Профессиональные Стандарты? Твою ты мать…
По крайней мере, теперь все становилось понятно — детектив-сержант Смит всегда выглядел как человек, который будет стучать на своих коллег, а потом кончать в ботинок от радости, что их заложил.
Движение возобновилось, и мы продвинулись вперед еще на пару машин.
— Тогда зачем мы его взяли?
— Вот именно.
— Может быть, для того, чтобы все заткнулись на какое-то время?
— Ты так думаешь? — Молчание на другом конце. Потом Вебер снова заговорил: — Профессиональные Стандарты. Из Абердина.
— Я знаю.
— В смысле, они нам не верят, что мы можем сами наводить порядок в своих рядах. Что в общем-то, если говорить откровенно, вполне справедливо. Но все-таки существуют же какие-то принципы. Нам нужен результат, и по-быстрому. — Щелчок — и Вебер исчез.
Ну да, получим результат по-быстрому, потому что именно так дела делаются. Не важно, что специализированное полицейское отделение восемь лет гоняется за этим ублюдком, — Веберу нужен результат. Веберу важен результат, чтобы руководство в Грэмпиан и Тэйсайде не обнаружило, что все слухи о криминальном отделе полиции Олдкасла оказались правдой.
Я снова сделал радио громче, и из динамиков заныла какая-то мальчиковая группа.
О-о, детка, скажи, что ты любишь меня,
Не говори «может быть»,
Оу — вау, не могу без тебя жить ни дня,
Не могу не любить…
Снова зазвонил мобильный телефон, и его старомодный звонок был мелодичнее, чем эта дрянь, которую передавали по радио. Я ткнул пальцем в зеленую кнопку, снова зажал телефон между плечом и ухом:
— Что-то забыли?
Небольшая пауза, затем женский голос с ирландским акцентом:
— Думается мне, что ты сам чего-то позабыл, так что ли?
О господи… Я судорожно сглотнул слюну. Крепче схватился за руль. Миссис Керриган. Твою мать! Зачем я ответил на этот чертов звонок? Всегда надо смотреть на дисплей перед тем, как ответить.
Детка, не будем ссориться,
А просто сделаем, сделаем, сделаем, сделаем это…
Я откашлялся:
— Я собирался… я собирался позвонить вам.
— Ага, я так и подумала. Только чего-то ты припозднился. Мистер Инглис очень расстроен.
Мы сделаем это с тобой!
— Проигрыш.
— Мне нужно еще немного времени, чтобы…
— Тебе чего, пяти лет мало? Я уж было подумала, что ты издеваешься. Хочу получить три штуки во вторник днем, о’кей? Или я твою жопу в лохмотья порву.
Три штуки завтра днем? И где же это я найду три штуки к завтрашнему дню, позвольте спросить? Это было просто невозможно. Они мне точно ноги переломают…
— Нет проблем. Три тысячи. Завтра.
— Кровь из нее сильно идти будет, да. — Повесила трубку.
Я наклонился вперед и положил голову на руль. Пластиковая поверхность была шершавой, как будто ее кто-то жевал.
Нужно просто ехать и ехать. Проехать Данди — и куда-нибудь на юг, к чертовой матери, куда глаза глядят. В Бирмингем или в Ньюкасл — остановлюсь у Бретта и его бойфренда. Для чего еще нужны братья? Если только они не будут приставать ко мне с просьбой помочь планировать их свадьбу. А они точно будут. Как, твою мать, рассадить гостей, как разместить на столе вазы с цветами, vol-au-vents…
[6]
Да пошло оно…
Это будет круто, детка,
Сделаем это!
— Торжественный финал.
Сзади заревел автомобильный гудок. Я посмотрел вперед и перед капотом «рено» увидел пустое пространство. Нажал на педаль газа и снова пристроился к заду «ауди».
— Вы слушаете «Тэй ФМ»,
[7]
и это был «Мистер Боунз» с песней «Сегодня ночью, детка». У нас впереди «Грандиозная распродажа в Овергейт», но сначала Николь Гиффорд хочет пожелать своему жениху Дейву удачи на новом месте работы, Селин Дион с песней «Просто уходи»…
Или еще лучше — сматывайся, и побыстрее. Я выключил радио.
Три штуки к завтрашнему дню. Не говоря уже об остальных шестнадцати…
Вымогательство существовало всегда — нужно просто вернуться в Олдкасл и нажать на кого надо. Нанести визит Вилли Макнотону — проверить, впаривает ли он еще школьникам «фэнтези».
[8]
Это будет стоить по меньшей мере пару сотен. У Карен Тернер бордель на Шепард-лэйн. А Толстяк Джимми Камбелл, наверное, все еще выращивает травку у себя на чердаке… Сделать еще с десяток визитов по известным адресам, и можно собрать тысячи полторы, а то и две.
Останется еще тысяча фунтов, а продать больше нечего.
Может быть, миссис Керриган сделает мне поблажку, и они сломают мне только одну ногу. А на следующей неделе набегут сложные проценты — вместе со сложными переломами…
Парковка была почти пустой, только горстка представительских лимузинов да взятые напрокат машины сгрудились у входа в гостиницу. Я заехал на свободное место, выключил мотор и остался сидеть в машине, тупо уставившись в никуда под монотонный стук дождевых капель, барабанивших по крыше.
Тук, тук, тук.
Я повернулся. На меня сквозь пассажирское окно смотрело чье-то круглое лицо: узкий рот, заросшие щетиной щеки, сияющая лысая голова, с которой стекают дождевые капли, темные мешки под глазами и синевато-серая кожа. И акцент — чисто ливерпульский:
— Ты выходишь или что?
Я закрыл глаза, сосчитал про себя до пяти и вылез под дождь.
— Господи Иисусе, да ты посмотри на себя. — Углы крошечных детских губ опустились. — Такой рожей только старушек пугать. — В руке зажат бумажный пакет, логотип «Бургер Кинг» вымазан чем-то красным.
— Думал, муниципалы давно из вас все дерьмо повыбивали.
— Шутишь? Мне это как леденцы на палочке — хоть разруби меня пополам, а я все буду повторять: «Сабир любит Мерсисайд!».
[9]
— Он указал коротким толстым пальцем на мое лицо: — А как другой парнишка выглядит?
— Почти так же мерзко, как ты.
— Твоя мамаша не жалуется, когда я ей вставляю. — Сабир улыбнулся.
