Вонючая блевотина с белыми точками таблеток.
Я встал:
— Оставь его.
— Он умрет, если я не…
— ОСТАВЬ ЕГО!
Она уставилась на меня и, уронив его на пол, попятилась от мерзавца, который убил мою дочь.
Пистолет вздрогнул у меня в руке. Громкой, оглушающей нотой, которая эхом облетела комнату, туда и обратно, туда и обратно, постепенно угасая.
Итан лежал на боку с крошечной дырочкой на лице, на полдюйма ниже скулы. Пуля разорвала ему заднюю часть головы, и содержимое разрисовало стену красочным павлиньим хвостом.
Элис осторожно вытащила у меня из руки пистолет:
— Шшш… все в порядке. Все в порядке.
Начисто вытерла его черно-красной полосатой футболкой, вложила в руку Итана и, направив в сторону от себя, нажала его пальцем на курок. Еще один отозвавшийся эхом выстрел.
Отпустила, и рука Итана упала ему на грудь.
Элис посмотрела на него. Затем кивнула:
— Теперь у него дырка в голове, следы от выстрела на руке и лужа блевотины со снотворным. — Она поправила кофту. — Он был вне себя от ярости, когда мы вошли. Устроил сцену, стал угрожать нам, потом выстрелил в себя.
Я прижал голову Кети к своей груди:
— Эш, это очень важно. Когда нас будут допрашивать, мы должны говорить одно и то же — он угрожал нам пистолетом, потом выстрелил в себя.
Кети…
Вторник, 22 ноября
Занавеси раздвинулись.
Кети лежала на спине с другой стороны стекла смотровой комнаты, глаза закрыты, причесанная, простыня натянута до подбородка, чтобы скрыть синяки на шее. Волосы аккуратно начесаны на лоб, чтобы не было заметно повреждений. Казалось, что она спит. И может в любой момент проснуться.
Мишель сделала шаг вперед, положила руку на стекло. Губы дрожали.
Констебль в униформе откашлялся:
— Это ваша дочь?
— Да… — Кивок. Глаза блестящие и мокрые.
— Мне очень жаль. — Элис обняла Мишель за плечи.
Я остался стоять на месте. Не дышал, пока занавеси снова не сомкнулись.
Мы вышли на парковку. Толпа журналистов боролась за позицию напротив главного входа в больницу, дожидаясь наиболее удачного момента выхода Меган Тейлор и воссоединения ее со своими родителями.
Мишель смотрела, как Андреа Тейлор вышла из дверей и помахала рукой.
— Ведь это ее вина, так ведь? Она сделала этих двух ублюдков теми, кем они стали…
Элис покачала головой:
— Такими их сделал отец. Она была просто катализатором.
— На месте преступления найден пистолет, Эш. «Булл Чероки», девять миллиметров. Очень популярен в израильских службах безопасности.
Вслед за иголками грудь заполнил холод, замораживая дыхание в легких. «Булл Чероки». Это был пистолет из Бата, тот самый, который сунули мне в руку, чтобы миссис Керриган смогла осуществить свою месть.
— Паркер убит?
— На пистолете твои отпечатки, на гильзах тоже.
…приготовила тебе маленький подарочек. Надеюсь, тебе он понравится.
О господи!
— Неужели вы поверили, что я…
— Эш, — Вебер не поднимал на меня глаз, — пожалуйста, не делай все еще хуже, чем оно есть…
Элис схватила меня за руку и сильно сжала ее.
Среда, 23 ноября
Морской паром «Хросси», взревев последним хриплым гудком, подошел к пирсу. Затем по гавани разнеслось металлическое клацанье. Половина восьмого утра, небо глубокое, грязно-оранжевое, жирные хлопья снега падают на Холмсгартский терминал, где-то в темноте мигают огни Лервика.
Арнольд Берджес сунул руки поглубже в карманы.
По всей видимости, пройдет целая вечность, пока они пришвартуют эту махину и откроют носовые ворота. Ничего. Он ждал семь долгих лет, подождет еще десять минут, не умрет.
Трап вздрогнул и застонал, когда последняя его секция прислонилась к корпусу судна. Вскоре показались невыспавшиеся пассажиры, дрожащие от утреннего холода. Кто-то из них поедет в город на автобусе, кого-то подвезут, кто-то возьмет такси, а все остальные пойдут на палубу за своими машинами.
Наконец, заскрипев, в какофонии клаксонов и сигнальных огней носовые ворота парома распахнулись.
Одна за другой машины, ворча, выползали на снег, выпуская облака выхлопных газов, и, наконец, на палубе осталась только одна машина, синий «БМВ».
Арнольд прошел под навес.
Быстро осмотрелся, не наблюдает ли кто за ним, провел рукой по шероховатой внутренней поверхности автомобильного крыла со стороны водителя. К внутренней поверхности был прилеплен маленький металлический прямоугольник, размером со спичечную коробку. На магните. Он снял его и открыл. Внутри находился ключ от «БМВ», как и было сказано в текстовом сообщении.
Плип. Загорелись фары, и двери разблокировались.
Немного повозился, пока подогнал под себя водительское кресло — как будто в последний раз машину вела маленькая девочка, — и двигатель послушно заворчал. Отличная тачка, просто неприлично ей заканчивать свою жизнь в виде обгорелого остова, затопленного в море у западного побережья Шетлэнда.
Пятнадцать минут спустя он уже стоял на небольшой автомобильной стоянке у обочины дороги, огороженной с обеих сторон горами, где-то вдалеке виднелся серый морской залив, слабый полусвет начинал едва маячить над горизонтом. Арнольд открыл багажник.
Завоняло мочой и дерьмом.
В багажнике на боку лежал человек, руки скованы наручниками за спиной. Вокруг разбросаны блестящие компактные диски, ноутбук и домашний компьютер. Дрожал.
Арнольд кивнул:
— Ты Драммонд?
Человек прошипел что-то, рот его был заклеен серебристой упаковочной лентой.
— Ты помогал ублюдку, который убил мою Лорен. Говорил ему, где мы живем. — Впервые за многие годы улыбка расцветила лицо Арнольда. — Кажется, я буду этим наслаждаться…
