– Не смейте в моем доме верещать, как макаки!
– Так это твой дом? – рычит сержант.
– Да, это мой дом, и этих…
– Фамилия?
– …и этих людей тоже.
Она машет рукой, как бы собирая всех, кто сидит в комнате.
– Это социальный…
тридцать секунд
– Фамилия? – повторяет сержант.
Он сверлит ей переносицу самым мощным Полицейским взглядом, на какой только способен.
Но толстуху не с ходу обуздаешь.
– А тебе-то что за дело?
– Такое, что ты, жирная, и твой длинный язык арестованы! Все в этой комнате арестованы! Вы здесь торгуете наркотой!
– Наркото-о-ой! – передразнивает толстуха ядовитейшим голосом. – Это социальный центр, ясно?
И ребенок у нее на руках орет с новой силой.
Сзади: «ПОЛИЦИЯ МАЙАМИ! НЕ ДВИГАТЬСЯ!» И «Полиция Майами! Не двигаться!» доносится забавным атональным созвучием. Это Нуньес и Гарсия входят через переднюю дверь. Еще двое малышей начинают реветь, общим счетом – три вопящих младенца. Это дико отвлекает. Вот суровый баритон сержанта Хорхе Эрнандеса объявляет: «Вы арестованы! Вы продаете наркотики!» И в ответ хор орущих младенцев, то трех, то двух… вот один из них срывается в кошмарный судорожный всхлип – идут секунды – сможет ли он справиться или маленькие легкие лопнут?.. И вот он опять – вполне отдохнувший – вопит как резаный…
Как быть с такой хренотенью? Как построить по стойке «смирно» полную комнату языкастых толстух, во мраке качающих на руках воющие комочки ярости?
Ву-ух – на глазах Нестора стол в глубине комнаты одним концом подпрыгивает на пять-шесть дюймов вверх… звяк, звяк дзынь дзынь дзынь ножи, вилки и ложки сползают и летят на пол… Сержант тоже это видит… бросается к столу… Нестор спешит с другой стороны… Из-под стола возникает тот самый здоровенный сукин сын, лезет, будто какой-то монстр…
– Полиция! А ну замри, говоноед! – орет сержант.
Амбал секунду медлит, оценивая угрозу… он свирепеет… идет на сержанта… раздавить, как жука… сержант указательным пальцем расстегивает клапан кобуры.
– Стойте, сарж!
Поздно! Здоровяк лежит на сержанте и хватает его за горло… револьвер – бесполезен… Сержант обеими руками пытается разжать хватку громадных пальцев у себя на горле. Нестор бросается ХЛОП на спину амбалу. Тот великан, громила, он тяжелее Нестора фунтов на сто… Нестор обхватывает противника ногами, скрещивая лодыжки у него на животе… Наверное, амбалу кажется, что на него напрыгнула какая-то бешеная макака, и он тянется руками за спину сбить помеху… отпускает горло сержанта, который тут же тащит револьвер из кобуры…
– Нет, сарж! – кричит Нестор.
…просовывает обе руки амбалу под мышки и сцепляет пальцы у него на затылке… О, Нестор отлично помнит!.. В школе на борьбе это называлось «полный нельсон»… прием запрещенный, потому что, если посильнее надавишь на затылок, можно сломать противнику шею… О, еще бы не помнить!.. А захват ногами звали «четверкой»… «нельсон» и «четверка» – сиди на нем! – сиди на этом гаде, пока не сдохнет… прижимай ему голову к груди, пока он не запросит пощады – только говорить не сможет из-за сдавленного горла… «Ы-ы-ннн-гх… Ы-ы-ннн-гх…» – отчаянно пытаясь оторвать руки Нестора от своего затылка… бесполезно… тут Нестор Камачо и его тренированные родригесовым канатом мышцы. Здоровяк больше не может терпеть боль… «Ы-ы-ннн-гхи-и-и… Ы-ы-ннн-гхи-и-и!..» Нестор чувствует, что заваливается назад… Амбал пытается опрокинуться на спину и собственным весом раздавить маленького мучителя… расплющить его, смаху придавив к полу огромной тушей… оба заваливаются… Нестор ножным захватом подворачивает тело противника… они бьются об пол… но падают не большой на маленького, а рядом, на бок. Амбал катится, стараясь навалиться всем весом хрусь на Нестора, но, сколько бы он ни переворачивался, хрусь Нестор не расцепляет ног. Амбал катится и катится хрусь хрусь, и хрустит всякий раз, как распластается брюхом по полу… переворачивается на живот хрусь с обезьянкой на загривке, обезьянка крепко сидит на нем верхом и вот-вот сломает ему шею.
– Сарж, не надо!
Сержант Эрнандес, высвободившись, уже стоит на ногах с револьвером в руке и пытается взять на прицел амбала… но они с Нестором катаются и извиваются.:::::: В кого попадет пуля?::::::
– Погодите, сарж! Я его возьму!..
Нестор сцепленными руками вдавливает амбалу подбородок в грудь… Стон амбала истончается до визга Ы-ы-ннн-гхо-О-О! – О-О!.. последний придушенный вопль, и внезапно противник превращается в здоровый куль тряпья. Нестор держит… амбал задыхается… хватает воздух ртом… сучит ногами… пытается вскидывать свои огромные ляжки, будто это поможет разорвать Несторову «четверку». Большая ошибка… расходует последние запасы воздуха в легких… скрежещет горлом, скрежещет… жалобный клекот и скулеж… не хватает кислорода… Нестор уже может пригнуть голову противника, насколько хватает длины рук… У амбала стекленеют глаза, рот широко распахнут… он хрипит, как умирающий крупный зверь… Отлично!
– А ну, покатились, сука! – орет Нестор ему в ухо и еще сильнее давит ему на затылок… Бугай пытается еще раз перевернуться, чтобы хоть немного облегчить боль… Нестор дает ему перекатиться хрусь, чтобы тот и без того уже разбитой рожей еще раз впечатался в пол… и тот разом теряет волю… пуххх… никакого мышечного напряжения во всем теле. Обмяк… готов… больше ни на что не способен, кроме как лежать на полу и тянуть легкими воздух, издавая горлом предсмертные хрипы.
– Вот так, хах-х глупая хах-х… – говорит Нестор, тоже задыхаясь.
Как же остро ему хочется сказать «манда» – чтобы продемонстрировать всем торжество победителя, превратившего стокилограммового амбала в беспомощную тряпку!.. Нестор замирает на самом краю обрыва – но тут же бросается вниз:
– Ты, глупая манда! Если я хах-х отпущу тебя хах-х, ты будешь хах-х паинь… хах-х хах-х хах-х… паинькой?
Амбал хрюкает. Он больше не владеет голосом. Нестор убирает руки с его затылка и впервые оглядывается по сторонам. Сержант стоит над ними, улыбаясь… но улыбка его как бы говорит: «Отлично – и, похоже, ты, парень, рехнулся». Именно так понял ее Нестор. Он старается выглядеть спокойным и говорить негромко и медленно.
– Сарж… хах-х… скажите Эктору, пусть даст мне… хах-х вязки… Я хах-х… Я не верю хах-х, что этот гад хах-х хах-х хах-х хах-х сделает как обещал.
Подходит Эктор Нуньес с наручниками-вязками, и они стягивают амбалу руки за спиной… Он так и лежит… Совсем не шевелясь, только грудь ходит, заново накачивая легкие кислородом… Нестор поднимается на ноги. Он, Нуньес и сержант стоят над добычей – огромным, обсохшим на мели китом.
– Сарж, давайте перевернем, – предлагает Нестор. – Слышали, был какой-то хруст каждый раз, как он перекатывался?
Сержант не слышал.
– Я слышал, сарж, каждый раз, как мы переворачивались и этот был внизу. Вроде как у него что-то было на груди или на животе, и оно хрустело.
