Джастина закрыла за ним дверь. Томас вошел и без приглашения сел в кресло напротив Юдоры. Об этой беседе он думал всю долгую, холодную дорогу обратно в Эшворд-холл, но так и не решил, что должен сказать этой даме, причинив ей как можно меньшую боль. Точнее, он так и не придумал, как скрыть от нее побольше сведений, способных ранить ее чувства. Конечно, часть информации, так или иначе, все равно станет ей известна, но лучше сделать это в частной беседе и так, чтобы она узнала об этом первой.
Чем больше суперинтендант смотрел на ее лицо, освещенное огнем камина, на его нежные контуры, на прекрасные глаза и губы, тем больше он презирал Гревилла за измены этой женщине. Полицейский знал, что судит чересчур сурово. Ведь он и понятия не имел, какова она была в близких отношениях: может быть, холодна и придирчива, а возможно, была жестока и презрительна. Или она всегда держалась слишком отчужденно… И все же Томас презирал Эйнсли, потому что и его ум, и инстинкт говорили о другом.
– Миссис Гревилл, я прочитал все письма и документы в кабинете мистера Гревилла, а также расспросил кучера о дорожном инциденте, – рассказал он. – Я теперь понимаю, почему мистер Гревилл не показал нам писем. Они несущественны – содержат только общие угрозы и анонимны. Их мог прислать кто угодно.
– Так вы ничего не нашли? – Голос Юдоры прозвучал как-то странно: словно она сама не знала, надо ли ей радоваться услышанному или, наоборот, опасаться.
– Я ничего не нашел именно в этих письмах, – поправил ее суперинтендант, – но были и другие, а кроме того, я кое о чем узнал из разговоров со слугами.
– Да? – удивилась миссис Гревилл. – Он не упоминал еще о каких-либо угрозах. Может быть, не хотел меня беспокоить…
Джастина подошла к горящему камину.
– Уверена, что не хотел. Он не желал, наверное, чтобы вы опасались за него, и избавлял вас от ненужных страхов.
Юдора улыбнулась ей. Было очевидно, что несчастье сблизило этих двух женщин. Мисс Беринг, правда, едва знала Гревилла, но, как видно, она могла быть чуткой даже по отношению к чужой потере.
– Вы помните горничную по имени Кэтлин О’Брайен? – спросил Питт.
Юдора на мгновение задумалась:
– Да, да. Очень красивая девушка; ирландка, конечно… – Внезапно она нахмурилась. – Но вы не думаете, что она имела какое-то отношение к фениям? Не так ли? Она была с юга, но казалась девушкой очень мягкой, ни в малейшей степени… И, наверное, это абсурд, считать, что слуги думают о политике? Вы говорите, что она могла передавать информацию о нас кому-то другому? – Ее лицо выражало крайнее недоверие.
– Может быть, у нее были братья или возлюбленный, – предположила Джастина.
Однако у Юдоры по-прежнему был сомневающийся вид.
– Но наезд на экипаж произошел спустя довольно долгое время после того, как она ушла от нас. И она не могла сообщить никому ничего такого, чего бы злоумышленники сами не узнали, только наблюдая за конюшенным двором. Я бы, мистер Питт, не стала возлагать вину на Кэтлин О’Брайен, не имея очень веских на то доказательств. И, уж конечно, ее не было здесь в этот, последний уикенд. Я видела горничных мисс Мойнихэн и миссис Макгинли. Они совсем не похожи на Кэтлин.
– А почему она уволилась с вашей службы, миссис Гревилл? – спросил Томас.
Юдора заколебалась, и по ее глазам, когда она заговорила, он понял, что она лжет.
– По каким-то семейным обстоятельствам. Она опять уехала в Ирландию.
– Зачем вы это говорите? – покачал головой суперинтендант.
Миссис Гревилл взглянула на него широко раскрывшимися, несчастными глазами.
– Ведь на самом деле ее обвинили в воровстве, – сказал он, поправляя собеседницу.
Мисс Беринг замерла на месте, но лицо ее было непроницаемо.
– Я не верю, что она действительно была повинна в этом, – ответила Юдора, избегая встречаться с Питтом взглядом. – Думаю, произошло недоразумение. И я хотела…
Она осеклась и замолчала.
Она все знала? И это ее задело? Есть ли необходимость уязвлять ее еще глубже, развенчивая образ мужа в ее памяти? Томас этого совсем не хотел бы. Миссис Гревилл уже казалась такой убитой и несчастной, такой легко ранимой… Но, может быть, все это не имело для нее очень большого значения?
Джастина подошла к Юдоре и взглянула Питту прямо в лицо.
– Но вы, конечно же, не думаете, что эта горничная имеет хоть какое-то отношение к убийству? – спокойно осведомилась она. – Даже если девушка вернулась в Ирландию и симпатизировала националистическим идеям, даже если рассказывала, что была служанкой в Оукфилд-хауз, все равно она не могла рассказать ничего существенного. Мистер Гревилл был убит в этом доме. К тому же тот неизвестный, совершивший наезд, не был женщиной.
Она смотрела на Томаса в упор и с высокомерным видом.
– Да, совершенно верно, – согласился он.
Теперь инцидент с Кэтлин ему тоже казался незначительным.
– Миссис Гревилл, – сменил он тему, – вы знакомы с миссис Истервуд?
– Да, поверхностно, – ответила Юдора, но выражение ее лица противоречило осторожности тона. Она или знала, или подозревала о связи мужа с этой женщиной, и наверняка знала о ее репутации.
Возможно, чувствуя, что мать ее любимого немного нервничает, мисс Беринг слегка пододвинулась к ней и положила руку на спинку ее кресла, словно желая ее защитить.
– Неужели все эти люди, которые могут дать сведения о поступках мистера Гревилла, действительно что-то знают, мистер Питт? – спросила она; тон ее вопроса был вежлив, но в нем звучало предупреждение. – Неужели вы думаете, что знакомство с этими людьми выведет вас на того обитателя этого дома, который совершил убийство? Или на убийцу того несчастного, в Лондоне? Все, что вам рассказывали, и, очевидно, не по своей воле, вряд ли поможет; ведь те люди даже не понимали тогда, с кем говорят.
Она едва заметно улыбнулась, а затем продолжила:
– Убийца не проникал извне, как вы уже установили с помощью мистера Телмана, опросившего всех слуг. Это политическое убийство, потому что мистер Гревилл стоял на позиции заключения мира и сумел усадить враждующие стороны за стол переговоров. Но одна из них желает мира только на своих условиях или же будет продолжать насильственные действия.
– Я это знаю, мисс Беринг, – согласился Томас.
Он мог понять и даже одобрял желание девушки защитить Юдору от всяких дальнейших неприятностей. Очевидно, Джастина уже догадалась, что в личной жизни мистера Гревилла было нечто такое, о чем Юдоре было бы неприятно узнать. Питт и сам хотел бы оградить миссис Гревилл от самого неприятного.
Однако сейчас у него возникла новая и очень некрасивая мысль, и он никак не мог от нее отделаться. Если Юдора знала о связях мужа с миссис Истервуд и ей подобными и подозревала истинные причины того, что случилось с Кэтлин О’Брайен, то у нее были веские причины ненавидеть его. Возможно, и ее брат, Падрэг Дойл, знал обо всем. Не мог ли он воспринять измены Гревилла Юдоре как еще одно доказательство предательства Ирландии со стороны Англии? Не могли ли эти измены стать поводом для личной мести под прикрытием политических мотивов? Стать частью политического акта возмездия? Известно, что никто не пробирался в Эшворд-холл извне. Так, может быть, Дойл не просто был орудием в руках фениев, а стал убийцей по собственному желанию? Томасу он поначалу показался наименее подозрительным, но именно потому, что был родственником пострадавшим. А вот теперь, похоже, все не так просто…
