– Вообще-то нет, – возразил Джеймс. – У нас на борту всего один плотник.
– Это он обнаружил нынче ночью на корабле злоумышленника?
– Да.
Энтони нанес еще один удар.
– Ладно, хватит, – проворчал он и добавил, обращаясь к Нейтану: – Будем считать, что мы квиты. Как вас там, Тремейн? Если вы не выкинете еще что-нибудь, нарушив перемирие…
– От ваших представлений о справедливости скверно попахивает, милорд.
Джудит беззвучно застонала, услышав этот дерзкий ответ, но Энтони, казалось, лишь позабавили слова Нейтана.
– Совсем наоборот, мой дорогой мальчик, – ехидно заметил он. – Вы ведь еще на ногах, верно?
– Если тебе нужно отдохнуть после упражнений с Тремейном, Тони, я могу подождать денек, прежде чем мы испытаем этот ринг, – великодушно предложил Джеймс.
– Придержи язык, старина. Я только разогрелся, – пробурчал Энтони, в доказательство своих слов присоединяясь к брату на ринге.
Нейтану следовало уйти в эту минуту, однако он опустился на ящик, за которым пряталась Джудит. Теперь она сидела, скрестив ноги, повернувшись лицом к борту, опираясь спиной о ящик. Она решила, что Нейтан присел, чтобы перевести дыхание и посмотреть на сражающихся братьев.
Джудит немало удивилась, когда несколько минут спустя услышала его тихий недоверчивый шепот.
– Как ему это удается в его возрасте, да еще после полученных от меня тумаков?
Он говорил об ударах, которыми ее отец и дядя угощали друг друга на ринге.
– С возрастом мастерство лишь оттачивается. Мой отец годами поддерживает форму, вдобавок он довольно часто устраивает с братом поединки вроде того, что вы наблюдаете сейчас.
Нейтан тихонько фыркнул.
– Я дал вам возможность бежать, почему вы еще здесь?
Джудит не ответила.
– Отец вас избил?
– А вы как думаете?
– Серьезно?
– Ничего, переживу.
Джудит было нахмурилась, но, различив в голосе Нейтана насмешливую нотку, повеселела. Ей хотелось спросить еще кое о чем.
– Чем вы вызвали его гнев?
– По-вашему, я непременно что-то сделал не так?
– Я знаю своего отца и вижу, когда он на кого-то злится. Так почему?
– Я сбил его с ног в лондонском порту накануне отплытия.
Джудит изумленно ахнула.
– Как? До сих пор это удавалось лишь дяде Джеймсу, больше никому.
– Можно сказать, я застал его врасплох. Но вы ведь слышали. Теперь мы квиты. – Джудит едва не сказала «Не больно-то на это рассчитывайте», но вовремя прикусила язык. Она не хотела, чтобы Нейтан из-за ее отца стал осторожничать в разговорах с ней. Это и так могло случиться, зачем же усугублять ситуацию? – Уходите, пока они дерутся. Проползите вдоль борта, – проговорил Нейтан.
– Вам тоже лучше уйти.
– Ни за что. Люди платят немалые деньги, чтобы увидеть бой такого уровня. Вдобавок, не поймите меня превратно, милашка, но я хочу посмотреть, как побьют вашего старика.
Это было уже слишком. Взбешенная Джудит яростно прошипела:
– Сегодня вам это не удастся. Помяните мои слова: мой дядя позволит ему выиграть этот бой.
– Зачем капитану делать такую глупость? – удивился Нейтан.
– Потому что отец с дядей очень близки. Может, со стороны это и не заметно, но так оно и есть. А еще потому, что победа позволит утихомирить страсти и приведет моего отца в благодушное настроение. Возможно, он даже забудет о вашем существовании до конца путешествия. Однако не надейтесь, что и мой дядя окажет вам подобную милость. Посмотрим, что будет, когда мы войдем в порт и вы перестанете быть его матросом.
Глава 22
– Наверное, мне следовало упомянуть об этом раньше, но кое-кто привлек мое внимание, – сказала Джудит, обращаясь к кузине.
С картами в руках они сидели, поджав под себя ноги, на широкой кровати в каюте Жаклин. Покрывало служило им игральным столом, на нем девушки раскладывали карты. Джек сидела босая, в матросском костюме, который собиралась носить каждый день до самой Америки. Джудит предпочитала женский наряд, а увидев, как Нейтан разглядывает ее бриджи, лишь утвердилась в своем решении. Ее одежду составляло простое синее платье с короткими рукавами, прикрывавшими плечи.
Подруги часто играли вдвоем в вист, хотя тот и рассчитан на четверых. Они просто слегка изменили правила, так что каждая играла за двоих. Конечно, сражаться с одним противником не так увлекательно, как с тремя, однако вист помогал скоротать время, и Джудит предпочитала карты шахматам, в которых неизменно одерживала победу Джек.
Услышав замечание кузины, Жаклин даже не подняла глаз. Джудит невольно почувствовала разочарование – к этому разговору она готовилась несколько дней. Она и теперь сидела как на иголках. Прежде, делая подобное признание, Джудит восторженно трещала бы без умолку. А сейчас ее терзала тревога, что она по неосторожности выдала себя.
– В Лондоне? – спросила Жаклин, беря с покрывала карты, чтобы сыграть за «болвана».
– Нет, у нас на корабле.
Джек тотчас оживилась.
– Боже мой, только не Андраши! – со смехом воскликнула она. – Знаю, он довольно красив, но все же он наш родственник.
Ошибка Жаклин позабавила Джудит.
– Слишком дальний, это не в счет, – возразила она, поддразнивая кузину. – Как бы ты его назвала? Пятиюродным, шестиюродным или десятиюродным братом? После троюродного цифру обычно опускают. Но нет, это не Андраши.
– Кто же тогда? На борту больше никого нет, если не считать простых матросов. О нет, ты ведь не всерьез?! – Джек издала придушенный звук – то ли вздохнула, то ли фыркнула. – Хорошо, что ты заговорила об этом, с подобными мечтами лучше покончить сразу. Родители не позволят тебе даже приблизиться к голодранцу без всяких видов на будущее!
Джудит досадливо закатила глаза.
– Ты не забыла, что мне уже исполнилось восемнадцать? Я унаследовала половину состояния моей матушки, этих денег хватит сполна, чтобы содержать семью. Думаю, благополучное будущее мне обеспечено.
– Дело не в этом, черт побери, и ты отлично понимаешь, о чем я, – с жаром выпалила Джек.
– Да ты просто сноб, – не выдержала Джудит.
– Ничего подобного! Я просто реально смотрю на вещи. Разумеется, если ты решила сбежать из дома без родительского благословения, я умолкаю.
Джудит не удержалась от смеха. Разговор с кузиной принял неожиданный оборот. Она представляла себе его совсем не так. И все же, благодаря Джек с ее готовностью броситься на защиту подруги, Джудит больше не испытывала неприятной скованности. Страхи ее исчезли.
