Книга Остров Локк, страница 12. Автор книги Том Шервуд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Остров Локк»

Cтраница 12

Я решил ничего не говорить Эвелин о нелепых поползновениях охотника и, наверное, исполнил бы своё решение, если бы не гнусный случай, происшедший на следующий день.

Мальчишкам подарили новое развлечение: охоту на носорога. В команде “Африки” был один чрезвычайно забавный матрос. Моложе меня, лет восемнадцати, почти мальчишка. Но выше остальных был на целую голову, и мало сказать толст – громаден. Силой обладал необыкновенной. На спор в одиночку проворачивал шпиль с якорной цепью и поднимал корабельный якорь. Но в остальном был неуклюж и досадлив; если команду свистали наверх обтягивать паруса, он припускал по палубе, как пушечное ядро, и остальные матросы уворачивались от него кто как мог. Немудрено, что, несмотря на свою силу, он был молчалив, застенчив и робок. Бэнсон. Толстяк. Шотландец. Вот этого-то Бэнсона, о котором шутили, что если ему преподнести шотландскую юбку, то нужно снять все паруса с корабля, сшить и выкрасить в клетку, втайне от Эдда и Корвина переправили на шлюпке к нам на “Дукат” и предложили изобразить этого самого носорога. Добродушный, застенчивый толстяк, получающий забавную игру вместо тяжёлой матросской работы, охотно согласился. Сняв мерку, быстро сшили и натянули на него чехол из куска паруса, а к голове привязали подушку, также обтянутую парусиной, с набитым ветошью громадным рогом. Грозно выпучились на мир нарисованные белые глаза, в зубастой улыбке изогнулся рот. Носорог опустился на четвереньки, сделал враскачку несколько шагов и так уморительно взбрыкнул, что все, смотревшие на него, оглушительно захохотали. Для большего эффекта мы с Нохом закрепили у него на руках и ногах плоские деревянные чурбачки, и тяжёлая носорожья побежка стала сопровождаться дробным грохотом.

Мальчишек поставили у борта и вручили им маленькие, лёгкие луки. Вдоль другого борта припустила трусцой тяжёлая, шумная туша. С визгом, наперегонки, юные охотники пустили по стреле. Стрелы были тупые, без наконечников, но на каждой был намотан кусочек ветоши, который перед выстрелом следовало опустить в баночку с краской: Эдду с жёлтой, Корвину с красной. Теперь на носороге явственно было видно, кто и куда попадал.

Носорог хрюкал. Юные стрелки визжали на весь корабль. Вместе с ними свистели, подпрыгивали и хохотали многочисленные зрители. И здесь, в самый разгар веселья, появился Давид Дёдли, а за ним, с большим луком в руках, шёл Стив.

– Мистер Стив хочет показать, – громко сказал отец мальчишек, – как стреляют охотники на крокодилов!

Все притихли. Стив наложил длинную, тупую стрелу, расставил ноги, отвёл плечо. Усталый, но старательно топочущий носорог припустил по палубе. Дёрнулась тетива. Тяжёлая стрела коротко и зло хлестнула в туго обтянутый парусиной бок. Звонко щёлкнул удар, пятнистую тушу отбросило к борту. Ударившись о стойку, носорог рухнул на палубу и замер. Мальчишки взвыли от восторга. Зрители шумели, хлопали Стива по плечам. Носорог медленно приподнялся и, упираясь покосившимся рогом в палубу, уковылял. Почувствовав неладное, я быстро направился вслед за ним. Бэнсон, с носорожьей головой в руках, сидел, привалившись к рубке. На побелевшем лице его дрожала старательная улыбка. Вместе с двумя матросами мы стащили с него испятнанную жёлтым и красным шкуру, подняли рубаху. На толстом, молочно-белом боку его вспухал багровый кровоподтёк. Подняв глаза, я вдруг увидел лицо Эвелин, искажённое болью и гневом. Вот здесь-то ноги сами поднесли меня к ней.

– Простите меня, мисс Эвелин, – тихо произнёс я и пояснил: – Вчера этот стрелок просил меня представить его вам. Я не стал с ним говорить, но и вам ничего не сказал. Не решился. Простите…

Вместо ответа она грустно улыбнулась мне и, извиняющимся жестом прикоснувшись кончиками пальцев к моей руке, занялась Бэнсоном. Через минуту ему дали выпить рому и приложили к ране большой кусок фланели [20] , намоченной в морской солёной воде.

Вдруг рядом с нами появился Стив. На кожаной, без рукавов, куртке у него поблёскивала “медаль” – новенькая золотая монета. Окинув взглядом нашу замолчавшую с его появлением компанию, гневное лицо Эвелин, Бэнсона, сидящего с закрытыми глазами и бутылкой рома в руке, он весело произнёс:

– Что ж, то, что случилось – досадно, я этого не хотел. Но ведь матрос должен быть терпеливым, верно?

Все молчали, и он, чуть помедлив, торжественно снял с груди монету и прицепил её к рубахе Бэнсона. Затем сделал шаг и произнёс:

– Позвольте представиться, мисс Бартон…

Эвелин резко повернулась и ушла. За ней – все остальные. Отошёл было и я, но, сообразив, что Бэнсон остался со Стивом наедине, повернул назад. Не дойдя до них нескольких шагов, я увидел, как Стив наклонился над Бэнсоном, снял с его рубахи монету,

ШТОРМ

Снова потянулись дни, наполненные безмятежным весельем. Уставшие после дневных забав, каждый вечер мы собирались в каюте у близнецов и при свете свечи рассказывали истории: Эвелин – старинные английские сказки, Нох – охотничьи приключения, я же – вычитанные из книг или услышанные от Генри. Странно, но Эвелин часто просила меня рассказать о моей собственной жизни, и тогда все слушали о весельчаке Джонатане, о черепичном цехе, о кузнице, оружейнике, о “дубовых ребятах”. Я и сам не предполагал, что в моей недолгой жизни было так много занятного.

К нашей компании прибавился ещё и Бэнсон. Он ничего не рассказывал, только слушал, но как! Не пропуская ни слова, он то замирал, то хлопал себя ладонями по толстым коленям, то хохотал, то чуть не плакал, и этим веселил нас едва ли не больше, чем иная курьёзная история. Лишь один раз он был центром внимания – когда обнаружилось, что он знает “огами”, забытое, тайное письмо древних ирландцев. Мы упросили его показать.

– Вот, – объяснял он, до слёз смущаясь, – линия поперёк листа. На ней штрихи. Один штрих сверху, прямой – буква “h”. Два штриха – “d”. Штрих снизу прямой – “b”, а длинный штрих сверху вниз – “а”, если же его сделать наклонным – то это “m”… Целых три вечера мы писали друг другу записки на “огами”. Восторгу близнецов не было предела.

Наверное, было бы неплохо, если бы к компании прибавилась ещё и рыженькая смешливая Алис, но она была при отце, “в простом народе”, они нас не касались.

Всё шло хорошо. Вот только приметами пренебрегать нельзя. Примета – существо упрямое. Паруса“Дуката” и “Африки” мчали нас уже в Индийском океане. Корабли прошли почти три четверти пути, проложенного больше двухсот лет назад Васко да Гамой [21] И настал день, когда всё рухнуло – игры, забавы, истории. Беда была проста и ужасна: на нас налетел тайфун.

С полудня задул ветер, небо потемнело, грудь океана вздыбилась страшными волнами. К вечеру ураган бушевал уже со всей злою силой.

Корабль швыряло из стороны в сторону. Я лежал в матросской каюте, вцепившись в края своей деревянной кровати, и подскакивал на ней, отбивая бока. Вдруг в дверь заглянул Давид Дёдли и крикнул:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация