Персиваль был совсем из другого теста – держался он более уверенно, даже воинственно, явно готовый в случае чего защищаться до последнего. Когда Монк усилил нажим, лакей почувствовал опасность. На вопросы он отвечал быстро, почти не раздумывая, вызывающе глядя на инспектора.
– Да, сэр, я знаю, что убийца миссис Хэслетт проживает в этом доме. Но это еще не значит, что ее убил кто-то из нас, слуг. Да и зачем нам это делать? Слуга ничего не выиграет, только проиграет. И потом, она была весьма приятная леди; мы ей, кроме добра, ничего не желали.
– Она вам нравилась?
Персиваль улыбнулся. Он явно понимал, куда клонит полицейский, но было ли это свидетельством нечистой совести или же признаком остроты мышления – Монк наверняка утверждать не мог.
– Я лишь сказал, что она была весьма приятная леди, сэр. Вольности я с ней не допускал, если вы именно это имеете в виду.
– Вы слишком быстро об этом заговорили, – заметил Монк. – Почему вы вообще думаете, что я имел в виду именно это?
– Потому что вы пытаетесь свалить вину на кого-либо из слуг, чтобы не связываться с господами, – храбро ответил Персиваль. – Если я ношу ливрею и то и дело говорю: «Да, сэр… Нет, мэм…» – это еще не означает, что я совсем тупой. Вы сами – полицейский, и ваше положение ничем не лучше нашего.
Монк поморщился.
– И вы прекрасно знаете, каково вам придется, обвини вы в убийстве кого-то из домочадцев сэра Бэзила, – закончил Персиваль.
– Я сделаю это лишь в том случае, если у меня будут надежные улики, – коротко ответил Монк. – Пока их нет.
– Тогда, быть может, вы слишком избирательны в своих поисках. – В голосе Персиваля звучало презрение. – Как можно найти то, чего найти не хочешь? А вы ведь не хотите, верно?
– Я буду искать улики везде, где сочту нужным, – сказал Уильям. – Вы находитесь в доме днем и ночью. Вот и посоветуйте: где их, по вашему мнению, стоит искать?
– Ну, мистер Терск, к примеру, ворует вино из погреба – за последние пару лет он ополовинил запасы самого лучшего портвейна. Удивляюсь, как он вообще иногда бывает трезвым!
– Это причина, чтобы убить миссис Хэслетт?
– Возможно… если она узнала и собиралась сказать об этом сэру Бэзилу. А сэр Бэзил бывает очень строг. За такие проделки он может старичка и на улицу вышвырнуть.
– Тогда зачем мистер Терск так рискует?
– Не знаю… Но факт остается фактом. Я сам много раз видел, как он пробирается вниз, а обратно – уже с бутылкой под полой.
– Не слишком убедительно.
– Тогда обратите внимание на миссис Сандеман. – Лицо Персиваля застыло, губы злобно поджались. – Взгляните, с кем она водит дружбу. Я сам несколько раз сопровождал ее экипаж в очень странные места. Шляется вдоль Роттен-роу, как дешевая шлюха, а уж читает такое, что сэр Бэзил сжег бы немедленно – скандальные листки, сенсационную прессу. Поймай мистер Филлипс за таким чтением кого-то из служанок – тут же выгнал бы.
– Ну, здесь случай несколько иной. Мистер Филлипс не вправе выгнать миссис Сандеман, что бы она там ни читала, – заметил Монк.
– Зато сэр Бэзил вправе.
– А стал бы? Она ведь ему родственница, а не прислуга.
Персиваль улыбнулся.
– Разницы почти нет. Она может одеваться только так, как он находит нужным, говорить то, что нравится ему и его друзьям. Приглашает лишь тех, кого он ей позволяет… А нет – так прощай, карманные деньги. Да и все они так.
У Монка уже сложилось впечатление, что этот язвительный молодой человек весьма хорошо знает семейство и что он, по-видимому, сильно напуган. Впрочем, страх его можно понять. Если виновен кто-либо из домочадцев, Мюидоры обязательно сделают все возможное, чтобы избежать скандала, и постараются свалить вину на кого-нибудь из слуг. Знает это и Персиваль; вполне возможно, он пока единственный из них, кто осознает степень нависшей над ними опасности. Со временем, конечно, это поймут и остальные; и тогда, по мере приближения угрозы, сплетни станут приобретать все более безобразный характер.
– Спасибо, Персиваль, – устало сказал Монк. – Вы можете идти… пока.
Персиваль открыл было рот, словно желая что-то добавить, затем передумал и молча вышел. Двигался он, как и всякий вышколенный лакей, весьма грациозно.
Уильям вернулся на кухню, выпил чашку чая, приготовленную для него миссис Боден, посидел, прислушиваясь к разговорам. Наконец он решил, что ничего важного таким путем ему не выяснить, вышел из дому и, поймав на углу Харли-стрит кеб, велел ехать в Сити. Чтобы застать мистера Келларда в банке, время было самое подходящее.
– Даже не знаю, что вам сказать. – Келлард глядел на Монка с веселым удивлением на длинном лице, словно визит инспектора изрядно его позабавил. Он изящно раскинулся в чиппендейловском кресле посреди убранной коврами комнаты, непринужденно скрестив ноги. – Конечно, между родственниками подчас возникает напряженность. Как и в любом другом семействе. Но из-за этого никто не станет убивать, разве что сумасшедший.
Монк ждал продолжения.
– Мне легче было бы понять случившееся, если бы жертвой оказался сэр Бэзил. – Тон Майлза стал немного резче. – В этом случае Киприан занял бы место отца в политике, расплатился бы с долгами, и жить ему стало бы куда легче… как, кстати, и прекрасной Ромоле. Ей довольно тягостно находиться в доме, который ей не принадлежит. Она спит и видит себя хозяйкой на Куин-Энн-стрит. Однако до поры до времени ведет себя как примерная невестка и ждет своего часа. Ради этого стоит подождать.
– Но в этом случае вам пришлось бы покинуть этот дом? – быстро спросил Монк.
– Ах! – Майлз скорчил гримасу. – Как вы бестактны, инспектор! Да, вне всякого сомнения, нам пришлось бы это сделать. Но старый Бэзил здоров и протянет еще лет двадцать. И потом, убили ведь не его, а бедняжку Тави, так что эта нить рассуждений никуда нас с вами не приведет.
– А миссис Хэслетт знала о долгах своего брата?
Брови Майлза вспорхнули, придав его лицу насмешливое выражение.
– Не думаю, но вполне возможно, что и так. Во всяком случае, о его увлечении философскими идеями ужасного мистера Оуэна относительно разрушения семьи она знала отлично. – Майлз криво усмехнулся. – Я полагаю, вы не читали Оуэна, инспектор? Это господин весьма радикальных взглядов. Обвиняет во всех грехах патриархальный уклад. Согласитесь, что сэр Бэзил вряд ли может терпимо относиться к такого рода идеям.
– Едва ли, – кивнул Монк. – О долгах мистера Киприана знали многие?
– Конечно, нет!
– Но с вами-то он был откровенен?
Майлз слегка приподнял плечи.
– Не совсем так… Я – банкир, инспектор. Я собираю по кусочкам информацию, не являющуюся общественным достоянием. – Он слегка зарделся. – И говорю вам это лишь потому, что в нашей семье произошло убийство. Надеюсь, вы меня понимаете. Все должно остаться между нами.
