На земле, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене дома напротив, сидела девочка. Она не шевелилась – ее маленькое бледное личико оставалось совершенно неподвижным, – и в то же время тело малышки как будто подергивалось, причем туловище казалось слишком большим для головы такого размера. Карла моргнула, думая, что ей просто померещилось или что это еще одна странность беременности. Потом она снова посмотрела на девочку. Что-то отделилось от ее тела и метнулось прочь.
Графиня отвернулась, вздрогнув от отвращения.
Тело девочки было покрыто крысами.
Почувствовав мурашки на коже, женщина обхватила ладонями живот. Кажется, ее страх не передался ребенку. Тогда она осмелилась взглянуть за окно снова. Так и есть. Подергивание маленькой парижанки объяснялось живой шубой из крыс. Однако, к своему облегчению, Карла обнаружила, что они не нападали на девочку. Наоборот, та пребывала в полном согласии с этими существами. Более того, голова девочки была откинута назад, словно в экстазе. Ее руки скользили среди животных, гладили их коричневые шкурки – так гладят домашнего питомца или возлюбленного. Графиня отошла от окна и сглотнула, чтобы подавить подступающую тошноту. Стакан воды – вот что ей теперь было нужно.
Мысли о крысах прервали двое мужчин, вынырнувших из переулка с той стороны дома, где сидела девочка. Карла еще немного отступила от окна, продолжая наблюдать.
У одного из мужчин были такие огромные плечи и голова, что он раскачивался при ходьбе, словно пытался сохранить равновесие. Карла вспомнила о титанах из греческих мифов, детях Геи, которые когда-то правили миром, а потом были свергнуты богами. На мужчине были зеленые штаны и желтая рубаха, а лицо его оставалось в тени. Второй незнакомец был тощим, как палка, с волосами, собранными на затылке в «конский хвост». У обоих за поясом виднелись ножи.
Судя по поведению этих людей, они задумали что-то недоброе. От них исходила такая бурная энергия, что с ней не могла бы сравниться даже любовная страсть. Такую энергию излучали разве что хирурги у операционного стола. Во время осады Мальты Карла видела сотни людей в таком состоянии – военачальников, минеров, тех же хирургов…
Похоже, мужчин ребенок с крысами не беспокоил.
Девочка вскочила. Поток грызунов устремился вниз с ее тела и растворился в темноте со скоростью прерванного сна, оставив после себя лишь странную ауру. «Титан» заговорил с девочкой, указывая на небо над особняком д’Обре.
У Карлы все похолодело внутри.
Объектом их планов был дом, в котором она находилась.
Любительница крыс подняла голову и посмотрела на крышу прямо над окном итальянки, так что той захотелось проследить за ее взглядом. Потом девочка энергично затрясла головой и сказала: «Нет». Мужчина с «конским хвостом» закричал на нее и отвесил ей пощечину такой силы, что та упала. Карла скривилась. Потом ей пришлось снова поморщиться, когда «титан» схватил своего спутника за «конский хвост» и ударил его головой о стену. От падения этого человека удерживала только рука силача. «Титан» что-то прошептал ему на ухо и отпустил.
Девочка встала, выслушала инструкции «титана» и на этот раз кивнула. После этого она вытащила из-за пояса маленький нож и протянула ему. Мужчина с «конским хвостом» взял ее под тонкую, как хворостинка, руку, и они двинулись по улице на юг.
«Титан» же еще раз окинул взглядом особняк д’Обре. Карла не видела его лица – только очертания огромного, гладко выбритого подбородка. Он поднял голову. На долю секунды графине показалось, что мужчина смотрит прямо на нее. Она сделала еще один шаг назад. Незнакомец повернулся и исчез в переулке. Освещенная луной улица опустела, но гигант оставил после себя самого жуткого из всех возможных гостей. Не просто страх, а предчувствие катастрофы.
Карла принялась расхаживать по комнате, изо всех сил стараясь успокоиться. Она убеждала себя, что подсмотренная сценка может быть всего лишь фрагментом жизни этого неспокойного города. Но «титан» не просто смотрел на особняк д’Обре: он изучал дом. Карла поспешила к окну, выходящему во двор, и выглянула наружу.
Из имения Ла Пенотье ее сопровождал Алтан Савас. Серб, бывший раб на галерах, выкупленный Матиасом у мальтийских рыцарей четыре года назад. Подобно самому Матиасу, он когда-то был янычаром у турецкого султана и теперь пользовался абсолютным доверием своего господина – такой чести удостаивались немногие, причем из живых больше никто. Несмотря на трехнедельное совместное путешествие с юга в столицу, Карла понимала, что практически не знает Алтана. Этот человек жил в своем мире. Он молился аллаху, хотя знали об этом немногие. Графиня почти не слышала, чтобы телохранитель говорил по-французски, хотя с Матиасом они могли часами беседовать по-турецки. По просьбе самого Саваса постелью ему служил соломенный матрас в саду. Если Карла правильно поняла его объяснение, наполовину состоявшее из слов, а наполовину – из жестов, он сказал: «Если лев спит в помещении, он не может учуять свою добычу».
Выглянув из второго окна, женщина увидела, что матрас пуст.
Она надела платье цвета бледного золота, сшитое по ее теперешней фигуре. Сердце билось так быстро, что мысли у нее путались. Пытаясь взять себя в руки, итальянка принялась заплетать волосы в косу – одно из странных желаний, появившихся у нее во время беременности. Это занятие успокаивало ее, а коса словно придавала сил – она сама не знала почему. Обнаружив, что беременна, Карла перестала стричь волосы – еще один странный каприз, – и теперь они доходили ей до пояса.
Она открыла дверь и вышла в коридор верхнего этажа. Окна освещали две лестницы, спереди и сзади. Ступеньки вели на чердак, в крошечную спальню, где жила экономка с мужем – Дениза Дидье, бедная родственница Симоны. По другую сторону коридора находилась детская спальня. Карла открыла дверь и заглянула внутрь. Четверо детей д’Обре – Мартин, Люсьен, Шарите и Антуанетта – спали на двух кроватях. Раньше Мартин и Люсьен занимали отдельную комнату: они уступили ее Карле.
Женщина закрыла дверь. Она снова почувствовала схватки и, тяжело дыша, прислонилась к стене. На этот раз боль была особенно сильной. Карла задумалась о том, что на самом деле происходит у нее внутри. Теперь, глубокой ночью, все воспринималось острее, чем днем. Она видела странных людей на улице. Но в Париже таких легион. Стоит ли будить Симону, спавшую этажом ниже, и пугать ее? И где Алтан Савас? Схватки закончились, оставив после себя слабость.
Карла вернулась в свою комнату и закрыла дверь. Она выпила воды, а затем еще раз подошла к окну, выходящему на улицу. Рю-дю-Тампль была пуста. Итальянка решила спуститься в сад и уже повернулась к двери, как вдруг услышала грохочущий звук – откуда-то сверху, с фронтона дома. Она бросилась к двери, но сдавленный крик – страх вперемешку с яростью – остановил ее. В камин посыпались кусочки шлака, а затем хлынула лавина сажи. Через секунду из дымохода показались руки, а за ними – локоны волос и голова.
Из дымохода выскользнуло маленькое, тощее тельце, обнаженное ниже талии.
Карла удивленно уставилась на крысиную подружку.
