При слове «ранимый» он поежился и сосредоточился на ее словах о «не всех женщинах».
– Понимаю.
– Понимаешь? – скептически переспросила она.
– Ну, начинаю тебя узнавать получше. – Он стал успокаиваться, забрезжил лучик надежды, что еще не все кончено. – Прости, что усомнился в тебе. – Она вряд ли бы поверила, что за последние десять минут он молил о прощении больше, чем за всю взрослую жизнь.
– Чтобы тебе поверить, мне надо было попросить тебя это доказать.
– Спасибо, что не просишь.
Она нахмурилась, и он встревожился.
– Мне такие игры не нравятся, Дан.
– Больше их не будет.
– Ты уверен?
Он кивнул:
– Уверен.
Зоя ничего не ответила, но смерила его таким испытующим взглядом, что он весь оцепенел и едва мог стоять. Он сунул руки в карманы и постарался принять невозмутимый вид, чтобы она не подумала, что его очень волнует ее ответ:
– Ну так мы помирились?
«И что можно сказать после таких искренних извинений, кроме „да“?» – думала Зоя, пока таяли остатки ее холодности и недоступности.
Она не умела долго обижаться – после редких перепалок с сестрой старалась погасить конфликт, и через какое-то время они мирились, – и, при такой добросердечности, от искренних и столь неожиданных извинений Дана она сразу смягчилась.
Да и зачем себя обманывать? От ее решимости не осталось и следа, едва она вышла из лифта и он предстал перед ней с таким необычно понурым видом. Она заметила темные круги у него под глазами, щетину на подбородке, написанную на лице растерянность. Несмотря на согласие с Лили, что лучше им расстаться, ее сердце тут же растаяло.
Однако она удержалась и не бросилась ему в объятия, а постаралась быть холодной и напомнила себе, что он не прав, что ей не следует больше ему уступать, но чрезмерная строгость моральных принципов чревата одиночеством, и так приятно было его видеть после недавних сомнений, что они еще хоть когда-то встретятся.
– Помирились.
Дан с облегчением выдохнул воздух и улыбнулся, его лицо заметно посветлело в сравнении с тем, каким оно было пятью минутами раньше.
– Слава богу! – Он вытащил руки из карманов и пригладил волосы. – Извини, что был таким болваном.
– Все о'кей. Не обязательно то и дело извиняться.
– Не могу остановиться.
– Хватит уже, – слегка улыбнулась Зоя.
– Хорошо. Ты права еще в одном.
– В чем?
– Думаю, я немного струсил.
– А, это… – Ее улыбка погасла, она чуть содрогнулась. – Теперь моя очередь извиниться. Прости, что это сказала. Тоже была не в себе.
Дан махнул рукой:
– По-моему, не была. А я заслужил такие слова.
– Правда? То есть не я одна читала тебе такие нотации?
– Не важно. Ты это сказала, и правильно, потому что я собираюсь себя изменить.
Зоя насмешливо на него посмотрела:
– Как это?
– Хочу для начала кое о чем тебя попросить.
Почему-то ее сердце забилось чаще.
– Слушаю.
– Меня пригласили на свадьбу в субботу.
– Замечательно.
– И я подумал – что, если мы с тобой пойдем вместе?
Отчего-то при этих его словах она почувствовала разочарование, хотя и не понимала его причин. А потом удивилась, ведь такое приглашение означало, что он познакомит ее со своими друзьями и их отношения перейдут на другой уровень. И еще у нее потеплело на душе, потому что, судя по всему, он сам этого хотел.
А потом ее охватила паника.
Она не любила свадьбы. И всякие торжества такого рода, но свадьбы особенно, из-за множества народа, невозможности с кем-то толком поговорить и опасения совершить промах. Если простые торжества для нее были наподобие пересечения Атлантики на весельной лодке, то свадьба казалась настоящим минным полем, в том числе и предстоящая, даже если Дан будет рядом.
– Свадьба… – Она постаралась не показать своего страха.
– Да. В следующую субботу. Если ты свободна.
Никаких дел у нее не было, хотя она и могла сослаться на занятость. Дескать, спасибо за приглашение, но вынуждена отказаться и проторчать следующую субботу дома с выключенным телефоном.
Первым ее порывом было так и поступить, но только одно мгновение, потому что, во-первых, это было бы откровенной ложью, а она не желала еще раз из-за этого ввязываться в какую-то историю, да и вообще вранье ей было не свойственно. А во-вторых, рядом с наблюдающим за ней Даном она не смогла бы убедительно нести галиматью. Он секунду испытующе на нее смотрел, и она потеряла остатки уверенности в себе.
Но что же придумать? Надо обязательно найти какой-то повод для отказа.
– А не поздновато им о нас сообщать? – Имелась зыбкая надежда, что состав гостей уже определен и они опоздали.
– Эта свадьба – семейное торжество, так что все будет в порядке.
– Семейное торжество? А это лучше или хуже?
– Женится мой троюродный брат по материнской линии. Его невеста – актриса.
– Большая или не очень?
На его серьезном лице мелькнуло изумление.
– Свадьба или актриса?
– Свадьба, – пояснила она, решив, что сейчас не до шуток.
– Шикарная. К сожалению. Он граф, и у них куча родственников.
Угу. Ничего кошмарнее и представить невозможно.
– Я не знаю… – протянула она, переведя взгляд на вращающуюся дверь, через которую проходили два человека. – Будет ли уместно нам пойти на такое семейное торжество?
В повисшей тишине Зоя взглянула на него, и ей показалось, что он слегка побледнел. Он стиснул зубы, его улыбка погасла, и на лице не осталось никаких следов изумления.
– Не беспокойся, – ровным голосом ответил он. – Мне там не нужно ни у кого спрашивать разрешения.
Она вдруг осознала, что, при всей скоропалительности, это было для него непростым решением. Конечно, непростым. Он приглашал ее на свадьбу, где будет вся его родня, и, по-видимому, если до субботы осталось всего несколько дней, он и не собирался никого извещать.
Для мужчины, которого даже мысль о долговременных отношениях с какой-то женщиной приводила в содрогание, это был отважный поступок. И наверное, не стоило ей упрямиться или хотя бы приводить нелепые доводы.
– В любом случае, возможно, ты занята, – промолвил он таким тоном, будто ее «да» или «нет» не имело большого значения, и Зоя перевела взор на него.
– Нет, погоди. – Она тряхнула головой и постаралась собраться с мыслями. – Позволь мне все объяснить.
