Вебер снял очки и протер их носовым платком:
— Ну что ж, в интересах межведомственного сотрудничества, так сказать… Я полагаю, что мы пришли к некоему рабочему взаимопониманию.
Дики даже не попытался улыбнуться:
— Доктор Макдональд? — Хмурый взгляд. — Доктор Макдональд, вам есть что добавить? Эй… Кто-нибудь, дайте ей хорошего тычка, ради всего святого.
Я дал, она подпрыгнула:
— Аа-ах. За что?
— Детектив-старший суперинтендант Дики хочет знать, хотите ли вы что-нибудь добавить?
— О-о, конечно, вот что… — Она дернула стул вперед, ближе к ноутбуку. — Родители Хелен Макмиллан говорили что-нибудь о том, у кого она брала книги?
На маленьком экране Дики открыл, а потом снова закрыл рот.
— Книги? — Он нахмурился.
— Они говорили, где она их взяла? В смысле, может быть, у нее был богатый родственник, который их коллекционировал, а потом умер и оставил книги Хелен, или что-нибудь вроде этого?
О’кей, лучше начать с того, что у доктора Макдональд с самого начала не все было в порядке с головой, а от вчерашнего удара у нее там явно что-то свихнулось.
— Книги? — Вебер откинулся на спинку стула. — Это что, на самом деле имеет какое-то отношение…
— Там еще дежурит тот офицер по связям с семьей? Если он там дежурит, пусть проверит книги у Хелен в комнате. Те, которые на полке.
— Доктор Макдональд… — Вид у Вебера стал еще более хмурым. — Элис, я знаю, что для вас все это было сильным стрессом, а работаете вы великолепно, но, может быть, мы найдем кого-нибудь более подходящего…
— Нет, я что хотела сказать, в смысле, когда мы были в ее комнате, я помню, что я тогда подумала, что это очень странная коллекция для двенадцатилетней девочки. Мне кажется, что это были первые издания. — Она повернулась ко мне: — Точно они там были, не правда ли, вы тоже посмотрели на них и…
— Понятия не имею. Это были просто книги, — сказал я и взглянул на Вебера.
— Подписанные первые экземпляры. Вы хотя бы представляете, сколько они стоят? Тайная Комната
[60]
— около полутора тысяч, Узник Азкабана
[61]
— от двух до трех тысяч, в зависимости от версии, и одному Богу известно, сколько стоит Лев, Колдунья и Платяной Шкаф
[62]
или Диккенс.
Лицо Дики стало угрожающе пурпурного цвета, наверное, из-за экрана.
— А-а… Я понял.
Доктор Макдональд снова обняла себя одной рукой, пальцами другой руки закручивая в волосах маленькие тугие колечки:
— Что могла делать двенадцатилетняя девочка с книгами ценой в двадцать, а то и тридцать тысяч фунтов?
12
— Если сейчас не выедем — мы опоздаем. Что если мы не приедем туда вовремя и не успеем на паром? Что мы тогда будем делать? Ведь вы сказали, что нам нужно выехать в половине пятого!
Я вытащил из папки очередной отчет:
— Ваши стоны по этому поводу процесса не ускорят. Почитайте журнал или что-нибудь еще.
Комната была забита дюжиной рабочих столов и кипами документов. Розоватого цвета стены, плитки напольного покрытия на краях загибаются вверх и покрыты подозрительными пятнами, лотки для входящей и исходящей документации, забитые до отказа. В спертом воздухе неприятный запах человеческого пота. Прогнувшиеся квадраты потолочных панелей заляпаны кусками упаковочной ленты поносно-коричневого цвета.
Несколько офицеров в форме сгрудились в дальнем углу, рядом с электрическим чайником и холодильником — забивают информацию в древние компьютеры бежевого цвета. Все остальные в гражданском.
Рядом с ними, заложив руки за спину, мотается детектив-сержант Смит. Изображает генерала.
— Это просто никуда не годится! — Повернулся к громадной демонстрационной доске, протянувшейся во всю длину комнаты, в которой располагался криминальный отдел. — Вам что, ребята, на самом деле нужно объяснять, насколько важны в расследовании первые двадцать четыре часа?
Как будто мы первый раз имели дело с местом свалки трупов.
Доктор Макдональд покопалась в своей сумке:
— Я что хочу сказать… сейчас почти половина пятого, а что, если мы опоздаем на паром и нам придется остаться в Абердине и что, если мы не сможем устроиться в гостиницу, потому что мы ее заранее не заказывали? Вот у меня, например, есть подруга, которая тоже вот так вот поздно выехала, и ей пришлось спать в машине, а я не хочу спать в машине — что, если туда кто-нибудь заберется?
Детектив-сержант Смит вытащил из кармана маркер и нацарапал что-то на демонстрационной доске. Полосы черной изоляционной ленты делили ее поверхность на колонки, озаглавленные «ИЗВЛЕЧЕНИЕ ТЕЛА», «ВИКТИМОЛОГИЯ», «МЕСТО СОВЕРШ. ПРЕСТУПЛЕНИЯ» и «ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИНДИКАТОРЫ». Под ними шла маркированная информация. Новичок еще, карьеру делает. Учит провинциальных тупиц, как работает полиция Грэмпиана.
Постучал маркером по демонстрационной доске:
— Вопрос, который вы должны все время себе задавать: «Где их держали до того, как похоронить?»
Да неужели.
Рона оторвалась от компьютера и заметила меня. Оскалилась, кивнула головой на детектива-сержанта Смита, произнесла беззвучно «задрот», сделав соответствующий жест рукой. Потом встала и, пройдя мимо нескольких рабочих столов, подошла к моему.
— Что за придурок. — Тихо так сказала. — Командует нами, как будто он подарок божий, мать его.
Присела на край стола, настолько близко, что доктору Макдональд пришлось отодвинуть свой стул сантиметров на двадцать.
— Тут из Тэйсайда сообщили, шеф, книги из спальни Хелен Макмиллан сплошь первые подписанные экземпляры. Ее папаша, как только узнал, что они чего-то стоят, сразу полез в Интернет и выяснил. Те, которые постарее — так, более-менее, но все вместе тянет на тридцать две тысячи фунтов.
— Тридцать две?..
— Да, представьте себе, — глаза Роны расширились, — стоят себе у ребенка на книжной полке.
Если бы она жила в Олдкасле, а не в Данди, кто-нибудь из криминального отдела уже давно бы все это спер. Вроде меня. С тридцатью двумя тысячами от целой кучи дерьма можно избавиться.
Доктор Макдональд расстегнула ремень безопасности:
— Мы опоздаем…
