что до сих пор слишком мало проведено исследований влияния оргонного аккумулятора. Ну не интересуются учёные аккумулятором оргона – и всё тут. Хотя от райховских оргазмов предательски не отказываются.
В Штатах, как и в Европе, главным источником существования для Райха была психотерапия. Он анализировал от 4 до 6 часов ежедневно и брал по 50 долларов за приём. А на свои бредовые идеи с 1936 по 1950 год он потратил 350 000 долларов. Ебал одних, чтобы наёбывать других.
Отсутствие всемирного признания его идей приводило Райха к разочарованию человеческим обществом. Свои наблюдения за ненавистным скоплением людей Райх свёл к следующим трём максимам:
1. Людские массы не способны быть свободными.
2. Способность к свободе может быть обретена только с помощью ежедневной борьбы за свободную жизнь.
3. Из этого следует, что массы, не способные к свободе, должны иметь руководящую социальную силу, если им когда-либо удастся обрести способность к свободе, а также к её созданию и поддержанию.
Не шибко хитрые откровения, надо заметить.
Райх в своих писаниях подробно излагал личные социальные пристрастия. Он стремился навести порядок и установить контроль над иррациональным, неразумным. Райх считал, что свобода слова и прочие свободы, которые также даются иррациональным индивидуумам, обеспечивают возможность таким людям, как Гитлер, беспрепятственно побеждать. Свободу, полагал Райх, надо давать только рациональным людям (разумеется, он имел в виду прежде всего себя).
Райх возмущался, что нужно получать лицензию, чтобы стать парикмахером, но не нужно никакой лицензии, чтобы плодить детей негодным родителям, которые взращивают их невротиками. Все врачи и социальные работники, контактирующие с детьми, должны предъявлять доказательство своего сексэкономического здоровья.
Но кто будет определять сексуальное здоровье? Райх полагал, что это будут такие же сексуально здоровые люди, как он сам.
Гнев из-за отсутствия общественной реакции («убийство замалчиванием», как он выражался) на свою работу Райх обращал на «маленького человека», заражённого, как он называл, «эмоциональной чумой». (В российском лексиконе таких людей определяют словом «обыватель» и «мещанин».) Райх описывал заражённого этим недугом человека так:
злостно сплетничающий о соседях, объединяющийся вместе с себе подобными, чтобы преследовать «аморального» человека.
Когда Илсе забеременела, Райх стал настаивать на аборте. Он не хотел, чтобы его работа пострадала от наличия ребёнка – это всё, что его заботило. Но потом он вдруг передумал и снова с радостью стал отцом. В 1944 году у Райха и Илсе родился сын, которого назвали Питер. Райх за ним наблюдал не столько по-отцовски, сколько по-научному. Обыкновенная забота о ребёнке была ему не под силу. Однажды, когда потребовалось сменить памперс, Райх, оставшийся на некоторое время один с ребёнком, в панике бросился искать Илсе, чтобы она помогла ему в этом сложнейшем и страшнейшем деле.
Когда сын был двух недель от роду, Райх зафиксировал у Питера первый «оральный оргазм» (это только придумать?! – всё равно, что «анальный сарказм»). Открытие произошло во время кормления грудью. Райха осенило, что биоэнергия концентрируется в соске и во рту младенца. И вот в какой-то момент глазки Питера закатились, ротик начал трепетать вместе с языком, спазмы прошли по лицу – всё это заняло около десяти секунд. Потом мышцы на лице расслабились.
Наукообразное объяснение было таким: контакт рта младенца с соском матери является подобным контакту гениталий во время совокупления. Таким образом возникает соединение двух бионов через «радиационный мост».
Если есть психическая болезнь, называемая «философическая болезнь», симптом которой проявляется в бесконечных тривиальных умствованиях по любому поводу, то у Райха был клинический случай «научноватой болезни».
* * *
В 1949 году Райх организовал Оргономический Исследовательский Центр Младенцев. Этот центр состоял из самого Райха. Там он проповедовал (и правильно), что сразу после рождения ребёнок должен быть отдан матери – важен эмоциональный контакт (в то время новорожденного в американских больницах давали матери не сразу, как и в России). Райх также резко выступал против искусственной стимуляции родов, против обезболивающих лекарств, использующихся при родах, а также против применения щипцов для вытаскивания за голову младенца и против надрезов влагалища для облегчения выхода плода. То есть он выступал за натуральное и естественное. (Для этого вовсе не надо быть учёным-оргонологом, а лишь активным ненавистником лжи, кем и был Райх.) Центр Младенцев просуществовал недолго, и Райх консультировал всего 15 матерей.
Это движение к естественному, к исконному, данному нам Богом, а потом извращённому иудо-христианской вкупе с мусульманской моралью, злободневно особенно сегодня на примере растущей народной одержимости к natural food – уходу от пичканья коров антибиотиками, растений – ядами, а еды – химией.
Ведь последовательная задача морализаторов – всё нормальное считать извращением и наоборот. Вот несколько разительных и поразительных примеров, о которых я долдонил и раньше, но отрывочно, не собирая воедино. А здесь – соберу.
Уже больше столетия американская пищевая индустрия совместно с советской и прочими в мире работают, чтобы сделать еду невкусной и часто вредной, но зато дешёвой и бесконечно долго хранимой без видимой порчи. Потому американцы никогда не пили настоящего молока (кроме фермеров, имеющих собственных коров), они не ели настоящей колбасы (разве что ходили в маленькие магазинчики, где владельцы не подчиняются массовости изготовления мясного дерьма для толпы).
