Я никогда не подозревала, какой властью я обладала, пока я не отдала ему её всю через мой зад. Мой зад – это трубопровод власти.
Самоотречение Тони при анальном совокуплении переносит её в потустороннюю область ощущений, которые для неё значительно сильнее даже клиторального оргазма. Более того, через анальный секс Тони познаёт Бога, в которого до этого не верила. Логика уверования у неё такова: ТАКОЕ может быть только от Бога. (Категорию «дьявола» она не рассматривает вообще, и правильно делает.)
Но ведь такого ТАКОГО вокруг нас и в самих нас – неисчислимо и повсеместно. (А в тон книге надо бы сказать: жопой ешь!) Разве сложность строения клетки с понаоткрытыми генами-шменами не есть ТАКОЕ? Разве, заглянув в эту бездну генетических непререкаемых предписаний «как жить», возможно не уверовать в Бога, их сформулировавшего?
Но важнее всего – результат: осознание того, что мы пронизаны и окружены чудесами, сподручными только Богу, и среди этих чудес конечно же и анальный секс, который пронял Тони до такой глубины, что она избрала его для утверждения своего религиозного бытия.
Да… Не только пути Господни неисповедимы, но так же неисповедимы и пути, на которых можно повстречать Господа.
Практическим доказательством своей приверженности анальному сексу является заявление Тони, что если бы ей был предоставлен выбор одной формы секса, которым ей пришлось бы заниматься всю жизнь, то она бы выбрала анальный.
Вот и молодец.
Судьба Тони Бентли, которая, как и Catherine Millet (см. с. 39–53 наст, изд.), ведёт повествование, не скрываясь под псевдонимом и от первого лица, да ещё под названием «мемуары», да притом с крупной лицевой фотографией на задней стороне суперобложки, – не бог весть какая необычная.
Девочка, недолюбленная и унижаемая строгим отцом и этим объясняющая свою жажду разнообразия сексуальной жизни (объяснение, всегда звучащее как оправдание – будто поиск разнообразия сексуальной жизни – это аномалия, а не нормальное свойство человека), становится балериной в труппе Баланчина в Нью-Йорке. Она танцует десять лет, а затем вынуждена уйти в отставку из-за «производственной травмы» – что-то там с суставом, что не позволяет ей танцевать.
Мы узнаём, что Тони состояла в моногамном браке тоже лет десять, причём муж был весьма приличным человеком – не пил, не бил. Но из-за проклятой, ненавистной, рабской моногамии сексуальная жизнь Тони почти умерла, и поэтому, разведясь, она бросилась с головой в еблю, справедливо обвиняя моногамию в убийстве похоти и страсти в обмен на мнимый душевный покой и фальшивое благодушие.
Анальный секс Тони пробовать не приходилось лет до более тридцати (сразу становится ясно, что у неё были за любовники), вагинальное совокупление ей было практически безразлично, и она его допускала лишь как награду, которую она давала мужчине за то, что он довёл её до оргазма языком, а тех, что не доводили, а лишь ебли – тех она сразу похеривала.
Таким образом, клиторальный оргазм был для Тони основным источником наслаждений и критерием качества любовников, как и для значительного количества женщин.
Но вот она познакомилась с Мужчиной (как она его именует: «А-Man»), красавцем и умельцем. Он впервые осмелился заполнить хуем неведомую ей доселе глубину, открывающуюся сзади, и наслаждение, которое Тони от этого проникновения испытала, перевернуло её мир.
Тони и Мужчина встречались по нескольку раз в месяц в течение трёх лет. Почти триста раз (Тони вела детальный письменный учёт) он буравил её зад, доходя своим большим и длинным хуем до разного рода кишок. Причём в целях поддержания похоти в кристально чистом состоянии они не замутняли её ничем чуждым ей: они встречались исключительно для ебли, всего часа на три у неё в квартире, никогда не занимались бытом, дружбой, хождением по ресторанам или по гостям, развлечениями и, что самое главное, не обременяли свои отношения верностью. Тони так описывает своё времяпрепровождение с Мужчиной:
Не бывало такого, чтоб мы не еблись. (We never don't fuck.)
По мере прохождения этих лет анальный секс стал для Тони необходим, как наркотик, но по неведомой причине (любовь, наверно) она никому, кроме Мужчины, свой зад не давала, а лишь только передние места (а может, прочие мужчины и не очень-то домогались – мы же знаем, сколько лет ей пришлось ждать первого анального смельчака).
Она пишет:
У меня анальная адикция, но только с ним.
Тони напоминает этим школьницу, которая раньше отсасывала мальчикам, но вот впервые дала себя ебать в пизду, поскольку влюбилась. С этих пор она даёт только этому мальчику, блюдя верность, но продолжает по-прежнему отсасывать другим.
Как бы там ни было, но анальная верность (подобно былой вагинальной) лишает её разума – Тони, узнав и узрев, что у Мужчины есть любовница с задом раза в два с половиной больше, чем у неё (а у балерин-то задик тощий), проникается такой болезненной ревностью, что не в силах вынести её (в отличие от радостного терпения анальной боли) и разрывает с Мужчиной.
Некоторое время Тони мается, не пуская никого в свой зад, а потом всё-таки позволяет случайно, но прекрасно подвернувшемуся хую погрузиться в её прямую кишку. Тони заново постигает Бога, а вместе с этим получает освобождение от любви к прежнему любовнику, то бишь зад её, как ранее пизда и рот, открылся для потенциально бесконечного количества любителей анальных радостей.
Такова книга.
Не бог весть какая увлекательная фабула, но благодаря явлению бога в зад Тони эта книга становится духовной. Причём литературно мастерски сделанной, с точно выдержанными периодами и изящными ходами – по классическим балетным традициям.
В процессе детализированного изложения своих анальных ощущений и мыслей о них, не слыханных до сих пор в женской литературе, Тони демонстрирует женскую психологию буквально изнутри, а это весьма поучительно, поскольку открывает для женщин новую территорию будущих публичных откровений. Получается Библия, да и только – Книга Пророчицы Тони. А что? – кто-то прочтёт, подставит жадную до Бога жопу и тоже уверует. И включат The Surrender в канонический текст Библии Ебли.
Первая глава книги называется браво и нагло: «Holy Fuck» – Святая ебля. Глава эта является философическим псалмом анальному сексу. Поставлен он в начало, по-видимому, для того, чтобы трахнуть читателя по голове, и тогда всё дальнейшее чтение, если у читателя на это хватит духа, уже будет не страшно.
В этой главе изложены постулаты, на которых строится доказательство закономерности той одержимости анальным сексом, которая овладела Тони.
Содомия – это акт предельного сексуального доверия. Оказывая сопротивление, ты можешь серьёзно пораниться.
Доверие, переводя на физиологию, состоит в том, что ты расслабляешь, раскрываешь сфинктер и впускаешь в себя член, каким бы большим он ни был. И дальше Тони поясняет критерий искренности этого верховного доверия:
В отличие от пизды, анус не может лгать – если он лжёт, возникает боль. Пизды же созданы, чтобы обманывать мужчин…
