– Всего доброго, мисс Лэттерли. – Он поклонился, продолжая улыбаться.
Глава 3
Сэра Бэзила Мюидора и Монка разделял огромный, почти во всю комнату ковер. Сэр Бэзил был бледен, но лицо его не выражало растерянности – лишь изумление и недоверие.
– Прошу прощения? – холодно переспросил он.
– Никто не проникал в дом снаружи в ночь на понедельник, сэр, – повторил Монк. – За улицей наблюдали в течение всей ночи, причем с обоих концов…
– Кто наблюдал? – Мюидор приподнял черные брови, отчего его взгляд стал еще более жестким.
Монк едва не вспылил. Недоверие Мюидора болезненно укололо его, поскольку таило в себе сомнение в компетентности полицейского. Он подавил раздражение и продолжал по возможности ровным голосом:
– Дежурный констебль, хозяин дома, не спавший всю ночь, так как у него заболела жена; прибывший по вызову доктор. – Китайца Пэдди Монк умышленно не упомянул – вряд ли сэр Бэзил отнесся бы с доверием к такому наблюдателю. – А также все ливрейные лакеи и кучера, ожидавшие своих хозяев на углу Чандос-стрит, где был званый вечер.
– Тогда, очевидно, преступник проник в дом через конюшни, – раздраженно сказал Бэзил.
– Конюхи и грумы спят в помещениях над стойлами, сэр, – заметил Монк. – Всякий, кто попробовал бы вскарабкаться на крышу, вряд ли смог бы пройти бесшумно и не встревожить хотя бы лошадей. Влезть на крышу дома и спуститься по стене со стороны фасада практически невозможно, если только это не был скалолаз с веревками и специальным снаряжением…
– Ваша ирония неуместна, – оборвал его сэр Бэзил. – Я понял вашу мысль. Тогда, стало быть, он проник со стороны фасада, дождавшись, когда ваш патрульный констебль пройдет мимо. Другого ответа я не вижу. Не мог же он, в самом деле, прятаться в доме в течение всего вечера! И утром он не мог покинуть дом незамеченным, потому что уже проснулись слуги.
Монку пришлось рассказать ему и о Китайце Пэдди.
– Прошу прощения, но вы ошибаетесь. За углом Харли-стрит всю ночь прятался взломщик, надеясь, что ему подвернется шанс. Шанс ему так и не подвернулся, поскольку на улице было людно и она хорошо просматривалась в обе стороны. Но с одиннадцати до четырех, то есть как раз в интересующий нас промежуток времени, он наблюдал за улицей. Прошу прощения.
Сэр Бэзил даже отшатнулся от стола, за которым стоял; глаза его потемнели, рот гневно скривился.
– Тогда почему, во имя всего святого, вы до сих пор его не арестовали? Это же наверняка он и есть! По его собственному признанию, он – взломщик. Каких еще доказательств вы хотите? – Сэр Бэзил воззрился на Монка. – Он влез в окно, бедняжка Октавия услышала его и проснулась – и он убил ее. Что с вами, почему вы стоите здесь, словно истукан?!
Монк почувствовал, как мышцы его напряглись от бешенства, тем более страшного, что он был сейчас совершенно беспомощен. От этого дела зависело его будущее, а нагрубив сэру Бэзилу, он бы одним махом все погубил. Его бы просто выставили из этого дома. К великой радости Ранкорна! Изгнание Монка означало бы конец его карьеры во всех смыслах.
– Потому что его показания правдивы, – твердым и ровным голосом объяснил он. – Их подтверждает и мистер Бентли, и вызванный им доктор, и горничная, вообще ничего не знавшая об этом деле и не имеющая понятия, что означают ее показания. – Монк старался не смотреть в глаза сэру Бэзилу, боясь, что, увидев в них гнев, он все-таки не выдержит и вспылит. – Взломщик не проходил дальше по улице, – продолжал он. – Этот человек никого не грабил, потому что у него просто не было такой возможности, и он способен это доказать. Я и сам хотел бы, чтобы все оказалось так просто. Поверьте, сэр, все мы были бы счастливы, завершись это дело столь быстро.
Сэр Бэзил подался к нему, склонясь над столом.
– Но если никто не вламывался в дом и не мог пробраться сюда тайком, то ситуация становится совершенно невозможной. Или вы предполагаете… – Он запнулся, кровь отхлынула от его щек, и на лице сэра Бэзила отразилось уже не раздражение, а самый настоящий ужас. Он выпрямился. – Вы предполагаете?.. – очень тихо спросил он.
– Да, сэр, – ответил Монк.
– Но это… – Бэзил умолк. Несколько секунд в комнате стояла полная тишина; видно было, что хозяин в смятении, что он лихорадочно подыскивает возражения и не может найти. Наконец Мюидор сдался. – Понимаю… – проговорил он. – Не могу себе представить, как такое могло случиться, но, похоже, мы поставлены перед фактом. Предположение ваше противоречит здравому смыслу, и я надеюсь, что где-то вы совершили ошибку или вам солгал кто-то из свидетелей. Но пока это не обнаружилось, я вынужден полностью доверять вашему мнению. – Он слегка нахмурился. – И каков же ход ваших дальнейших рассуждений? Не предполагаете же вы, что между моими домочадцами произошла яростная ссора и кто-то из них решил дело таким не совсем принятым в свете способом? – Он оглядел Монка не то с неприязнью, не то с горьким юмором. – Что же до слуг, то мы не поддерживаем с ними близких отношений, а тем более таких, что могли бы послужить причиной трагедии. – Он засунул руки в карманы. – Все это просто нелепо, но я не хочу чинить вам препятствий.
– Я согласен, что предположение о ссоре домочадцев звучит весьма неправдоподобно. – Монк тщательно подбирал слова, стараясь сохранить достоинство и в то же время дать понять сэру Бэзилу, что он готов к обсуждению. – Особенно если учесть, что дело происходило среди ночи, когда все в доме спали. Но, вполне возможно, миссис Хэслетт – вероятно, нечаянно – узнала чью-либо тайну, настолько важную, что…
Это была не единственная версия, однако Монку не хотелось бросать тень на имя покойной. Он видел, как выражение тревоги исчезает с лица сэра Бэзила, а в глазах появляется надежда. Вот плечи его расслабились, он перевел дыхание и почти успокоился.
– Бедная Октавия. – Сэр Бэзил уставился на висящий на стене пейзаж. – Да, такое вполне вероятно. Я прошу прощения, что погорячился в разговоре с вами. Вы должны провести самое тщательное расследование. С чего вы думаете начать?
Уильям с невольным уважением отметил способность этого человека признать свою неправоту. Он, честно говоря, на такое и не рассчитывал, да и сам не всегда находил в себе силы сказать, что был не прав. Монк явно недооценил сэра Бэзила.
– Мне бы хотелось поговорить с вашими домочадцами, сэр. Они могли заметить что-либо подозрительное, да и вполне возможно, что у миссис Хэслетт с кем-нибудь из них накануне смерти был откровенный разговор.
– С домочадцами? – Губы хозяина дома поджались, но было ли это проявлением страха или просто плохого настроения, Монк сказать не мог. – Очень хорошо. – Бэзил протянул руку к шнурку звонка. Явившемуся дворецкому он приказал найти и пригласить Киприана Мюидора.
До самого его прихода Монк хранил молчание.
Киприан прикрыл за собой дверь и посмотрел на отца. Когда они стояли рядом, их сходство поражало еще сильнее. Почти идентичная форма головы, широкий нервный рот, оба темноволосые, черноглазые. Однако следует заметить, что выражение лиц у отца и сына было совершенно разным. Сэр Бэзил – властный, вспыльчивый, трудно понять, когда он говорит всерьез, а когда позволяет себе пошутить. Киприан же – далеко не столь яркая личность, он словно бы не уверен в своих силах и боится ударить в грязь лицом. То ли у него просто более мягкий характер, то ли он слишком хорошо понимает свою уязвимость и зависимость от отца.
