И женщины на этом общественно-полезном мероприятии, перейдя определённый уровень возбуждения, становились настолько одержимы приближением к оргазму или его повторению, что, как правило, не обращали внимания ни на камеры, ни на зрителей. Уверен, что некоторых, с эксгибиционистской жилкой, камеры лишь подзадоривали.
Таким образом причина, почему профессионалы в порнофильмах часто испытывают психологическое напряжение, состоит в том, что в процессе съёмок мало похоти, которая ослепляла бы участников. Дженна описывает случаи, когда её партнёр бывал ей весьма угоден, и ею овладевала похоть – тогда ни о каких психологических напряжениях речи не возникало. Поэтому решение проблемы заключается в увеличении чувств, ощущений, искренности участия, то есть в максимальном приближении порнофильмов к reality show, документальным фильмам – съёмкам истинных совокуплений любовников, обуянных похотью, а не актёров, которые вызывают отвращение или просто не испытывают никакого влечения друг к другу. Похоть ослепляет, и потому ебущимся в похоти не видно, что творится вокруг. Естественно, речь идёт о так называемых порноактёрах, которые в принципе расправляются со стыдом легко. А потому их нужно не заставлять играть (чего они всё равно не умеют делать), а вызвать в них искреннюю и сильную похоть. И тогда съёмки пойдут без проблем искусственности и напряга.
Но примечательно, что у порноактёров возникает страсть не к ебле, а к достижению некоего актёрского мастерства. Тщеславие одолевает похоть. Дженна пишет, что прекрасно понимает, как смотрящие её фильм (вперёдсмотрящие – в перед смотрящие) будут прокручивать сцены с её старательной актёрской игрой, устремляясь к местам, когда будет играть её пизда с хуем, но, даже понимая это, она тщится стать хорошей актрисой. То же самое происходило со знаменитым в своё время порнохером Джерри Батлером, обременённым в жизни лишь тремя проблемами: чтобы хорошо стоял (тогда ещё не было виагры), чтобы стать хорошим актёром и чтобы иметь достаточно кокаина (см. № 1 из перечня рекомендованной литературы).
Порнофильмы я разделяю на «художественные» и документальные. «Художественные» стараются привнести в еблю красоту из асексуального кинематографа, где ебля считается уродливой и непристойной, так что в силу этого противоречия попытка внести «художественность» в порнофильм всегда обречена на провал. Потому-то и смехотворны потуги порноактёров на демонстрацию актёрского мастерства. Ведь истинная ебля чужда актёрства, вся она самозабвенно натуральна, и по этой причине наиболее впечатляющи порнографические фильмы, где женщины не позируют, а находятся на такой высокой ступени возбуждения, когда им становится не до игры и любой так сказать «художественный» фильм превращается в документальный. То есть можно считать, что порнографический фильм предстаёт «художественным», когда участники имитируют наслаждение, и фильм переходит в документальный, когда наступает настоящий оргазм, который сыграть, во всяком случае мужчинам, невозможно. Таким образом, в порнографических фильмах как в капле воды отражается вся прочая жизнь, которая состоит из игры и соблюдения приличий (в порнофильмах – соблюдения порнобизнесовских приличий, например, семя должно извергаться только наружу) и истинной жизни, которая наступает при великом наслаждении, когда игры прекращаются и тела устремляются к оргазму.
Неудивительно, что лучшие, по мнению Дженны, фильмы или куски фильмов, в которых она снималась, были те, где она воистину кончала, то есть не играла.
Дженна составляет свои десять заповедей, основываясь на которых она бракует мужчин, какими бы красавцами или богачами они ни были. (Однако мы знаем, и Дженна без устали это доказывает, что заповеди существуют для того, чтобы их нарушать.)
Вот они:
1. Да не езди ты на «порше», если у тебя однокомнатная квартирка в паршивом районе.
2. Да не смей произносить следующие выражения (идёт перечень из штук двадцати фраз, среди которых имеются такие):
– Это значит, что ты мне сегодня не дашь?
– Клянусь, что камера не включена.
– Я смогу устыдить всех мужчин, с которыми ты работала.
3. Да не смей держать в морозилке своих мёртвых домашних животных, завёрнутых в пластик.
4. Да не смей просить меня бросить курить, пить, принимать таблетки или смотреть по телевизору reality show.
5. Да не смей иметь ни одну из следующих вещей в своём доме (идёт перечень из восьми пунктов, среди которых имеются):
• тюбики с мазью от геморроя;
• обеды, приготовленные для тебя матерью на неделю вперёд, в банках, пронумерованных по дням недели;
• шубы в количестве большем, чем имею я.
6. Да не посмей вставить в себя искусственный хуй больших размеров, чем могу я.
7. Да не имей линии загара в форме thong.
8. Да не смей выпускать газы при мне, ковырять в носу и мять козявки пальцами, плакать на первом свидании или, что абсолютно недопустимо, засунуть руку себе в трусики, проверить свой запах, а потом наклониться ко мне, чтобы поцеловать, тогда как твое лицо воняет жопой.
9. Да не смей делать вид, что хуй соскользнул (для мужиков, пытающихся вставить хуй один раз в зад, а другой – в пизду).
10. Ты можешь оставить сиденье на унитазе поднятым. Но ты не смеешь оставлять его опущенным и писать на него.
Часть этих заповедей, по-видимому, относится и к женщинам, к которым Дженна часто тяготела сильнее, чем к мужчинам, демонстрируя своё следование эгоистическим желаниям, которые даже не требуется запихивать в форму заповедей. Так, когда её любовница забеременела, Дженна устроила ей скандал за то, что та не испросила у Дженны на это позволения, и разгневанная Дженна, посчитавшая такое поведение предательством, разорвала с ней за это отношения.
С другой стороны, Дженна позволяла своему Джеку постоянно измываться над ней, в оправдание чему она дошла до такого подтверждения его любви:
чтобы так издеваться надо мной, он должен меня любить
(русский вариант – кого люблю, того и бью – оказывался проамериканским).
А позже Дженна якшалась с молоденьким влюблённым в неё идиотом, который не только обкрадывал её, но не позволял ей использовать тампоны – ревновал к ним, хотел, чтобы ничего не влезало в её влагалище, кроме его хуя.
Очевидно, что мужиков Дженна выбирала не головой, а жопой, которую бы лучше подставляла хуям, чем приспосабливала для мышления.
Будучи специалисткой и профессионалкой, Дженна решает выдать один за другим секреты секса и излагает вторую десятку заповедей. (Сколько их ещё осталось в её почти сбритом заповеднике?) На этот раз она пишет заповеди на тему «Как следует отсасывать хуй». Подаётся это в виде добросердечных советов женщинам, донимающим Дженну неустанными вопросами о том, как познать искусство, которое, по их убеждению, поможет им привязать к себе мужчину с помощью не полой пизды, а языкастого рта.
Не стану приводить все десять, чтобы женщины сами выполнили домашнюю работу по достижению совершенства в минете, а замечу лишь, что в десятой заповеди Дженна предостерегает женщин от попадания семени в глаза. Но русский народ сам давно открыл эту, с позволения сказать, заповедь, и в доказательство тому сочинена собственная заповедь в форме угрожающей поговорки:
