Перевозчик брёвен проводил беспредельщиков ошалелым взглядом. Пару секунд спустя он вознамерился было вылезти из кабины и пойти глянуть: что там с выкинутым пассажиром, живой ли? Однако в зеркало заднего вида разглядел, как к телу набегают два дюжих конкретных лба. Причем один — с дубинкой наперевес.
«Да на фиг мне сдались их говнотерки?» — резонно рассудил водила и, на всякий случай закрывшись в кабине, не без интереса продолжил наблюдение за разворачивающимся на его глазах детективным «хоум-видео».
Давненько на его памяти не случалось на трассах такого вот кинá.
Первым до цинично выброшенного на дорогу тела добежал с виду неповоротливый Кардан:
— Игоряныч! Ты чего? А? Ты живой?!
Он осторожно перевернул не подающего признаков жизни Игоря на спину и облегченно выдохнул, увидев что очень странные, остекленевшие, словно у мертвеца, глаза собрата по оружию все-таки моргают.
— Чего с ним? — подлетел к ним запыхавшийся Гордей.
— По ходу, они его из тачилы выкинули, — резонно предположил Кардан и добавил почти восхищенно: — О дают, питерские! Жгут не по-детски!
— Надо Тимофеичу сказать.
С этими словами Гордеев кинулся обратно к «тахе». Однако та уже накатывала по встречке, игнорируя визги клаксонов уклоняющихся от лобового столкновения машин.
— Все в тачку! Быстро! — высунувшись в окошко и перекрикивая клаксоны, завопил на раз-два просчитавший ситуацию Бажанов.
— Пал Тимофеич! Эти суки — они… Они Игоряна уделали!
— Да оставьте вы этого мудака! Я сказал: в машину, живо!
Подчиняясь приказу, Гордеев покорно загрузился в джип. А вот Кардан — даром что по образу и подобию бычара, — оказался более сердобольным: сперва он оттащил бесчувственное тело Игоря с проезжей части на обочину и лишь затем вернулся к машине.
«Тахо» запоздало бросилась в погоню…
— Бли-ин! А ведь какие кадры могли получиться! — буквально застонал от досады перевозчик брёвен. Который сегодня, как назло, выехал в рейс без видеорегистратора. — Это ж какие бабульки можно было с «энтэвэшников» срубить! За Иксклюзив!
Следом в водительском мозгу мелькнула абсолютно справедливая мысля о том, что, в принципе, следовало бы поставить в известность об этой дорожной разборке полицию. Однако мысля именно что мелькнула и тут же улетучилась в неизвестном направлении. Потому как — «бабулек» от копов всё едино не дождешься, а вот геморроя огребешь по полной.
И вообще: тише будешь — дальше едешь…
* * *
— Похоже, оторвались, — разрядил установившуюся в салоне нехорошую напряженную тишину Купцов.
Миновав минутою раньше населенный пункт Гриднево, «мазда» поворотом ушла по вспомогательной дороге. Не дотянув до комфортной череповецкой трассы каких-то нескольких километров.
— И что теперь? — беспокойно спросила Асеева. — Если верить этому Игорю, нам навстречу движется еще одна машина. Да и в самом аэропорту они вполне могут устроить нам какую-нибудь… бяку.
— А мы в аэропорт и не собираемся. Так что мечту о магнитиках, Яна Викторовна, придется похерить… Ммм, прошу пардона.
— И куда мы сейчас направляемся?
— Если топографический кретинизм меня не подводит…
— А как же пятерка по географии?
— Я наврал! Сейчас мы с вами «огородами» направляемся в обход Череповца и, если бог не выдаст, а свинья не схомячит, вырулим обратно на трассу километров эдак через сто. И вот тогда рванем напрямки в сопредельное государство.
— Ку-уда? Это в Финляндию, что ли?
— Увы, но я оставил свой загранпаспорт дома на рояле, — усмехнулся Леонид. — Нет, всего лишь на Новгородчину. И вот тогда наверняка… Кстати, о плясках: можно еще раз воспользоваться вашим телефончиком?
— Да-да, конечно. Держите.
Купцов принял мобилу, вызвал из памяти последний номер:
— Ал-ло-ш-ша! Инспектор Купцов беспокоит!.. Спокойно, меньше эмоций!.. Ну да, живы. А что с нами, с крутыми, станется?.. Стоп, Димон! Подробности — заказным письмом. А пока слушай меня внимательно…
Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб., 21:17
Грибков возвращался домой в привычном для последних дней депрессивно-подавленном состоянии. Даже резко потяжелевший карман настроения почти не улучшил. Хотя деньги пришлись, безусловно, кстати. Другое дело, что Шмаков вполне мог бы рассчитаться с ним еще этим утром, а не заставлять переться к черту на рога и там битый час поджидать странного вида курьера, безмолвно сунувшего конверт с деньгами и тут же растворившегося в толпе прохожих. «Конспиратор хренов!» Вернее — оба два.
На улице моросил мелкий, но частый и мерзкий дождь. Осточертевший по самое не могу родной Веселый Поселок
[21]
продолжал радовать своих обитателей исключительно черным юмором. Ну да ничего: Бог даст, уже через месяц он переберется из этого гнилого спального района в куда как более комфортное жилище. Причем — в пределах столичного Садового кольца. Конечно, собственную квартиру в Москве в обозримом будущем Грибкову не потянуть, но вот снять приличную однушку в центре — «пуркуа бы и не па?». Для человека, всю сознательную жизнь ютившегося в панельной «двухе» в компании с вечно недовольной, ворчащей матерью и полоумной, ни в какую не желающей преставиться бабкой, квартира служила пределом заоблачных мечтаний. И вот теперь имелись все предпосылки к тому, чтобы мечта наконец материализовалась. Вот только… на душе все равно было по-дождливому мерзко.
Грибков свернул в огромный, размером с футбольное поле, двор и, сокращая дистанцию, двинулся по чавкающей грязи наперерез, аккурат через детскую площадку. Вернее то, что от нее осталось усилиями местных гопников и алкашей. Одна из таких «творческих личностей» в данный момент сидела на остове поваленной горки и сосала пиво из бутылки. Памятуя о лежащем во внутреннем кармане конверте, Грибков, невзирая на недавно полученное звание «героя ГУВД», на ходу подкорректировал маршрут, заложив небольшого кругаля. Руководствуясь нехитрым «пусть кроссовки грязнее, зато деньги целее».
Исподлобья проводив глазами его удаляющуюся фигуру, любитель выпить под дождём достал телефон, вызвал номер и произнес всего два слова:
— Идёт! Встречай!..
