Юджин стянул с рук синие нитриловые перчатки, исчез за машиной, открыл дверь и сел за руль.
Сидевшая в пассажирском кресле Терри открыла окно. Она успела сменить платье на желтую рубашку, черную джинсовую куртку и бейсболку с длинным козырьком.
— Ну что, мы неплохо повеселились, но, если вы думаете заскочить в ближайший полицейский участок, чтобы подать жалобу, хочу вам напомнить — на пистолете только ваши пальчики.
Я уставился на нее. Мигнул, словно в замедленной съемке.
— У нас тут имеется мертвая шлюха с вашей пулей внутри. Кто знает, где может снова всплыть этот пистолет — в вооруженном ограблении, на мертвом копе, в серии умерщвленных проституток… — Подмигнула. — А о ноге позаботиться надо.
«Ренджровер» отъехал от автомобильной стоянки, задние габаритные огни вспыхнули, как глаза у злого кота. Сжались. И пропали.
Совсем один. Совсем один в темноте.
Надо вернуться в Бат, найти машину. Домой поехать…
Правая нога волочилась по асфальту. Оглушающая боль, завернутая в серебряную упаковочную ленту, потом в полотенце, потом еще раз перемотанная упаковочной лентой, а потом в мусорный мешок из толстой пластиковой пленки. Шаг, волочим… шаг, волочим… Шаг, волочим, споткнулся. Земля бросилась в глаза. БАЦ.
Черт.
Лежу на дороге, в темноте и холоде, едва дышу. Проклинаю все на свете.
Кети…
Заплакал. На лице холодные мелкие капли дождя.
— УБЛЮДКИ!
Глубоко в кармане зазвонил мобильный телефон. С третьей попытки вытащил его. На экране мелькнуло «МАКДОНАЛЬД». Потом исчезло. Телефон переключился на голосовую почту.
Мои ноги отказывались работать.
Понажимал на кнопки, и наконец из динамика донесся ее записанный голос:
— Эш? Алло, это Элис, Элис Макдональд? О’кей. Так что Генри был абсолютно прав во всем. Ребята из отдела по обследованию места преступления перекопали все места, которые он отметил на карте, и нашли остальные тела. Все оставшиеся. — Пауза. Где-то вдалеке взвизгнула лисица. — Так что теперь у нас всего одиннадцать комплектов останков, это означает, что была еще одна жертва, пять лет назад. Я хотела… Я подумала, что вам нужно это знать. Перезвоните мне, когда получите это сообщение… Пожалуйста…
Конец сообщения. Чтобы стереть сообщение, нажмите три.
Они нашли Ребекку.
Я закрыл лицо руками и зарыдал. Все эти годы моя маленькая девочка была на самом деле мертва. Дождь мочил мои волосы, пропитывал мою одежду, холодный и мокрый тек по моей онемевшей коже.
Кети и Ребекка.
Нет.
Надо встать. У меня еще есть время до пяти часов завтрашнего дня.
Встать.
— ААААААААААААААААААААГХ!
Встать. НЕМЕДЛЕННО!
Подтянувшись, я встал на колени. Потом на подгибающиеся ноги. Шаг, волочим… Шаг, волочим… Шаг, волочим…
Найти его и убить. Шаг, волочим… Шаг, волочим… Сжать мои ноющие пальцы вокруг его горла и сдавить… Шаг, волочим… Шаг, волочим… Привязать его к стулу в подвале… Шаг, волочим… Шаг, волочим… Резать ножом его кожу и слушать, как он кричит… Шаг, волочим… Шаг, волочим…
В темноте вспыхнули огни фар, стали приближаться.
Шаг, волочим… Шаг, волочим…
Машина подъехала и остановилась прямо напротив меня.
Шаг, волочим… Шаг, волочим…
Водительская дверь открылась, внутри машины зажегся свет.
— С вами все в порядке?
Я моргнул, протер рукой глаза.
Мальчишка: тощий, длинные светлые волосы, большая щербина между передними зубами. Доусон Витэкер, сын Терри.
Я прищурился, пока машина не попала в фокус. Сраный «рено» с вмятинами на боку. Моя машина.
— Это моя машина.
— Простите. — Он открыл дверь с пассажирской стороны, обежал машину и поддержал меня под локоть.
Шаг, волочим… Шаг, волочим…
— Головой не ударьтесь.
— Домой хочу… — Я свалился на сиденье.
Доусон облизал губы, мгновение помедлил и залез обратно в машину.
— Я в этом не виноват. — Мальчишка переключил скорость, выезжая на внешнюю линию, чтобы обогнать автомобиль-фургон. — Я знал, что что-то случилось. Мама ни за что не отпускала меня на тренировку без охраны, особенно после того, что случилось с папой… Обычно это или Юджин, или Эд, или Дерек, но чтобы все трое…
В темноте засветился дорожный знак: «Южный Уэльс М4; Бристоль (Запад), Юго-Запад, Мидлэндс (М5); Бристоль М32». Доусон миновал развилку.
— Не могу вести вас в Бристоль — у мамы там весь бизнес организован, если мы появимся в неотложной помощи, она об этом через пятнадцать минут узнает. Мы едем в Глостер.
[100]
— Никаких больниц. — Я глубже погрузился в свое кресло.
— Вам нужен покой. Постарайтесь заснуть или еще что-нибудь…
Черта с два.
— Как ты меня нашел?
— А что с вашей ногой? — Он смотрел прямо перед собой.
— Искупление грехов. — Я сделал из пальцев пистолет и направил на него. — Бах.
— Мама всегда избавляется от них по дороге на работу. Я и подумал… Ну, если вы еще живы… — Вдали замигали городские огни. Мы обогнали обшарпанный «форд-транзит». — Мальчик-день-рождения на самом деле похитил вашу дочь?
— Для мальчика ты очень неплохо ведешь машину.
— Мне тринадцать. Я уже не ребенок.
— Точно.
Он еще крепче ухватился за руль, как будто собираясь сорвать его с рулевой колонки. Ему не хватало только артрита, мертвой дочери и дырки в ноге. Пластиковый корпус рулевой колонки был весь покрыт царапинами, словно большая серая фисташка. Из него торчали провода, их медные концы были соединены напрямую.
— Ты еще и мою машину угнал…
Доусон глубоко вздохнул:
— Мальчик-день-рождения не убивал Бренду.
Я приложил голову к холодному стеклу окна:
— Это твоя мама, да? Ей не понравилось…
— Мама подумала, что Бренда охотница за кошельками. Но она ошибалась.
— Поэтому она и убила Бренду.
Молчание.
— Нет. Я опередил ее.
Улица, была тихой и темной, когда Доусон, затормозив, припарковался на гравийной площадке за невзрачным бетонным зданием — четыре этажа, свет горит в окнах.
Я моргнул. Руки были словно налиты свинцом, ноги тоже. Наверное, потерял прилично крови.
