– Мистер Том, – дрогнувшим голосом произнёс кто-то из них. – Клянёмся кровью. У нас нет больше способа заверить вас в том, что мы не знали о затее Глэга и Даниэля.
Повисла тишина. Мгновение, другое я сидел, уставившись на этот бело-красный лоскут, затем вскочил, выхватил его у Робертсона и бросился к дальней площадке пещеры. Там я вскинул его вверх и закричал вслед удаляющемуся плоту:
– Стив! Глэг! Даниэль! Вы пролили эту кровь! Это вы!
ВОЙНА
Плот остановился у обгорелых останков корабля, навстречу к нему от острова шла шлюпка. Вот уже вместе они двинулись в нашу сторону. Сначала я не обратил внимания на маленькую деталь, делающую эту и без того страшную картину просто зловещей. Её увидел Нох.
– Так я и думал, – сказал он вдруг, протягивая мне подзорную трубу. – Флаг, мистер Том!
Я ещё раз посмотрел на недобрую флотилию и всё понял. Над шлюпкой, на верхушке короткой мачты вяло шевелился чёрный флаг. В середине на нём были нашиты вырезанные из белой материи человеческий череп и две скрещенные кости.
– Чёрный Роджер
[37]
, – упавшим голосом произнёс Джейк.
– Ради Бога, джентльмены, что это значит?! – воскликнула Алис.
– Это значит, что к нам идут пираты, – ответил ей Джейк.
– Зачем?
– Известное дело, – промолвил Нох. – Убивать и грабить.
А над нами, с вершины скалы, уже не символом надежды, а вестником беды поднимался к небу чёрный столб дыма.
Однако нужно было что-то делать.
В толкотне и спешке внесли в крепость все вещи, посуду, котёл, стулья. Дверь закрыли и подпёрли кольями. Затем женщины, дети и Бигли отправились в дальнюю комнату, к Жуку, а мы, шестеро мужчин, при свете факела сгрудились возле запертого входа.
– Они будут воевать? – угрюмо, вполголоса, спросил Бэнсон.
– Они уже воюют, – в тон ему отозвался Джейк.
– Но, может быть, на убийство они не решатся?– неуверенно предположил я.
– Мы жили с ними, – тяжело взглянул на меня Робертсон. – И очень хорошо их узнали. Еду отберут. Женщин заставят быть их жёнами. Всех заставят на себя работать. Кто будет противиться – убьют.
Снова тишина. Все посматривали то на меня, то себе под ноги.
– Я буду драться, – тихо сказал я.
– Мы решение приняли, – так же тихо обронил Джейк, подняв перед собой перевязанную руку. – Мы в команде.
Стоящий с ним рядом Робертсон молча кивнул.
– Я в команде, – твёрдо сказал Бэнсон. И, подняв широкое, со странным выражением довольства, лицо, добавил: – Я тоже буду драться.
– Вот и славненько, – удивительно спокойным голосом проговорил Нох. – Давайте, джентльмены, готовиться.
Он быстро достал из кучи деревяшек два шеста, длиной ярда по два, и принялся делать им навершия, к одному привязывая мой зелёный тесак с Крысой, к другому – ту самую абордажную саблю, отданную мне Глэгом, и которую, виновато пряча глаза, принесли откуда-то близнецы. Другого оружия не было. С этим мы затаились у двери.
Ждать пришлось недолго. Со стороны озера, приглушённый стеной и дверью, донёсся звук выстрела. Спустя несколько минут на лестнице зазвучал топот, послышались голоса. В дверь дважды сильно ударили.
– Эй! – весело прокричал Стив. – Кто это забрался в наш домик?
– И кто это кушает нашу еду? – это уже Герберт.
Сразу же после этого раздался целый град весёлых выкриков – разбойники нашли бочонок с ромом, забытый нами под столом.
– Эй, мистер Том! – снова подал голос Стив. – Или впустите нас в домик, или мои ребята сломают дверь, но тогда уже они будут очень сердиты!
Мы замерли за дверью, крепче сжав древка своих самодельных протазанов
[38]
.
– Даю вам десять минут!
По ту сторону двери звякали кружки. По эту – напряжённое молчание и полумрак. Кто-то хрустнул пальцами.
Вдруг в голове моей пронеслась отчаянная мысль.
– Джейк! – шепнул я. – Возьмите!
Я сунул ему древко с зелёным клинком на конце и добавил:
– Держите дверь, во что бы то ни стало. Нох, Робертсон, быстро со мной!
Не вслушиваясь, а твёрдо зная, что двое бросились следом, я метнулся к инструментам. Выхватив из кучи два лома, я протянул один Робертсону, а Ноху крикнул:
– Пустой бочонок, только сухой внутри, быстро!
Старик мгновенно исчез, а мы подбежали к каменной кладке, где были замурованы две бочки с порохом. Когда-то я досадовал, что они попались нам среди провианта: выбросить жалко, а хранить – опасно. Сейчас же в них было, как я надеялся, наше спасение.
– Бей! – коротко сказал я и обрушил лом на каменную стенку.
Спустя несколько минут кладка была разрушена настолько, что можно было добраться до бочек. Мы сбили верхние обручи с одной из них и сняли крышку. Нох уже стоял с пустым бочонком, прижимая его к животу.
– Сыпь! – задыхаясь, просипел я.
Шесть рук принялись стремительно метать в бочонок чёрный, шипучий порошок. В мгновение ока он наполнился, и мы потащили его к двери. Установив его перед самой дверью, я приказал:
– Теперь – все назад, к дальней площадке. Бэнсон, успокойте женщин и детей, на всякий случай приготовьтесь спустить их в корзине в океан. Если кто-то из пиратов прорвётся, плывите на их остров. Там есть вода и фрукты. Не думаю, чтобы у них оставались силы догонять вас. Джоб, Джейк, Робертсон, возьмите протазаны и спрячьтесь в какой-нибудь комнате. Задержите всех, если кто уцелеет, пока не отплывут женщины и дети. Потом прыгайте сами. Бэнсон подберёт вас внизу. Нох, скорее новый факел!..
Снова резкий стук в дверь, я даже вздрогнул.
– Эй, мастер! Время вышло!
Стив говорил властным, хозяйским голосом. За дверью похохатывали.
– Или мастер не знает? Но ведь у мастера есть серебряные часы, пусть он на них посмотрит.
– В последний раз! – глумливо взвизгнул Герберт, вызвав новый взрыв хохота.
Я шагнул вперёд, резко клацнул железным засовом, толкнул дверь. Голоса смолкли. В глаза хлынул почти ослепивший меня солнечный свет. В проёме выросла высокая фигура Стива в зелёном, расшитом золотом камзоле (не один я поживился на корабле), за поясом – два моих пистолета, шпага на роскошной перевязи.
