– Однако политические решения должны приниматься вашим правительством, а не вами, – возразил Геркулес.
– Правительство хочет нас уничтожить. Мы просто защищаемся. Нам стало известно, что король создал организацию под названием «Белая рука». Именно поэтому то, что произошло в Сараево, имело для нас огромное значение. Когда король будет вынужден вступить в войну с Австро-Венгрией, он не обойдется без нас.
– Получается, что единственной причиной убийства эрцгерцога является борьба вашей организации за собственное выживание? – спросил Геркулес.
Димитриевич ничего не ответил. Этот вопрос привел его в замешательство. Бороться ради того, чтобы спасти собственную шкуру, а не ради освобождения своего народа – это отнюдь не соответствовало его идеалам. Однако в последнее время никто даже не вспоминал об идеалах.
– Я передумал. Пожалуй, будет лучше, если вы исчезнете из моего поля зрения, пока мне не пришлось пожалеть о том, что я с вами связался. Я дам вам поддельные документы, но вы должны будете покинуть Вену немедленно. Я не могу допустить, чтобы вас схватила полиция.
– Спасибо, Димитриевич, однако мы не уедем из этого города до тех пор, пока не закончим то, ради чего сюда приехали. Мы постараемся быть осторожными и уедем из Вены, как только у нас появится такая возможность, но не раньше, чем выполним задуманное.
Серб нахмурился и хотел было дать волю своему гневу, но все же сдержался и позвал одного из своих людей. Геркулесу и его друзьям тут же принесли поддельные паспорта и снова усадили их в автомобиль. Водитель завел мотор, но не трогался с места. Геркулес и его друзья слегка занервничали: им казалось, что пока они не отъедут отсюда подальше, не смогут почувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. Димитриевич вышел из дома и направился к автомобилю. В свете фар его огромная тень протянулась куда-то вдаль. Наклонившись к окошку, возле которого сидел Геркулес, он сказал:
– Я хочу, чтобы вы уничтожили ту чертову книгу, как только ее найдете. Миру ни к чему, чтобы им управляли эти сумасбродные арийцы.
– Не переживайте, мы ее уничтожим, как только найдем.
– А вы сами верите в возможность пришествия Арийского мессии? – спросил Димитриевич.
– Во что я верю – не так уж и важно. Важно то, что люди, которые в это верят, готовы пойти на что угодно, лишь бы только этот мессия и в самом деле появился и пришел к власти.
– Надеюсь вас больше никогда не увидеть. В следующий раз вы от меня так легко не отделаетесь, – предупредил Димитриевич угрожающим голосом и хлопнул ладонью по дверце автомобиля, тем самым давая понять шоферу, что пора ехать.
Шофер начал сдавать назад, и Геркулес смотрел на Димитриевича в свете фар. На суровом и угрюмом лице сербского офицера появилось выражение тревоги. Геркулес подумал о том, как долго может оставаться в живых такой человек, как Димитриевич. Услугами подобных личностей охотно пользуются любые правители, но рано или поздно возникает необходимость от них избавиться. Он, Димитриевич, наверняка знал, что его ждет: он будет бороться во имя интересов своего народа и своей страны, а затем некая группа политиков, когда он станет для них помехой, попытается его уничтожить.
Их автомобиль сопровождал еще один – в нем сидели вооруженные сербы. Когда они выехали на шоссе, далеко впереди показались огни Вены. Город уже спал, а по его улицам бродила зловещая тень Арийского мессии, ожидавшего возможности заявить о себе.
63
Князь Степан открыл глаза и – к своему удивлению – увидел, что Шикльгрубер куда-то исчез. Внимательно осмотрев всех присутствующих, Степан понял, что он не ошибся: Шикльгрубера здесь и в самом деле нет. Он хотел было направиться к выходу, однако в этом самый момент все члены Арийского братства открыли глаза и их руководитель – фон Лист – начал рассуждать об арийцах и об их роли в новом обществе. Князь Степан решил терпеливо дождаться окончания собрания, однако разглагольствования фон Листа грозили затянуться на целый час – а то и больше, – и этого времени вполне хватило бы для того, чтобы Шикльгрубер успел исчезнуть.
Когда ждать князю Степану стало невмоготу, он, не глядя ни на кого из присутствующих, тихонько вышел из комнаты. К его удивлению, никто даже и не попытался его остановить. Он прошел по подземным коридорам, поднялся по лестницам и вышел в сад. Прохладный ночной воздух вернул ему былую уверенность в себе, он впервые за этот долгий вечер почувствовал себя в безопасности. Куда мог отправиться Шикльгрубер? Скорее всего, либо в дом, в котором он снимал комнату, либо на железнодорожный вокзал. Степан вышел на пустынную улицу. Вокруг ни души. Князь шагал по улицам более получаса, и лишь возле железнодорожного вокзала увидел первых прохожих.
В здании его вдруг пробил озноб – ему стало не по себе, словно он находился под воздействием какого-то одурманивающего средства.
В главном зале вокзала царило оживление. Несчетное количество солдат отдыхали в этом зале, где придется: кто-то в касках и со всей полагающейся амуницией стоял, прислонившись к стене, кто-то сидел на деревянных скамейках. Здесь же расположились и крестьяне в сельских одеждах, да еще несколько коммерсантов дремали, сидя на лавке и обхватив свои саквояжи руками.
Князь Степан поискал глазами среди них Шикльгрубера, однако того нигде не было. И вдруг он заметил в окне фигуру темноволосого юноши с бородкой, бежавшего по перрону. Степан выскочил через дверь из здания вокзала и помчался к перрону, возле которого пускал клубы пара паровоз с прицепным составом из деревянных товарных вагонов. На перроне никого не было. Степан пробежал мимо нескольких вагонов, заглядывая в каждый, но юноши и след простыл. Князь остановился и вернулся к голове поезда. «Ну как сквозь землю провалился!» – подумал он.
Над перроном поднимался густой пар от паровоза. Степан уже с трудом различал лишь общие очертания вагонов. Если тот юноша не появится, ему придется заглянуть во все вагоны. Пройдя метров двадцать вперед, в приоткрытую дверь он увидел мерцающий из темноты вагона огонек. Князь вошел в вагон и, стараясь не производить ни малейшего шума, сделал несколько шагов вглубь вагона вправо. На прибитом к полу старом деревянном столике стоял почти потухший светильник, в глубине вагона угадывалась большая куча мешков, а вот юноши здесь не было. Вдруг князь Степан краем глаза заметил, что позади него мелькнула какая-то тень. Он резко обернулся и увидел в другом конце вагона маленькую приоткрытую дверь. Князь Степан медленно приблизился к ней и после нескольких секунд сомнений все же распахнул ее настежь. В кромешной темноте он не мог ничего разглядеть. Тогда он вошел в эту дверь, слыша лишь звук собственных шагов по настилу из узких деревянных досок. Его сердце лихорадочно колотилось. Дойдя примерно до середины этого темного помещения, он услышал чье-то дыхание. Он понял, что здесь кто-то есть, и по его спине побежали мурашки.
64
За очередным поворотом пред взорами Геркулеса и его друзей предстала сверкающая огнями Вена. После перенесенного нервного напряжения Геркулес чувствовал слабость в ногах. Во время непродолжительного разговора с Димитриевичем он думал, что живыми они не вырвутся из рук этого серба. Только когда автомобиль выехал за ограду дома, в котором они встретились с Димитриевичем, и на большой скорости преодолел несколько километров, отделявших этот дом от города, Геркулес с облегчением вздохнул. Впрочем, боялся он не столько за себя, сколько за Алису. Он уже не раз за последние дни жалел о том, что взял ее с собой в столь опасную поездку, и теперь твердо намеревался заставить ее вернуться в Испанию и посадить на ближайший поезд до Парижа. А Линкольн, похоже, пребывал в полном спокойствии. Во время встречи с Димитриевичем он все время молчал, стараясь находиться поближе к Алисе, словно оберегал ее от этих террористов. Теперь Алиса и Линкольн с изможденными лицами сидели напротив Геркулеса: похоже, после нескольких дней сильных переживаний, физического напряжения и бесконечных переездов с места на место его друзья начали выдыхаться. Алиса, положив толову на плечо Линкольна, спала, а его чернокожий друг старался не шевелиться, чтобы дать ей возможность хоть немножко отдохнуть, пока они едут на автомобиле обратно в Вену.
