Эрик остался ею доволен. Как и Дженни сексом с иностранцем. Спрашивала о новой встрече. Хотела повтора. Но Эрик был категоричен в своем отказе. Не мог себе позволить привыкнуть к одному внутреннему миру, к одной женщине. Желал разнообразия. Поэтому даже слезы Дженни, внезапно выступившие на ее глазах, не смогли повлиять на его решение больше с ней не встречаться.
Встреча с Дженни произошла за два дня до его отлета домой. А на следующий день позвонил Клари, гаитянской путане, и пригласил ее к себе. Когда она пришла, увидел на ней то же самое короткое платье, что и в день знакомства. И аромат дешевой туалетной воды щекотал его ноздри так же, как и тогда.
Ласкал ее долго. Наслаждался ею. Чувствовал. К своей огромной радости ощутил, что лед тронулся. Позволила ему проникнуть глубже, «увидеть» больше, почувствовать больше. Насладиться большим.
Это действительно было больше, чем в первый раз, но не все, как того хотел Эрик. С неким сожалением думал о том, что завтра самолет и прощание с Доминиканой. Чувствовал, что не хочет этого. Доминикана проникала глубоко в сердце и оставалась там навсегда. Но разве у него был выбор? Билет сдать нельзя. Если не летишь, деньги, уплаченные за билет, пропадают. И деньги немалые. Успокаивал себя мыслью, что вернется в Доминикану. Уж слишком чувственным оказался внутренний мир доминиканок, по крайней мере, тех, с которыми он успел познакомиться. И гаитянок. Клари. Хотелось большего и, быть может, даже лучшего, конечно, если такое возможно. Не хотелось прерываться, особенно когда перерыв обещал быть долгим. Когда он вернется в Доминикану еще раз? Через полгода? Год? Два? Кто знает, вернется ли он вообще сюда еще раз. Это жизнь. Никогда не знаешь, что произойдет с тобой в ту или иную минуту.
Когда он лежал рядом с Клари этой ночью и слушал ее дыхание, ему в голову пришла шальная мысль: не остаться ли в Доминикане? Нет. Не навсегда. Так, на какое-то время. Если он снимет квартиру, а не будет продолжать жить в отеле, то его денег хватит на более долгий период. К тому же можно попытаться устроиться на работу. Знание испанского у него есть. Попытка не пытка. Что он теряет? Ничего, зато приобретает…
Решение пришло сразу. Стараясь не разбудить Клари, Эрик выбрался из-под одеяла, достал из сумки ноутбук и закрылся в ванной комнате. Настучал в скайпе сообщение Виллему, суть которого сводилась к тому, что он остается в Доминикане на неопределенное время.
– Cásame,
[81]
– сказала ему утром Клари.
– No, – ответил он.
– ¿Por qué?
[82]
– No quiero,
[83]
– просто сказал он. Придумывать что-то другое у Эрика не было никакого желания. Гаитянки, впрочем, как и доминиканки, оказались слишком приставучими.
– ¿Por qué no quiere?
[84]
– No importa.
[85]
– Quiero estar contigo. Me gustas.
[86]
– ¿Y qué?
[87]
– Quiero vivir contigo. Tenemos niños.
[88]
– Tienes niño ya.
[89]
– Este niño es un error.
[90]
Они попрощались. Эрик как обычно заплатил за услуги, дал денег и на мотокончо. Клари была недовольна. Эрик видел это. Но ей ничего не оставалось, как смириться с судьбой, а лучше поискать другого белого, который согласится если и не взять ее в жены, то содержать ее и ее ребенка.
В этот день улетел самолет, на котором он должен был вернуться в Европу, и в этот же день со всеми своими немногочисленными пожитками Эрик переехал из отеля в однокомнатные апартаменты, найденные днем ранее тут же, в Бока Чике.
С работой же было сложнее. Эрик приехал в Доминикану в несезон, в июне месяце, когда работы, которой и так всегда мало, нет вообще. Оббегал все отели с резюме, но все бес толку. Работы не было, но, главное, он был нелегалом. Без документов, подтверждающих, что он находится в стране легально, на работу брать никто не хотел. Тем не менее, Эрик не отчаивался. Деньги у него пока еще оставались.
Из-за поиска работы он, казалось, напрочь забыл о доминиканках. Насущные проблемы оттеснили на второй план насущные желания. Но так продолжаться долго не могло. Оставив безуспешные поиски работы, Эрик сосредоточился на том, что его интересовало больше всего. Индира и Франческа, Анабель и Венди, Мелиса и Кри́стал. Многие из них были путанами. Остальные – по всей видимости, также, время от времени, когда появлялась возможность заработать деньги; им Эрик также платил, как и путанам. О постоянной девушке не думал, так как она нарушила бы правило «одной ночи», поэтому серьезных отношений Эрик не искал.
Все они были доминиканками. Гаитянка в его жизни была только одна, Клари. Она приходила к нему еще раз и еще. Стала для него исключением из правила. Все пытался добраться до самых потаенных глубин ее внутреннего мира. Влекла его своей чувственностью. Влекла своей ранимостью.
Однажды зашел в скайп и увидел сообщение от Мелани. Удивился. Мелани интересовалась, как он поживает в Доминикане. Рассказала, что как-то пересеклась с Виллемом. От него и узнала о том, что Эрик уехал в Доминикану. Эрик и сам не знал, почему обрадовался, увидев сообщение от Мелани. Просто ощутил радость в груди. Разве нужен повод для радости?
Переписывались недолго. Обменялись новостями. На том и расстались.
С момента их расставания прошло много времени. Пробежало, будто кто погонял его, заставлял нестись вперед, навстречу неизвестному будущему.
Эрик чувствовал, что чувство к Мелани все еще жило в его груди. Да и как ему не жить, когда с момента их расставания прошли не годы, а только месяцы. Хотел бы он вернуть прошлое? Хотел бы вновь быть с Мелани? Да. Хотел бы, но… Но там, где присутствует «да», всегда можно обнаружить и «но». В своем ближайшем будущем он не видел места для Мелани. Быть может, когда-то, когда его желание искать новые женские внутренние миры пойдет на убыль. Конечно, если такое возможно. Пока что это желание, казалось, только крепло изо дня в день, побуждая его не останавливаться на достигнутом. Познавать, познавать, познавать, оставлять после себя память, а иногда слезы и разбитые ожидания.
Однажды он пришел домой с Кармен, девушкой, с которой познакомился на автобусной остановке. После проведенной вместе ночи Кармен не желала утром покидать его апартаменты до тех пор, пока не взяла с него обещание встретиться вновь. Эрик согласился, но только по одной простой причине, хотел, чтобы девушка ушла как можно быстрее. Не потому что не нравилась или опротивела. Нет. Только не Эрику. Для него женщина была все равно что богиня. Чувствительностью ее тела восхищался. Красоту ее внутреннего мира боготворил. Женщина была источником его удовлетворения, его радостью и страстью. И именно на этом зиждилось его отношение к женщинам. Преклонение, но не раболепие. Уважение, но не заискивание. Он знал цену себе. Знал, какое влияние оказывает на женщин. Но также знал и то, что они его воздух и пища. Без них его жизнь стала бы пустой и бессмысленной.
